Андрей Егоров - Путешествие Черного Жака
Стражники поднята меня на ноги и поволокли куда-то. Я сплюнул сочившуюся из разбитого рта кровь в лицо одному из них и попробовал что-то запеть. После сильного удара под дых я оставил эту затею…
В конце концов мы оказались возле высокого каменного здания, меня проволокли по низкой лестнице и бросили в коридоре, избитого и все еще сильно нетрезвого. Кровь и побои немного привели меня в чувство, но, как только я пытался пошевелить головой или какой-нибудь другой частью тела, к горлу немедленно начинала подкатывать дурнота: голова кружилась, все кругом плыло.
Через какое-то время приоткрылась дубовая дверь напротив, и в коридор вышел суровый человек с орлиным профилем, его лицо я, приподняв голову, разглядывал снизу вверх.
Он сердито сплюнул на пол, причем едва не попал в меня, потом ушел. А когда вернулся через некоторое время, ворчливым голосом отдал команду нескольким местным стражам, и меня подняли, втащили в комнату и усадили на стоявший точно посередине высокий стул.
– Вот так вот хорошо, – заметил я после того, как ощутил, что мое тело наконец приняло вертикальное положение, – куда лучше, чем раньше… а то, когда я лежал, это мне не очень нравилось.
Суровый человек уселся в дальнем углу. Некоторое время он рассматривал меня, пожевывал тонкими губами и хмурился одному ему ведомым мыслям. Наконец он заговорил.
– Риан де Руаси – мое имя, колдун, – сказал он, – я называю тебе свое имя, чтобы ты понял, что мои намерения самые светлые – избавление мира от темного колдовства.
– Мои тоже самые светлые… – громко пробормотал я, стараясь говорить связно, – избавление мира от темной религии.
Моя реплика вызвала краткую паузу в нашей только начавшей зарождаться дискуссии… Он вскочил на ноги и приблизился.
– Какой ты, однако, интересный юноша. – Инквизитор обходил меня кругом, с подлинным интересом всматриваясь в мое лицо.
– Мне многие женщины это говорили…
Я в свою очередь решил тщательно рассмотреть его.
Похоже, он принципиально не носил мантию, и бородку аккуратно подстригал: насколько я знал, от местных служителей церкви требовалось ортодоксальное следование обряду отращивания бороды – бриться им было категорически запрещено. Этого служителя подобные правила, видимо, мало волновали. Его величайшей целью была борьба с черным колдовством, а все остальное он почитал условностями и незначительным грузом веры, обременявшим церковников и делавшим их служение господу намного тяжелее. На груди у инквизитора висел массивный золотой крест на толстой цепи. И крест, и цепь сверкали так, что глазам становилось больно. Складывалось впечатление, что инквизитор носил этот священный символ как украшение.
– Ничего интересного во мне нет, – заверил я его, немного поразмыслив, – я самый обычный юноша… Таких сотни бродят по улицам Катара. К тому же я немного пьян…
– А ничего, что ручки у нас связаны, – поинтересовался инквизитор, – ничего страшного?
– Затекли, – поделился я с ним, – если бы вы могли немного ослабить узел…
– Затекли? – с мнимым сочувствием переспросил он. – Ай-яй-яй… А вот ослаблять узелок я не буду… Не буду… Мало ли что это за собой повлечет. Вдруг в твоей черной голове родятся какие-нибудь черные мысли… Лучше я затяну его покрепче.
Он приблизился и резко дернул за веревки, укрепляя узел. Я сморщился от боли и яростно плюнул ему под ноги. Инквизитор со страхом отпрыгнул.
– Колдовство? – вскричал он. – Нечего тут плеваться… Видишь, какие мысли уже родились в твоей черной голове.
– В моей черной голове? – изобразил я удивление. – Чего это она черная? Я, откровенно говоря, даже не понимаю, из-за чего весь сыр-бор, похоже, меня с кем – то перепутали… Вот притащили сюда, ранили, побили… А теперь еще пытают.
Возмущался я вполне искренне, потому что действительно не мог понять, что в моей манере поведения могло так задеть местных жителей, что моей нескромной персоной решила заняться священная инквизиция.
В тот момент я еще не понимал, что Риан де Руаси был совершенно прав, ему следовало уничтожить меня, пока я еще не переродился и не уничтожил катарскую церковь, а вместе с ней и все остальные религии на объединенных материках, островных и Мастеровых землях, и не покорил народы, включая могучих воинов бескрайних степей, поставленных мной на колени всего за две недели…
Инквизитор усмехнулся моим словам:
– Подобные речи я уже слышал из многих уст, и не раз… Много-много раз… Мне говорили эти слова люди, кажущиеся такими честными, а на поверку оказавшиеся злобными колдунами и ведьмами… Все они пришли в этот мир с темной стороны, и туда же я отправил их после нашей с ними встречи. Так, значит, ты утверждаешь, что живешь в этом городе с самого своего рождения и знать не знаешь, чего это тебя вдруг схватили?
– Ну почему же? Я приехал всего неделю назад… – соврал я, хотя появился в этом городе прошлым вечером.
– Ах, неделю… – Риан де Руаси сложил руки на груди, изобразив нечто напоминающее молитвенный жест. – Давай же проследим последовательность событий… Значит, ты заплатил подорожную, вошел в город?
– Ну да… Точно так.
– А тот самый стражник, что обратился к властям Катара? Он жаловался на то, что его оскорбили действием и ограбили, видимо, он ошибся, обвиняя тебя в черном колдовстве?! – возвысив голос, яростно вскричал Риан де Руаси.
– Совершенно ясно, что он напился и проспал все самое интересное, – ответил я, также перейдя с обычного тона на крик, – это понятно даже младенцу.
– Какому младенцу?! – проорал инквизитор.
– Известно какому!!! – не уступал ему я.
– Ересь, черная ересь! – Инквизитор ухватился за крест и принялся бегать из угла в угол, потом остановился и уставился на меня маленькими угольными зрачками. – И ты смеешь утверждать, что ничего не знаешь о черном колдовстве! Да за подобную ересь тебе надо вырвать язык и отправить на рудники, но так легко ты не отделаешься…
– Чем же я отделаюсь? – поинтересовался я.
Мне действительно было весьма любопытно узнать, какие муки приготовит для меня священная инквизиция. Может, они подойдут к делу с изрядной долей фантазии? Но инквизитор не пожелал делиться со мной своими планами.
– Могу я осведомиться о цели твоего визита в наш город? – Де Руаси взял себя в руки – после упоминания о младенце он немного вышел из себя и задал этот вопрос уже весьма язвительным тоном.
– Нет, не можете, – решительно ответил я, – это дело государственной важности…
– Вот как, – де Руаси не смог скрыть злорадной улыбки. – Об этом деле государственной важности, – он принялся потирать ладошки, при этом на лице его отразилась совершенно зверская гримаса, – ты мне все расскажешь… все-все – все… только немного позже, в подвалах… ты слышал, колдун, про подвалы инквизиции?
