Саша Суздаль - Туманный Кот
«Хочешь быть новым животным?» — спросила его Маргина-Хамми, и глупенькое животное согласилось. Маргина-Хамми опустилась на дно, обездвижила дельфина и закрыла пространство над собой куполом. Спустя несколько дней, дельфин пришёл в себя. Маргина-Хамми вбросила в его голову программу поведения и знания, необходимые для жизни нового существа. Несмотря на то, что ни одна мысль о судьбе Марго не мелькнула в глифомах Маргины-Хамми, все свои действия она направляла на её спасение. Взращенное Маргиной-Хамми животное принесло первые плоды, если почки назвать плодами, которыми оно покрылось через некоторое время.
Почки отваливались на ходу, превращаясь в полноценных миниатюрных решек, как их назвала Маргина-Хамми. Решки добросовестно росли, взрослели и занимались рассадой водорослей пейли, а те, выпуская пузырьки с воздухом, выделяли сок, из которого на дне океана в районе Малой косы появилась сотня куполов, в которых охотно селились решки.
Маргине-Хамми не пришлось делать селекцию — так удачно произведённые на свет решки полностью выполняли задуманное для них задание, и вскоре вдоль Малой косы потянулась цепочка куполов, дотянувшаяся до Земли Харома. Маргина-Хамми решила сделать перерыв и отправился назад, в древнюю Фаэлию, чтобы успокоить Сергея и Элайни.
***Прилетев домой, Маргина-Хамми забыла затормозить и врезалась в землю прямо в саду, под окнами дворца. Гуляющая в саду Бони увидела, как дымящая Маргина-Хамми выбирается из дырки в земле и подбежала к ней помочь.
— Хамми долбанулся, — сообщила она подошедшему отцу, Анапису.
— У меня всё в порядке, — сообщила Маргина-Хамми, восстановив свой цвет.
— Что с Марго? — напряжённо спросил Анапис.
— Насколько я могу судить, с ней всё в порядке, — дипломатично ответила Маргина-Хамми и Анапис с облегчением вздохнул.
— А где она? — спросил Бони и Маргина-Хамми ответила: — Пока, вне зоны досягаемости.
«Вот, так и Элайни скажу», — решила она и направилась к парадной двери, которую прошла, не открывая.
— Что скажешь, котик? — спросила Элайни и Маргина-Хамми без математических формул доложила:
— То, что ты ждёшь, произойдёт, только в будущем, не сейчас.
Неизвестно, как поняла его Элайни, или то, что впрыснула ей Маргина-Хамми, подействовало, только она приободрилась, и кот не стал лезть ей в душу симпотами, чтобы, случайно, не растревожить.
— Ты куда? — спросила Элайни.
— Сергею доложу, — сообщил кот, и Элайни укрепилась во мнении, что кот не врёт, а что-то знает.
— Скажи, я жду его к обеду, — сказала она, и Маргина-Хамми убежала вприпрыжку, используя благоприятный момент. Элайни вытерла остатки слез и случайно оцарапала лицо перстнем с голубовато-зелёным амазонитом. «Всё из-за него!» — вдруг подумала она, с ожесточением стягивая его с пальца. Сжав перстень в кулак, Элайни подошла к окну и со всей силы зашвырнула его в кусты. «Вот, так! — удовлетворённо подумала она: — Нет перстня, нет проблем!»
В это время Маргина-Хамми, ориентируясь по стуку топора, вышла на поляну и увидела, что Сергей завалил столетнего дуба.
— Зачем ты так его? — спросила она.
— Сделаю из него новый столик для Марго, — помолчав немного, сообщил Сергей и сел на ветки опрокинутого гиганта.
— Здесь хватил мебели на сто персон, — подсчитала Маргина-Хамми.
— Не жадничай, — сказал Сергей и спросил: — Что слышно?
Маргина-Хамми высыпала все формулы и раскладки в его голову.
— А проще нельзя? — спросил его Сергей.
— Проще пареная репа, — парировала Маргина-Хамми, не оставляя надежд Сергею, потом добавила: — Элайни ждёт тебя к обеду.
Сергей поднял брови, потом спросил:
— А ей как сказал?
— Ей сказал проще, — ответил кот, подняв хвост трубой.
— Хитрый жук ты, а не кот, — констатировал Сергей, но домой шагал бодро. «Вот, таким образом, дождёмся», — подумала Маргина-Хамми, рассчитывая, на сколько дней хватит этой бодрости.
А потом появился Тёмный и забрал Сергея и Элайни в будущее, где их ожидала Марго. Маргина-Хамми осталась с будущей королевой Бони, чтобы её род не прервался, так как Маргина-Хамми – потомок этого рода.
Правда, однажды пришёл гость, которого здесь не ждали. Он долго находился возле станции репликации, чтобы привести в прилежный вид место, где приземлилась перемещённая станция репликации, ясно понимая, что Элайни он уже не застал, да и симпоты не улавливали её радужный огонёк. Бартазар Блут отправился к озеру Сван, а чтобы Маргина-Хамми в нем не сомневалась, впервые за всё время открыл ей свои глифомы. Но Маргина-Хамми смотреть глифомы не стала, что немного смутило Бартазара Блута. Когда он подошёл к озеру, Маргина-Хамми сидела возле воды и ждала.
— Зачем ты пришёл? — спросил она у Бартазара Блута. Сказать о том, что он хочет всё знать, неуместно моменту, и Бартазар Блут нейтрально спросил:
— Как дела?
— Как печка бела, — ответила Маргина-Хамми, повернувшись к нему. — Сразу говорю, что здесь ты не останешься.
— Я и не собираюсь, — ответил полуправду Бартазар Блут.
Они сидели на берегу: человек в старинном пенсне и рыжий кот с зелёными глазами и думали о прошлом, которое стало и будущим, размышляя, каждый в себе, о людских судьбах, так или иначе, их касавшихся. Их переполняли человеческие эмоции, которые, со временем, становились им ближе и ближе, стараясь понять, почему их Бог, который всё видел, не дал изначально такой способности.
— Вы правы, некоторым пора задуматься о вечности, — раздался голос сзади и сидящие у берега вздрогнули. Оглянувшись, они увидели Наблюдателя, товарища Тёмного, собственной персоной.
— Надеюсь, товарищ Бартазар Блут понимает, что он нарушил несколько правил Кольца? – сообщил конь, глядя на Бартазара Блута большими глазами с длинными ресницами.
— Я вам не товарищ, — ответил Бартазар Блут и спросил: — Что мне грозит?
— Заключение в кокон или дезинтеграция, — буднично ответил Тёмный.
— На пятьдесят два гигапрасека? — ухмыльнулся Бартазар Блут.
— Вы все прекрасно поняли, — ответил ему конь. Бартазар Блут встал и постоял несколько мгновений, а потом повернулся к коту:
— Скажи, она была счастлива?
— Да, — ответила Маргина-Хамми. Бартазар Блут застыл на несколько мгновений, а потом повернулся к Тёмному: — Я сам.
Он шагнул к берегу и начал оплывать прозрачными каплями в воду, словно тая от солнца. Повернув уже обезображенное и оплывшее лицо к Маргине-Хамми, он сказал: — Я рад, что она была счастлива.
Кот отвернулся, а лошадь внимательно раскинула симпоты, проверяя процесс дезинтеграции. Вскоре от Бартазара Блута не осталось и капли и товарищ Тёмный, осмотрев всё, сообщил:
