Юлия Винтер - Проклятые
Напоследок я продемонстрировал метку в виде растущего полумесяца на своей руке. Когда я начал снимать с себя рубашку, брови эльфа, демонстрируя крайнюю степень удивления и замешательства, взлетели настолько высоко, что мне стало почти смешно. «Ага, сейчас самое время для соблазнения достойных мужей»! Подойдя к эльфу, я попросил просканировать магическим зрением свой знак. Я знал, что после увиденного им, сомнения, если таковые еще остались до этого момента, исчезнут бесследно. Дело в том, что уже месяц, как моя метка «ожила» и при ее рассмотрении замечалось мягкое золотистое свечение. Более того, с помощью магии можно было увидеть тонкие золотистые нити, обвивавшие буквально все мое тело, но не уходящие вглубь. Это была светлая магия… Вот так вот, светлая магия в теле существа ночи. Удивительно, но было именно так.
Эльф долго молчал. Его лоб рассекли глубокие морщины. Раньше такого у эльфов мне не приходилось наблюдать. «Мда… сегодня прямо день открытий»! — сарказм возвратился, как прямое доказательство выигранного словесного поединка и относительного спокойствия. Я знал, что он верит. Он знал, что я прав.
— Но почему Теодорос напал на долину именно сейчас, перед лицом общей угрозы?
— Хороший вопрос, Анук'сих'хэль, действительно хороший… — уже неоднократно обдумывая его, я постоянно спотыкался о кажущуюся нелогичность действий архимага. Казалось бы: объединись с врагом, войди к нему в доверие, не допусти прорыва при помощи других, и вот тогда-то открытая спина врага к твоим услугам… Но нет, архимаг поспешил… А ведь он никогда ничего не делал просто так, с лету. Каждый его шаг и слово были четко продуманы наперед…
— У меня есть некоторые предположения, но пусть пока они останутся при мне. — Я не хотел сейчас говорить о возможном вмешательстве богини в жизнь архимага. Пока еще не было полной уверенности…
— Пусть будет по-твоему. Что я могу для тебя сделать? — Внимательно посмотрев на эльфа, я в который раз восхитился его мужеством и мудростью. Нет, месть не была забыта, просто она немного отошла на второй план. Любой правитель всегда был вынужден идти против своих личных мотивов, если на другой чаше весов находилась его страна.
— Свободный проход через твои земли. Так я существенно сокращу время на дорогу к пустыням.
— Ты получишь его. Также я даю тебе год. Это время ты можешь потратить на свое усмотрение, — четкий уверенный голос. Ни тени сомнения в том, что прорыв может состояться.
— Ровно через год, и ни днем позже, я предстану перед тобой.
— Последний вопрос, Александр… — голос эльфа охрип. Прямой взгляд в ответ и кивок головы.
— Во имя богов заклинаю, ответь, кто действительно перенес моего ребенка на поле боя.
— Анук'сих'хэль, ты сам это хорошо знаешь…
— Позволь мне самому… — не привыкший просить, голос повелителя сорвался.
— У меня с ним свои счеты. Пусть он достанется более ловкому из нас, — я развернулся, чтобы уйти, но эльф вновь остановил меня:
— Ты нашел проводника богини? — резко обернувшись и посмотрев в последний раз в серые глаза, глухо ответил: «Да».
Не знаю, о чем в тот момент подумал хитрый эльф, но его понимающий и полный горечи ответный взгляд заставил меня практически вылететь из шатра и быстрой походкой, однако, не ускоряясь и уже не прячась, направиться к долине.
Вся Сумрачная долина и ее соратники-дроу ликовали. Еще до захода солнца над эльфийским лагерем вспыхнул ослепительно белый цветок и, померцав какое-то время в небе, рассыпался на сотни маленьких огоньков. Эльфийский знак примирения. За прекрасным магическим цветком наблюдали тысячи глаз, и когда свечение угасло, воины, находившиеся у стен Трацерта, увидели одинокую равнину. Эльфы ушли.
Что послужило тому причиной, не знал никто, кроме моего совета, в который сегодня вошел Гиндариэлл и некоторые из его ближайшего окружения. Выслушали молча. Многие из присутствующих только сейчас узнали о пророчестве, и любые слова были неуместны. Тишину разорвал женский крик. Повернув голову в сторону двери, я увидел полные ужаса глаза Лолы. Ее губы дрожали, уже беззвучно, что-то произнося. Во взгляд, обращенный к ней, я попытался вложить все свое спокойствие. Но на мою грустную улыбку она ответила отчаянным взглядом и выбежала вон.
Дальше последовали сухие приказы о назначении наместников, восстановлении долины и помощи пострадавшим семьям. Я не хотел затягивать с этим, поэтому четко и, по возможности, скоро отдавал последние распоряжения.
Поблагодарив Темного владыку Гиндариэлла за оказанную помощь, я заверил его, что отныне он всегда сможет положиться на нас при любых обстоятельствах.
— Уважаемые, спасибо вам за внимание. Я закончил, — обведя всех присутствующих взглядом, я еще раз убедился в верности и честности сидящих передо мной. Каждый из них был достоин уважения. Мудрый советник, отважный воин или наместник какой-либо области в долине доказывали и не раз свою преданность королю, своему народу, своей земле. Я знал, что оставляю долину в надежных руках. Я знал, что меня не подведут.
— Александр, — нарушил тишину один из членов совета, Огруст, — я был счастлив служить под твоим началом. Более того, я уверен, что каждый из совета разделяет мое мнение. Позволь поблагодарить от имени всех нас за твое правление. Долина многим обязана именно тебе… Мы обязаны тебе свободой! — закончив говорить, он встал и низко склонился. Вслед за ним встали остальные вампиры и, не произнося ни слова, последовали его примеру.
Владыка Тикуэля, подошел ко мне и, положив руку на плече, сказал:
— Александр, я предоставил бы тебе свое войско, но понимаю, что в данном случае это может лишь задержать тебя в пути, и все, же спрошу: что Тикуэль может сделать для тебя?
— Гиндариэлл, друг мой, благодарю тебя, но в отношении войска ты прав. Отважный народ дроу и без того уже оказал неоценимую услугу, подоспев к стенам Трацерта вовремя.
— И все же? — пытливый взгляд владыки, верно, улавливал, что это не все что я хотел сказать.
— Я попрошу лишь об одном. Любыми способами, призови сына в Тикуэль. Месяц назад, еще не понимая ситуации в полном объеме, я послал его на смерть. И с каждым днем он все больше и больше приближает к себе эту беззубую старуху. Тебя он должен послушать. — Темный не дрогнул.
— Я сделаю все, что в моих силах.
— Спасибо, — последний раз окинув всех присутствующим взором, я вышел из зала заседания.
Весь день и вечер я старался гнать прочь то видение, что посетило меня перед рассветом. Хотя, скорее, нет, не просто видение, это была абсолютная уверенность в установившейся, наконец, связи между проводником Ашаны и мной — тем, кто должен был ей противостоять.
