Олаф Бьорн Локнит - Конан и повелитель молний
– Все будет хорошо, – пообещала золотоволосая красавица. – Идите. Спасибо, что помогли. Присмотрите за этой девочкой, Ферузой, ладно? Как только я закончу, я спущусь вниз.
Джай озадаченно поскреб в затылке, кивнул, не придумав, чего сказать, и вышел, плотно затворив за собой дверь. Странные нынче пошли времена… Как офирская графиня (если верить Ши) могла бы оказаться в таком месте, как «Уютная нора»? И что ей нужно от Аластора? Привела с собой мрачного громилу под стать Райгарху и какую-то вертихвостку, только и знающую, что строить глазки всем подряд.
Оставшись в одиночестве, Клелия прошлась по комнате – три шага поперек, четыре вдоль. Выглянула в окно – внизу шелестел приличных размеров для здешнего удушающе-знойного лета ухоженный садик. Озадаченно посмотрела в сторону нужника – Клелии, в этой неприметной пристройке на дворе, что-то показалось крайне подозрительным и небезопасным. Боязливо потрогала висящий на стене эсток – длинное синеватое лезвие, сплетенная из кованых веток и листьев чашка гарды. Как ее угораздило очутиться в этом местечке? Обитатели «Норы» ей нравились, хотя она предпочла бы не иметь с ними близких отношений. Они, наверное, хорошие исполнители – сообразительные, предприимчивые и надежные. И эта девочка, новая подружка Аластора – очень даже ничего. Не только хорошенькая, но, похоже, умненькая. Он что, наконец-то обзавелся вкусом? Имечко себе какое подобрал – Дурной Глаз… Ему идет. Но как же он позволил проделать с собой такое? Какие призраки прошлого догнали его на сей раз?
Она неторопливо сняла с пальцев многочисленные перстни, сложив их блестящей горкой на столе. Осторожно сняла накрывавшую человека простыню – чуть влажную, со следами крови, свернула ее и совершенно не по-женски присвистнула. Похоже, она успела на редкость вовремя.
День-два, и этот прирожденный авантюрист точно бы простился с жизнью – слишком далеко он ушел по темным дорогам, ведущим лишь в одну сторону.
Госпожа Клелия быстро пошевелила в воздухе пальцами, разминая их, грустно улыбнулась каким-то своим мыслям, и присела в изголовье кровати. Ее узкие ладони плотно прижались к вискам Аластора, а лицо приобрело бесстрастно-отсутствующее выражение, став похожим на лик прекрасной древней статуи. Она сидела неподвижно, ничего, в общем-то, не делая, но находившаяся в общем зале Феруза вдруг вздрогнула и пристально посмотрела на потолок.
– Ты чего? – встревожилась Лорна.
– Ничего, – тихо отозвалась туранка. Она выглядела слегка ожившей, воспрявшей духом, и даже проявляла слабый интерес к красочному повествованию Ши о событиях на Воловьей площади. – Показалось. Что случилось дальше?
Наверху Клелия Кассиана на мгновение зажмурилась и рывком развела сложенные ковшиками ладони в сторону. Потом с некоторым усилием поднялась, пересела на место Ферузы – низкий раскладной стульчик – позаимствовала чистый лоскут, смочила водой и вытерла лицо. Она сделала, что могла.
Оставалось только ждать.
Спустя некоторое время – Ши Шелам как раз дошел до описания перепалки Рекифеса и госпожи Клелии – пепельно-серая кожа Аластора начала медленно приобретать свой обычный цвет. Чуть изогнутые на концах ресницы затрепетали, он вдруг судорожно закашлялся, по-прежнему не приходя в сознание.
Женщина сердито нахмурилась и вполголоса пробормотала:
– Да помоги же мне! Я не могу вытаскивать обратно в этот бренный мир того, кто не хочет жить! Руку! Дай мне руку, балбес!
Лежавшая бесчувственным сплетением костей, мышц и высохшей кожи рука взметнулась так неожиданно, что Клелия вначале отпрянула, и только затем поспешно вытянула навстречу свою кисть.
Ладони соприкоснулись, и, наблюдай за странным действом, похожим на забытый ритуал или обряд, посвященный неведомым божествам, кто-то еще, он бы наверняка заметил быструю теплую искорку, проскочившую между двух человеческих рук.
Золотой огонек мелькнул и пропал, Аластор глубоко вздохнул и открыл глаза – слегка затуманенные, как у человека, проснувшегося после хорошей гулянки и плохо соображающего, кто он и где находится. Покосился влево-вправо, узнавая знакомую обстановку. Наконец зацепился взглядом за Клелию, сидевшую с весьма неодобрительным видом, и озадаченно прищурился, точно пытался вспомнить, кого видит перед собой.
– Кх… Клелия?
– Она самая, – сердито ответила госпожа Кассиана. – Кто еще помчится на край света узнавать, какие новые неприятности ты собрал на свою голову? Ответь-ка мне, только честно – ты нарочно калечишься, чтобы обратить на себя внимание? Кстати, мои поздравления: твоя новая симпатия очень мила и весьма озабочена твоим спасением. Не понимаю, зачем ей это нужно? Неужто во всем городе не нашлось более достойного человека?
– Клелия, будь добра, не язви. Без тебя плохо, – Аластор осторожно шевельнулся и взвыл. – Ой-е… Ну что ты сидишь и смотришь?! Издеваешься, да?
– Лежи тихо, – буркнула Клелия, однако под ее напускной строгостью проглянуло нечто иное, что связывает чопорную старшую сестру и непутевого младшего братца. – Не ерзай и потерпи. В конце концов, ты вполне можешь сам себе помочь. Я тебе не нянька, забыл?
– Ты мой лучший друг и самая большая беда моей жизни, – с легкой ехидцей отозвался Аластор. Прикрыл глаза, словно прислушиваясь к звучащим вдалеке голосам, встряхнулся, помотав спутанной шевелюрой, и облегченно пробормотал: – Как приятно быть живым… Эти маленькие мерзавцы ответят за каждое сломанное ребро, за каждый пинок и в особенности – за мое извалянное в грязи честолюбие…
– С кем повздорил на сей раз? – сдержанно полюбопытствовала Клелия. – До меня дошел слух, что ты вызвал неудовольствие в здешней общине гномов…
– Умхийд, – нехотя признался Аластор. Скрывая мимолетное замешательство, взломщик свесился с кровати, перебирая стоявшие на полу кувшины. К его величайшему огорчению, они оказались наполнены водой. Подхватив самый большой, он жадно начал пить, но подавился и раскашлялся, расплескивая жидкость с полурастаявшими кусочками льда.
– Ах, вот в чем дело, – нежнейшим голоском проворковала Клелия. – Ожерелье гномов! Удивительно, почему они тебя сразу не прикончили?
– Рассчитывали, что смогут узнать, куда я его запрятал, – буркнул Аластор. Госпожа Кассиана откровенно рассмеялась. – Не вижу ничего веселого! И, кстати, я здорово сомневаюсь в том, чтобы тебя привела сюда память о старой дружбе. Ты ничего не делаешь просто так, да, Клелия?
– Конечно, – построжав, ответила женщина. – Поэтому, прежде чем ты напьешься вусмерть, празднуя свое воскрешение из мертвых и возвращение вашего общего дружка…
