Eldar Morgot - Дорога Смерти
— Преподобный Басили. Большая честь.
Внезапно налетевший ветер несколько мгновений колыхал в воздухе соломенную бороду Преподобного. Наконец Глава Божьих Воинов степенным движением прижал ее к груди. Прищурился, рассматривая собеседника.
— Все ли готово для моих людей? — спросил рыцарь.
— Я слышу нотки нетерпения в твоем голосе, сын мой, — мягко произнес Басили. — Не стоит торопиться. О твоих доблестных солдатах позаботятся.
— Вот как? — военный вдруг оглянулся, затем снова воззрился на ласково улыбающегося Преподобного.
Из-за деревьев вышли Чита и Гего. Птах презрительно сплюнул прямо под ноги незнакомцу. Тот схватился за меч, отпрыгнул назад. Гего оскалился.
— Изменник сраный.
— Преподобный отец, — процедил рыцарь, — вели своим псам заткнуть рты. Иначе…
— Не сердись на них, сын мой, — покачал головой Басили. — Мои ребята люди простые и… привыкли называть вещи своими именами.
Преподобный со вздохом поднял глаза вгору.
— Как сосна пахнет, а? Скоро лето. Прелесть какая.
Военный в капюшоне выхватил меч. Короткий свист, слившиеся в один звук чавкающие щелчки. В следующее мгновение рыцарь опрокинулся на спину и застыл. Два болта торчали из глазниц, словно во вспоротых гнилых яблоках. Капюшон упал с головы. Последние мгновения своей жизни исполняющий обязанности командующего Кастор провел в удивлении. Седые усы изменника блестели от крови.
Подбежавший Гего пнул труп ногой. Уголок рта Мчерского дергался как сумасшедший.
— Готов.
— Эй, Карлей, — махнул рукой Чита, что-то выглядывая в чаще, — отличный выстрел. Не выходишь? Ну и Кудиан с тобой, уф.
Отец Басили задумчиво смотрел на безжизненное тело. Гего присел на корточки и принялся, морщась, обыскивать мертвеца.
— Мужеложец гнойный, — бормотал Мчерский, переворачивая убитого на бок, — надо руки помыть, как только…
— Солдаты? — спросил Басили.
— Наши увели их, — отозвался Чита Птах, так и не дождавшись Карлея. Не иначе синеглазый решил не выходить из леса.
— Теперь Божьих Воинов стало намного больше, сын мой.
— Точно, — согласился Чита, сплевывая. Затем повернул голову к Преподобному: — А я не люблю запах сосны, святой отец.
Басили вопросительно поднял брови.
— Не люблю, — повторил Чита, не сводя глаз со все еще возящегося Мчерского. — У меня в селе, когда баррейнская бродячая банда взрослых поубивала, мы наших в сосновых гробах хоронили. Поэтому для меня это запах смерти.
С этими словами Чита Птах развернулся и скрылся среди деревьев. Преподобный и Гего смотрели ему вслед. В воздухе стоял восхитительный аромат сосны.
— Что там?
Марра не отвечала. Зезва хотел спросить еще раз, но передумал. От лежащей рядом джуджии исходил едва слышный запах пота. А еще Зезва заметил маленькие серьги в ушах карлы.
Впрочем, затекшая нещадно нога быстро отвлекла внимание от сережек, и Ныряльщик, кряхтя, принялся размышлять, как бы изловчиться и повернуться, не выдав при этом позиции, как говорила Марра.
Неожиданно карла поднялась и крадучись двинулась вперед, зыркнув на человека глазами: мол, давай за мной.
Обойдя бурелом, джуджия нырнула в заросли дикой смородины и припала к земле. Зезва плюхнулся рядом. Марра молча показала двумя оттопыренными пальцами: смотреть в оба! Затем с губ джуджии сорвался слабый свист. Тут же лес отозвался ответной птичьей трелью. Губаз, Ивон и Бастиан заняли свои места. Кроме них, еще пятеро махатинцев расположились на противоположной стороне едва заметной звериной тропы, что тянулась через заросли. Полуденное солнце уже начинало припекать, поздняя весна окончательно разбудила природу. Как угорелые носились пчелы и шмели, птицы пели и щебетали, слабый ветерок нес запахи моря и влаги, и доносилась барабанная трель неугомонного дятла. Девять человек и одна джуджия ждали.
Казалось, этому ожиданию не будет конца, мгновения тянулись вязкой, неподатливой смолой. Несколько раз Зезва вопросительно смотрел на карлу, но взгляд джуджии был намертво прикован к какой-то одной ей ведомой точке впереди. Наконец очередная птичья трель заставила Марру вздрогнуть. Она перевернулась на бок, дала знак глазами. Зезва кивнул, сглотнул и пополз в соседние кусты. При этом он мучительно пытался понять, чем пение пташки отличалось от нескольких предыдущих. Добравшись до цели своего храброго броска, Ныряльщик старательно положил перед собой меч, нож и самострел. Проверил стрелы. Восемь штук. Можно, конечно, было взять и больше, но стрелок из него не ахти какой. Мечом он орудует не в пример лучше. Отец научил. Снова птица орет. Опять сигнал? Нет, не слышно Марры. Зезва усмехнулся. Джуджия может подкрасться так тихо, что он и не заметит. Никто не заметит. А кто заметит, тот не жилец.
Что-то заставило Зезву напрячься. Изменился стук неутомимого дятла. По-иному защебетали птицы. Даже ветер притих. Или это просто ему кажется? Курвин корень…
Когда палец Марры прикоснулась к плечу Зезвы, он едва не вскрикнул от неожиданности, схватился за меч.
— Тсс, — одними губами сказала Марра и кивнула в сторону тропы. Мол, смотри туда.
Бормоча ругательства, Зезва стал смотреть.
Карла едва заметно улыбнулась, затем крадучись сделала два шага вперед, скрываясь в кустах смородины. Зезва знал, что там валялось множество веток, но ни один сучок не треснул под ногами джуджии. Он снова уставился на звериную тропу. Никого. Где же Марра? Исчезла, курвова могила, испарилась!
Сплюнув со злости, Зезва перекатился на спину. Это спасло ему жизнь. Кривой нож еще дрожал в сырой земле рядом с ошеломленным мзумцем, когда что-то черное с воем прыгнуло прямо на него сверху. В ноздри ударил одуряющий запах пота, затем вперед метнулась рука с коротким ножом, метя Зезве в плечо. Ныряльщик увернулся, вскочил, едва успел отпрянуть от нового удара. Ыг оскалился, прошипел что-то сквозь зубы. Стремительной молнией ринулся в новую атаку. Звериные шкуры взметнулись, когда горец налетел на Зезву. Схлестнулись мечи, посыпались искры. В левой руке ыга снова блеснул короткий нож. Зезва отступил на шаг, резким движением обмотал плащ вокруг руки. Быстро выставил перед собой это жалкое подобие щита. Вовремя. Жало ножа ринулось вперед, полоснуло по отчаянно выставленной руке. Прошило ткань плаща, резкой болью вспыхнуло вдоль всей руки. Ыг оскалился еще шире. Заговорил по-мзумски с сильным акцентом:
— Бросай меч, солнечник. Против ножа ты слабак. Пойдем со мной.
В ответ Зезва дружелюбно улыбнулся и от всей души посоветовал противнику трахнуть самого себя веткой, желательно потолще. Ыг ничего не ответил, но глаза горца загорелись яростью. Зезва поднял клинок над головой, чувствуя, как набухает кровью ткань на руке. Только сейчас рассмотрел своего противника повнимательнее. Высоченный, с копной черных волос и такого же цвета бородищей. Припадает на правую ногу, не иначе после ранения. Обычный ыг. Смертельно опасный. Как, как они могли подкрасться так незаметно? Впрочем, времени думать не было, потому что ыг снова бросился вперед, орудуя двумя лезвиями. С трудом Зезва отбил три атаки, потом осмелился на выпад. Мимо. Курвин корень! Ыг поднырнул под клинок, выбросил вперед руку с мечом. Ныряльщик снова ушел от удара. Горец скривил губы в насмешке:
