Леонид Кудрявцев - Лисандра
Широкая Кость развел руками и сказал:
— Не имею ни малейшего представления.
— Тогда, может быть, скажет что-нибудь наш командир?
— И скажу, — буркнул Проломленный Череп.
— Что именно?
— Все очень просто, — сообщил Проломленный Череп. — Проще некуда. Причем в старинных легендах такая штука встречается не раз, и будь вы посообразительнее…
— Не тяни время, — сказал Хромоногий. — Выкладывай, что ты по этому поводу думаешь.
— Да не думаю, а знаю. Мы не ляжем в землю до тех пор, пока не отомстим за своего Повелителя.
— Кому?
— Крысиному королю.
— Он-то тут при чем? — удивился Хромоногий. — Он, что ли, сделал так, что Повелителя отбыли?
— А кто еще? Думаешь, дракон появился ни с того ни с сего? Нет, его кто-то вызвал. И кто мог это сделать, кроме крысиного короля? Кому это в тот момент было выгодно, кроме него? Обратите внимание, вы, олухи, что из всех слуг Повелителя остались существовать только мы, те, кто доставил крысиного короля в замок. Разве это не знак?
— Так-то оно так… но… — задумчиво промолвил Хромоногий.
— Все верно, — заверил его Проломленный Череп. — Мы остались существовать для того, чтобы отомстить за Повелителя. Кому — мы знаем. И мы не будем знать покоя, пока не выполним последнюю волю нашего Повелителя. Так и будем скитаться по цепи. Вечно.
Они помолчали.
Наконец Хромоногий сказал:
— Нет, я так не хочу. Вечно скитаться — не согласен.
— В таком случае, — Проломленный Череп указал топором в сторону ворот мира, — нам туда. За крысиным королем.
68В нескольких десятках шагов от ворот мира стояла каменная скамеечка. Крысиный король сидел на ней и смотрел на то, как через ворота проезжает запряженная игуанами телега, груженная сухой корой бумажного дерева. Створки ворот по этому случаю были открыты настежь, и можно было разглядеть длинную, тонкую перемычку между мирами, заканчивающуюся с другой стороны еще одними воротами.
— Меня почему-то к тебе влечет, — сказала смерть. — Словно бы слегка притягивает. К чему бы это?
Крысиный король оторвал взгляд от ворот, посмотрел на парящую рядом с ним смерть, заметил, что за последние несколько часов ее диаметр слегка уменьшился, и спросил:
— Сильно влечет?
— Не очень. Но все-таки некое влечение есть. Я бы все-таки назвала его притяжением. Оно ощущается.
Задумчиво пригладив лапой усы, крысиный король сказал:
— В мире бывают и более странные вещи. Ты не находишь?
— Это точно, — откликнулась смерть. — Например — мое существование.
— Так, — согласился крысиный король. — Только, по моему разумению, для тебя оно должно быть чем-то само собой разумеющимся. Не так ли?
— А если ты прав?
— Значит, ты хитришь.
— Почему бы и нет? — сказала смерть. — Кто в силах запретить мне хитрить? Могу я себе позволить хоть некоторые ваши штучки? В том числе и хитрость.
— Тебе она нравится? — спросил крысиный король.
— Да, что-то в ней есть, — сказала смерть. — Вероятно, я постараюсь забрать ее с собой и сохранить для того, чтобы в следующий раз использовать. Мне кажется, она должна давать некоторые преимущества во время встреч с некромантами.
— В результате на великой цепи резко сократится поголовье некромантов.
— Если бы… — сказала смерть. — Не все так просто.
— Что-то может этому помешать?
— Может.
— Не скажешь?
— А зачем? Есть вещи, которые знать не стоит. Нет смысла. Да и опасно. Понимаешь, о чем я?
— Понимаю, — сказал крысиный король. — Понимаю. И не стремлюсь…
— Не обижайся, — сказала смерть. — Но я о тебе забочусь.
— Это заметно, — сказал крысиный король.
Он подумал, что можно подвести некий итог всей этой истории.
Если разобраться, то он, собственно, ничего не потерял. Ему даже удалось добраться до ворот мира, и теперь, после того как их пройдет, его родной мир станет еще ближе. Он цел, при нем его меч, а не та здоровенная железяка, которую он бросил прямо на лужайке перед замком. Все его имущество в целости и сохранности. Значит — можно продолжать путь.
Имущество…
Какая-то у него недавно была насчет него мысль… Ах да, джинн.
Что-то он совсем притих. Странно это все. И откуда взялся подземный дракон, пожравший некроманта? Как-то очень уж вовремя он появился. Словно бы его кто-то послал.
Кто? Кто этот посторонний наблюдатель, вмешавшийся в самый последний момент? Вот вопрос, на который он хотел бы знать ответ.
Но как его получить? Спросить у джинна? Но для этого надо будет потереть лампу. А это… Нет, пусть кто-то другой занимается такими глупостями. Тереть лампу… отвечать на идиотские вопросы джинна… пытаться его перехитрить… что совершенно невозможно. И все это ради ответа на один посторонний вопрос.
Ну уж нет, не будет этого.
Крысиный король покачал головой.
А ответ на свой вопрос он получит. Представится случай.
Потянувшись, крысиный король еще раз взглянул в сторону ворот.
Пора было отправляться в путь. Ему еще идти и идти. И кто знает, какие новые опасности его подстерегают в дороге? А насчет джинна… Все выяснится рано или поздно, без дополнительных усилий. Наступает время, и все тайное становится явным. Надо лишь уметь использовать то, что тебе подсовывает судьба. А она шутница известная. Иногда такое устроит…
— Кстати, если тебе интересно… — нерешительно сказала смерть.
— Давай выкладывай, — разрешил крысиный король. — Я тебя слушаю.
— Трое слуг некроманта уцелели. После того как он умер, они не прекратили свое существование. Как ты думаешь, чем они решили заняться?
— Совершенно не представляю.
— Они решили, что в смерти их Повелителя виновен ты, и теперь идут сюда.
Ну вот, новая погоня. Это для того, чтобы жизнь не казалась медом.
— Как скоро они будут здесь?
— Еще через час, не меньше.
— Значит, мы можем еще некоторое время поболтать.
— А ты можешь себе это позволить? Думаю, скелеты так просто не отстанут.
— Как любил говаривать мой родственник Туко Бенедикто, погоня только тогда становится настоящей погоней, когда преследователи начинают буквально наступать на пятки. До этого момента есть еще куча времени на всякие посторонние дела.
— А если серьезно?
— Если серьезно, то стоит мне пройти через ворота, как о слугах некроманта можно не беспокоиться. Дэвы их в другой мир не пропустят.
— Думаю, они попытаются найти способ последовать за тобой.
— Может, и найдут. И тогда я буду думать, что предпринять. А пока… Как говорил мой родственник Туко Бенедикто…
