Олег Яковлев - Маски Черного Арлекина
– Нет, – отрезал главный охотник. – Ты что-то слишком распустил язык, пленник. Или мне вновь тебя связать да еще на кляп расщедриться?
Логнир Арвест замолчал, ненавидяще глядя на человека в черном плаще.
* * *В темном подвале кто-то был. Они не могли видеть его, ведь он был самой тьмою... Два янтарных глаза пылали в пустоте под арочными сводами, как огоньки свечи, но ни люди, ни орки не замечали, с каким наслаждением обхаживает их смерть. Зверь крался бесшумно, изменяя место своего нахождения каждую секунду. То он был за колонной, прямо за спиной сидящего на полу человека, то оказывался наверху, у самой ее капители, и цеплялся когтями за причудливые украшения и лепные завитушки. То он пробирался по потолку прямо над головами своих гостей, то просто расхаживал между ними, незамеченный. Он не прислушивался к их разговорам – ему было все равно, о чем говорят попавшие в паутину мухи перед смертью. Кроме того, он не знал этого языка... Прямоугольник из соли нисколько не пугал зверя, ведь он отнюдь не был призраком или ожившим мертвецом. Хозяин подземелья спокойно вышагивал уже внутри заклятого прямоугольника, совсем рядом с теми, кто, на свою беду, потревожил покой его древней обители и тюрьмы.
– Я не могу выйти, свет режет мне глаза, он испепеляет мою кожу... – неслышно шептал сухими губами вампир на мертвом староимперском языке, обращаясь к неподвижному скелету, сидящему посреди погреба. – Но вы ведь и так знаете об этом, мой добрый мэтр Юстиниан?
Вампир скользил в тени среди не замечающих его людей и орков. Ему доставляло огромное удовольствие играть с ними, их все разрастающийся страх придавал ему силы и... просто возвращал хорошее настроение. Он уже успел забыть, каково это... радоваться чему-то... Носферату с отвращением взглянул на свои руки – мясо, усохшее и вжавшееся в кости, иссушенная стянутая кожа, походящая на старинную потрескавшуюся бумагу, уродливые мышцы... Брр... даже ему было противно. Сколько десятков лет в его горло не попадало ни капли крови. Сколько долгих дней он спал, изголодавшийся и бессильный. Он висел вниз головой, зацепившись когтями, под самым потолком, укутавшись в собственные исхудалые крылья, и страдал. Он спал, ведь добрый мэтр Юстиниан не зря рискнул своей жизнью, запершись с ним в склепе. Расчет мертвеца оказался верен – тот, кто некогда был консулом Тириахадским, никогда не смог бы сломать наложенные на дверь печати. Умненький-разумненький добрый мэтр Юстиниан... Он отдал свою жизнь, навечно привязав его к этому опостылевшему за сотни лет помещению. К пустому винному погребу под старой ареной заброшенной магической прецептории, ставшему для него тюрьмой.
Но всему однажды приходит конец, а вампиры, если надо, способны ждать целую вечность... Теперь треклятый мертвец неподвижно сидит посреди подземелья и смотрит в пол, не имея возможности помешать ему. Нынче сюда явились пятеро охотников на ведьм, четверо каких-то солдат и четыре немытых орка. Они решили переждать затмение... Они не знают, что солнце вернется уже через пару часов, а зомби вновь заберутся в свои логова... они этого не знают... И не узнают.
Он выбрал свою первую жертву. Под рукой человека лежал короткий многозарядный самострел, в нем было несколько болтов. Оси-и-ина-а-а... Проклятое дерево... Ничего, бедненькому не понадобится оружие. Он даже схватиться за него не успеет.
Охотник в считаные мгновения превратился в дичь, когда ледяная рука зажала ему рот. Он не смог даже пикнуть... Слишком могущественный вампир... слишком тихо подкрадывается... Кровь потекла в горло. Она обжигала внутренности зверя, и они оживали, наливаясь соком: орган за органом, мышца за мышцей. Сердце забилось, словно пленная птица, которую только-только поймали в силок и которая все еще надеется освободиться. Бум! Бу-бум! Бу-бу-бум! Мир поплыл вокруг, вампир уже ничего не ощущал, ничего не слышал и не видел... Он чувствовал только багровую жидкость, что текла ему в горло, он чувствовал только ее запах, ее вкус... Легкие ожили, в них вошел воздух, грудная клетка расширилась, уменьшилась, снова расширилась... Он снова был жив... Кровь текла по жилам, гонимая сердцем во все уголки тела. Мышцы стали наливаться силой, здоровая бледноватая кожа обтягивала уже вовсе не сморщенные узелки, а сильные выпуклые мускулы. Теперь он стал походить на вырезанную из камня статую Антеона, великого героя, его тело могло бы послужить эталоном красоты и пропорций. Столь же белое, как и мрамор, но живое. Чернотой и шелковым переливом налились длинные волосы. Чернильными прядями они теперь стекали на грудь и доходили до середины спины. Губы наполнились багрянцем, а голодный янтарный отблеск в глазах сменился серебристо-белым свечением.
Он пьет, пьет... человек уже не шевелится. А он все пьет... Кровь льется в горло, капает с губ, стекает на грудь... Она постепенно остывает... она уже холодеет, а он пьет...
Нет! Нельзя! Стой! Вампир с трудом заставил себя остановиться. Только не мертвая кровь! Только не она! Зачем поддаваться жадности, когда у него есть еще столько аппетитных блюд на ужин...
Монстр вернул себе свой облик, молодой и прекрасный... Вечным сном уснули несколько человек. Остальные так пока ничего и не заметили... Что ж, нужно им помочь...
Фффф. Фонарь и факелы одновременно погасли.
– Sanguinem Alicui Mittere... et ludus...[6] – раздался наполненный глубиной и тяжестью голос во тьме.
Люди и орки (кроме Гшарга) вскочили на ноги.
У самого уха Лэма хлопнули перепончатые крылья.
– Что это?! – закричал бывший сержант, рассекая мечом пустоту.
– Не знаю, Бансрот подери! – Логнир прижимался спиной к колонне, пытаясь разглядеть хоть что-то в поглотившей их тьме.
– Всем стоять, где стоите! – закричал Слепень. – Это вампир. Ребята, колья! Я сказал, колья!
Никто ему не ответил – четверо его подручных уже лежали, бездыханные, на полу. Неживой аккуратно, почти нежно, опустил очередную высушенную жертву на холодные плиты. Последним человеком, отдавшим ему свою кровь, был солдат Стоун, верный товарищ Логнира. Помертвевшее лицо и застывшие глаза уставились в потолок. Вот и все...
Свет вспыхнул вновь – фонарь шипел и брызгал редкими искрами. Слепень поводил из стороны в сторону своим арбалетом с болтом, наконечник которого был не металлическим, а деревянным. Чего больше всего боятся вампиры? Правильно, кола в сердце.
– Выходи, нежить! Осинки отведай!
Носферату не вышел, лишь еще один орк выпал из тьмы на пол. На его шее остался след от острейших клыков.
– Все сюда! – закричал Слепень. – Быстро!
Выжившие последовали приказу. Их осталось лишь пятеро. Гшарга дотащили под руки, Гарра сжимала метательный топорик, Логнир бессмысленно отмахивался от темноты бесполезным сейчас мечом – все знают, что вампиру обычная сталь не причинит никакого вреда. Лэм в каждой руке держал по арбалетному болту – подобрал на полу.
