Татьяна Устименко - Звезда моей любви
– Во время испытания допустимы любые форс-мажорные обстоятельства! – хитро ухмыльнулся лучащийся самодовольством шейх. – Сейчас Наг сожрет вашу дерзкую ведунью, и все закончится…
Не в силах пошевелить даже пальцем, я равнодушно рассматривала огромные глаза змея, почти вплотную приблизившиеся к моему лицу. Мысленно я все еще была рядом с Джайлзом, заживляла его свежую рану и с облегчением наблюдала за тем, как он выползает из лужи. Да, его-то я спасла, а вот весь остальной Лаганахар…
Высунув длинный, раздвоенный на конце язык, Наг дотронулся им до моей щеки… Словно попробовал меня на вкус! Его правый передний зуб, весь желтый от покрывающего кость яда, коснулся моей кожи, чуть оцарапав. Странно, но я не испытала никакой боли, только ощутила спонтанно возникшую и все возрастающую слабость и оцепенение, сковавшее мои ноги и живот. Читая Книгу Преданий, я неоднократно сталкивалась с древними легендами, где упоминалось о том, что змеиный яд вызывает паралич, от которого жертвы тварей становятся нечувствительными, что позволяет монстрам пожирать их постепенно, день за днем, и при этом мясо добычи не портится.
– Если я умру, то ты умрешь тоже, только чуть позднее, – вразумляюще произнесла я, глядя прямо в красный глаз Нага. – Получается, что, сожрав меня, ты убиваешь всех: людей, себя, степь, идущих по ней верблюдов… Понимаешь? Всех без исключения!
Змей шокированно вздрогнул и воззрился на меня куда более осмысленно.
– Молодец, если понял. А теперь будь паинькой! – продолжала убеждать я. – Опусти меня на землю и разойдемся по-хорошему… – Но договорить я не успела, ибо мои слова прервал чей-то сердитый протестующий рев.
Все удивленно замерли, обернувшись в сторону постепенно нарастающего шума.
Оказалось, что источником невообразимых звуков является тот самый верблюд, на котором я ехала вчера. А сейчас пресловутый корабль пустыни ускоренно приближался к нам, на бегу смешно вскидывая все четыре мосластые ноги и хрипло блажа во все горло. Приоткрыв от изумления рты, кочевники оторопело рассматривали непонятно с чего взбесившееся животное, враз позабывшее о своей обычной невозмутимости. Догалопировав до нас, верблюд дерзко подскочил к остолбеневшему змею и – смачно плюнул тому в морду… Кочевники издали громкий вздох негодования, а отважный верблюд нахально задрал хвост и неторопливо затрусил обратно, всем своим видом давая понять: «Герой сделал свое дело – герой может уходить».
Недолго думая я одобрительно хмыкнула и громко чмокнула Нага в морду. Ошеломленная подобным позором тварь сдавленно пискнула отнюдь не по-змеиному и, признавая поражение, ослабила свои объятия. Я выскользнула из его чешуйчатого захвата и благополучно приземлилась на песок.
– Видели? Она его поцеловала! – радостно завопила Ребекка, тормоша восхищенно хихикающего ниуэ, а затем и вообще в порыве вдохновения бросаясь ему на шею. – Йона прошла испытание!
– А-а-а, так нечестно! – протестующе заскулил шейх Самир. – Мы так не договаривались!
– Во время испытания допустимы любые форс-мажорные обстоятельства! – Ребекка дословно процитировала его же собственное изречение, не скрывая вполне уместного сейчас ликования. – Сейчас наша ведунья сожрет вашего хилого змея, и все закончится…
– Ну, насчет сожрет – это, пожалуй, перебор, – тихонько прошептала я, усилием воли пытаясь справиться с нахлынувшей слабостью.
Но напуганный шейх не расслышал моего опровержения и в панике принял угрозу воительницы за чистую монету. Он рухнул на колени перед кровожадной лайил, умоляюще заломил руки и жалобно заголосил:
– Всемилостивейшая ханум, умоляю вас, не губите нашего Нага. Он остался последним в своем роду, он одинок, нет у него ни жен, ни детей… Пощадите, проявите милосердие!
– Сиротка он, значит… – слезливо скуксилась Ребекка, проникнувшись сочувствием. – Бездетный! Совсем как я…
– Ничего подобного, – заплетающимся языком заявила я, чувствуя сильную боль от яда змея, смешавшегося с моей кровью и разливающегося по телу. – У него еще будут дети.
– От чего, от сырости, что ли? – не поверила лайил, смаргивая повисшие на ресницах слезинки.
– От них! – Я подобрала валяющийся на земле мешок, развязала его и высыпала к ногам повторно остолбеневшего (но теперь уже от радости) шейха целый клубок змеек. Надо заметить, что за время пути от Лиднейского болота эти барышни изрядно похорошели и подросли. Очутившись на песке, мои змейки слаженной гурьбой тут же устремились к Нагу и влюбленно обвились вокруг его могучего тела.
– Где, где вы их взяли, спасительница наша? – всплеснул руками абсолютно счастливый шейх.
– А, долго рассказывать, – скромно отмахнулась я, любуясь установившейся идиллией.
Даже не поблагодарив меня, Наг в шустром темпе скрылся в недрах холма, упоенно мурлыкая и унося с собой выводок невест. Думаю, месяцев через шесть из моих змеек получится отменный гарем, а следовательно, порода лиднейских змей не вымрет и продолжит жить в Лаганахаре, согласно замыслу Неназываемых. Ну а лично я, полагаю, не только совершила хороший поступок, но и полностью компенсировала весь моральный ущерб, нанесенный мною великому Нагу, впервые позорно расцелованному какой-то хилой девчонкой. Вот так-то!..
Нам вернули все наше имущество: сумки с провизией, бурдюк с водой, оружие и плащи. Кочевники благородно выполнили свое обещание. Они не стали противодействовать нашему походу в Пустошь, а равнодушно оставили нас на последнем островке своих степных угодий, предоставив нам возможность самостоятельно разбираться с грядущими неприятностями, без сомнения, затаившимися где-то впереди. На прощание шейх аль-Фарух низко поклонился мне, старательно пряча лицо, изборожденное морщинками от противоречивых эмоций. С одной стороны, степняк не чурался своеобразного кодекса чести и посему испытывал нескрываемое сожаление из-за того, что я, их благодетельница, добровольно направляюсь в пустыню, средоточие всех самых смертельных опасностей в мире. Ну а с другой, Самир едва сдерживал вздох искреннего облегчения, ибо хитроумная ведунья, сумевшая переиграть даже великого змея, навсегда покидала его владения. Уходила прочь, унося с собой все свои проблемы. А разве какому-то здравомыслящему человеку нужны чужие заморочки? Конечно, не нужны, вот то-то и оно…
Полузакрыв глаза, я расслабленно растянулась на плаще, брошенном на пожухлую траву. Меня беспокоило собственное самочувствие, совершенно не поддающееся тщательной диагностике. Благодаря знаниям, почерпнутым из Первой Книги, найденной нами в заброшенном эльфийском Лазарете, я прекрасно разбиралась в признаках сотни болезней, распространенных в Лаганахаре, но симптомы охватившего меня недуга не подходили ни к одной из них.
