Дженнифер Роберсон - Песнь Хомейны
- Кэриллон… подожди! Что ты хочешь сделать?
- Ты не понимаешь? - я был поражен: насколько же слепа она была в этот миг!.. - Финн думал, что убьет Тинстара через Электру. Тинстар думал, что убил его… - я вскочил в седло. - Победить страх можно только встретившись лицом к лицу с тем, чего боишься.
- Кэриллон! - крикнула она, но я уже скакал прочь.
Первым, что я услышал, ворвавшись в Хомейну-Мухаар, был вой. Волчий вой.
Боги, неужели Финн принял облик волка..?
Я не различал бледных лиц, но слышал испуганные голоса: "Мой господин!" "Господин мой Кэриллон!" - "Мухаар!.. " Я пролетел мимо, расталкивая людей, не отвечая никому, ощущая бешеное биение своего сердца.
Вой. Боги, это был Сторр. Не Финн. Но визжала - Электра.
Словно огромная тяжесть навалилась на мои плечи, когда я бежал по ступеням красного камня. Я рванул брошь с левого плеча, слыша треск рвущейся ткани, тяжелый плащ упал где-то позади с мягким шерстяным шорохом, звякнуло о камень золото.
- Мой господин!
Я бежал вперед.
Растолкав женщин, я ворвался в комнату. Сперва увидел Электру - мертвенно-бледную, распялившую рот в диком крике, хотя Лахлэн и пытался успокоить ее. Не нужно, говорил он, не нужно кричать. Ты в безопасности, говорил он, ничего не случилось. Волк не приблизится к тебе.
С Электрой все было в порядке, я сразу увидел это. Она стояла в углу, Лахлэн удерживал ее там, его пальцы крепко сжимали ее запястья. Он удерживал ее…
…не давая ей броситься на Финна. На Финна, которого зажали в углу Роуэн и еще один стражник, оба - с мечами в руках. Они сдерживали его сталью, сияющей блеском смерти, и волк в человечьем обличье вынужден был подчиниться.
Он был в крови. От чего-то края его шрама разошлись, и все лицо его было залито кровью. Кровь пятнала его одежду, на ноге крови было еще больше - на бедре правой ноги, пробитом в том бою атвийским копьем. Кожа его штанов была рассечена, а на мече Роуэна я увидел кровь.
Он вжался в стену, голова его была запрокинута, открытое горло беззащитно.
Кровь стекала по его лицу - алая на бронзовом. Я ощутил острый запах страха.
Боги…
Я снова взглянул на Электру, краем уха слыша испуганные голоса женщин. Я не понимал из него ничего кроме того, что говорили они по-солиндски. Но вопли Электры я понял.
Я подошел к ней и положил руку на плечо Лахлэна. Он увидел меня, но ее не отпустил. Я видел, почему: на ее ногтях алела кровь, и, судя по всему, дай ей волю, она разодрала бы лицо Финна до кости.
- Электра, - сказал я. Визг прекратился.
- Кэриллон…
- Я знаю.
Я все еще слышал волчий вой. Сторр был заперт где-то во дворце. Заперт своим лиир.
Я снова обернулся и посмотрел на Финна. Его расширенные глаза горели бешенством, дыхание клокотало в горле. Я увидел, что он дрожит - дрожь пробирала его до костей.
- Вон! - заорал я на женщин. - Мы здесь обойдемся без вашей солиндской болтовни!
Они начали возражать, Электра - тоже. Но я не стал их слушать. Я ждал, и, увидев, что я не передумаю, подхватив юбки, она покинули комнату. Я захлопнул за ними тяжелую дверь и подошел к Финну.
Второй охранник - я узнал в нем Перрина - отступил, давая мне дорогу.
Роуэн все еще колебался, приставив острие меча к груди Финна, я грубо оттолкнул его, шагнул к Финну и, схватив его за отвороты куртки, оторвал от стены - у него подломились ноги.
- Курештин! - прорычал я на языке Чэйсули, осознав, что он не поймет сейчас хомэйнского. - Тухэлла дэй-и!
Сеньор вассалу, это был приказ, которому он должен был подчиниться. Я почувствовал, как он дрожит всем телом. Руки его беспомощно сжимались и разжимались - человеческие руки, без волчьих когтей - но они без слов поведали мне правду о том, что произошло. Я видел синяки на горле Электры.
Финн тяжело дышал. Залы и коридоры дворца все еще наполнял вой. Человек и волк, оба доведенные до последней крайности. Я подумал, что Сторр, по крайней мере, понимает, что происходит. Я толкнул Финна в угол, размахнулся и ударил его кулаком в лицо так, что он ударился головой о стену. Из разбитой губы потекла кровь. - Нет! - Роуэн попытался поймать мою руку. - Пошел вон! - я отшвырнул его в сторону. - Я не собираюсь убивать его. Я хочу привести его в себя… На моем запястье сомкнулись слабые пальцы Финна:
- Тинстар…
Ну, по крайней мере, он снова мог говорить.
- Финн - ты глупец! Глупец! Это была ловушка… ловушка… - я в отчаянье замотал головой. - Почему ты снова сделал это? Почему дал ему еще один шанс?
- Тинстар… - шепот-шипение с окровавленных туб, - Тинстар… здесь…
- Он чуть не убил меня! - голос Электры сейчас был грубым и надтреснутым.
- Твой оборотень пытался меня убить!
- Тинстар был здесь…
- Нет, - я почувствовал какую-то пустоту в груди. - О Финн, нет, не Тинстар. Электра. Это была ловушка…
- Тинстар, - он нахмурился с некоторой растерянностью, пытаясь устоять на ногах самостоятельно.
Он осознал, что я держу его и кажется понял, почему.
- Пусти.
- Нет, - я покачал головой. - Ты снова нападешь на нее.
Это привело финна в себя. Я увидел в его глазах осмысленное выражение, а потом страх снова поднялся в нем, поглотив все его существо.
Когда он снова попытался двинуться вперед, я еще раз ударом швырнул его об стену Электра закричала, на этот раз по-солиндски, и я услышал в ее голосе ярость. Не только страх - хотя был и страх. Ярость. И дикую, жгучую ненависть.
- Финн… - я прижал его горло локтем и почувствовал, как напряглось его тело. Так уже однажды было.
- Мой господин, - в голосе Роуэна звучал ужас, - что ты будешь делать?
- Мэйха Тинстара, - выдохнул Финн. - Тинстар был здесь…
Я отпустил его - разжал пальцы на его запястье, опустил локоть и отступил.
К этому моменту у меня в руках был меч - мой меч, и Финн замер, когда его острие коснулось его горла.
- Нет, - сказал я. - Стой. Я добьюсь от тебя правды, так или иначе.
Финн потрясенно уставился на меня.
- Финн, я понимаю. Дункан объяснил мне, что это было, и я помню, что видел такое во время снежной бури в Эллас, - я замолчал, пытаясь встретить понимание в его глазах, потом продолжил. - Не ухудшай ситуацию.
Он все еще был смертельно бледен. Открывшийся шрам на лице сочился кровью.
Сейчас я отчетливо видел седину в его волосах. Хотя его лицо заливала кровь, было заметно, что его черты стало жестче, резче обрисовывались скулы, а глаза запали. За два месяца он постарел на десять лет.
- Финн, - с растущей тревогой спросил я, - ты болен?
- Тинстар, - повторил он, и еще раз, - Тинстар. Он коснулся меня.
Когда я смог немного отвлечься от Финна, то перевел взгляд на Роуэна:
