Дженнифер Роберсон - Песнь Хомейны
Рука Дункана опустилась на голову Донала, осторожно отстранила его:
- Заходи, не стой под дождем, Кэриллон. И извини моему сыну его скверные манеры. Я вошел.
- Ему есть чем гордиться, - заметил я. - Но не слишком ли он молод?
- Слишком молодых в кланах нет, - вздохнул Дункан, - Кто знает замыслы богов? Неделю назад он услышал зов, и мы отпустили его. Прошлой ночью на церемонии он получил свое золото лиир.
Я почувствовал, что в моей душе шевельнулась уязвленная гордости:
- А я не мог быть свидетелем этого? Дункан был серьезен:
- Ты не Чэйсули.
Что ж, четыре дня я был им. Но теперь мне было отказано в чести присутствия на церемонии. Я перевел взгляд на Аликс:
- Ты должна гордиться.
Она стояла по ту сторону от жаровни, и отблески огня плясали на ее лице. В сумраке ее кожа казалась темнее обычного - она была более Чэйсули, чем обычно, сердце мое вновь сжалось от чувства потери.
- Я горжусь, - мягко ответила она. - Мой сын теперь воин.
Он был еще мал Лет семь, думалось мне, точно я не знал. Но все равно - так невероятно юн…
- Садись, - предложил Дункан. - Донал сейчас подвинет своего волка Я понял, что он имеет в виду, когда увидел растянувшегося на одном из расстеленных на полу одеял - волчонка. Он был совсем маленьким и спал мертвым сном. Видимо, тоже побывал под дождем - в шатре пахло мокрой шерстью.
Несомненно, Донал с волчонком были на улице, когда началась гроза.
Донал, сразу уловив приказ отца, присел и взял волчонка под передние лапы.
Зверек обвис на его руках, как мешок с костями, тяжелый и мокрый - но Донал все же оттащил его в сторону. Волчонок был красновато-коричневым в отличии от серебряного волка Финна, а глаза, когда он приоткрыл один, оказались карими.
- Он жалуется, - несколько оскорбленно заявил Донал. - Он хотел остаться у огня.
- У него волос побольше, чем у тебя, - возразила Аликс. - Мы принимаем у себя Мухаара, а Лорну за спиной у твоего отца будет достаточно тепло.
Я протестующе поднял руку:
- Для него я Кэриллон, а не Мухаар. В конце концов, он мой родственник, я улыбнулся мальчишке. - Что-то вроде дяди.
- Тай устал от Кая, - с сознанием своей правоты сказал Донал. - А он может побыть здесь?
- Тай - сокол, и останется снаружи, - твердо сказал Дункан, пристраивая рядом с собой волчонка.
- Кай жил так долгие годы, это предстоит и Таю.
Донал устроил поудобнее своего волчонка и уселся рядом с ним - пальцы маленькой ручонки зарылись в густой мех. Его желтые глаза уставились на меня с настойчивостью юности:
- Ты знаешь, что у меня их два?
- Два лиир?.. - я посмотрел на Аликс и Дункана.
- Я думал, что у воина должен быть только один…
- Обычно да, - суховато заговорил Дункан, указав мне на ближайшее одеяло, где я и устроился, с наслаждением вытянув ноги, Аликс налила мне чашу горячего хмельного меда. - Но у Донала, видишь ли, Древняя Кровь.
Аликс рассмеялась, когда я принял чашу:
- Да Он унаследовал ее от меня. Он - отчасти Перворожденный, - она села на пол подле Дункана.
- Когда я носила его, я дважды принимала облик лиир - как волк и как сокол. И вот что из этого вышло.
Я отпил горячего сладкого напитка. В шатре было тепло, хотя и тесновато я привык к большим помещениям. Но здесь было уютно: множество одеял, ларей словом, все, что и должно быть в шатре вождя клана. Сверху ниспадал занавес-гобелен, деливший шатер на две части, одна из которых несомненно служила спальней для Дункана и Аликс. Что до Донала, он, похоже, спал у огня по другую сторону занавеса. Теперь с ним спал и волк.
- Как девочка? - спросил Дункан. Я улыбнулся:
- В свои два месяца она уже красива. Мы назвали ее Айслинн - в честь моей бабки по матери.
- Пусть Боги даруют ей мудрость ее жехаана, - серьезно пожелал Дункан. Я рассмеялся:
- Но, надеюсь, не его облик. Аликс улыбнулась в ответ, но вскоре ее лицо стало задумчивым:
- Ты, конечно, приехал к Финну. Его здесь больше нет.
Я с трудом проглотил вставший комом в горле мед:
- Нет. Я встретил его по дороге. Он отправился в Хомейну-Мухаар. Нет, я Не с ним пришел говорить. Я пришел говорить о Хомейне…
И я рассказал им все, что мог. Они слушали меня молча, все трое, глаза Донала были широко раскрыты и полны любопытства. Без сомнения, он впервые слышал о войне - да, к тому же, от самого Мухаара, я знал, что он запомнит это навсегда. Я вспоминал, как сидел когда-то с отцом, слушая рассказы о военных планах. Война и убила его, в конце концов. Но Донал не думал о смерти, это было видно. Он был Чэйсули и мечтал только о сражениях.
- Мне нужны союзники, - закончил я. - Не только Чэйсули.
- И ты предлагаешь союзы, - кивнул Дункан. - Что еще ты можешь предложить?
- Мою сестру, - прямо ответил я, прекрасно зная, как это звучит. - Я могу предложить Турмилайн - я уже сделал это. В Эллас, Фэйлиа и Кэйлдон есть неженатые принцы.
Аликс зажала рот рукой:
- О нет, Кэриллон, нет! Не торгуй своей сестрой!
- Торри предназначена для принца, - нетерпеливо сказал я. - Она все равно выйдет замуж за одного из них: к чему ждать? Мне нужны люди, а Торри нужен супруг. Достойный супруг, - я невольно подумал о Лахлэне. - Я знаю - не в обычае Чэйсули так предлагать женщин. Но это традиция большинства Царствующих Домов. Как еще можно найти мужчину или женщину, достойных по положению такого брака? Торри давно вступила в зрелый возраст: значит, придется увеличить приданое. Встанет вопрос о том, девственна ли она…
Я снова посмотрел на Донала, подумав, что он слишком молод для таких разговоров. Но он был - Чэйсули, и даже в свои годы казалось, понимал едва ли меньше меня.
- Она жила несколько лет у Беллэма, он даже собирался жениться на ней.
Встанет вопрос и об этом. Но она - моя сестра, а это чего-то да стоит. Я получу за нее достаточно высокую цену.
- И союзников для Хомейны, - что-то в голосе Дункана помогло мне угадать его мысли. - Разве Чэйсули недостаточно?
- Не в этот раз, - прямо ответил я, - Торн нанесет не один удар. Беллэм напал сразу - Торн умеет учиться на чужих ошибках. Он перейдет границы не в одном месте, а в нескольких, разбив свое войско на более мелкие отряды. Если я рассредоточу силы Чэйсули, я сделаю слабее лучшее свое оружие. Чтобы достойно встретить вторжение, мне нужно больше людей.
Дункан изучающе посмотрел на меня, потом улыбнулся - почти неприметно:
- Ты подумал, что мы не придем?
- Я не могу приказывать вам - никому из вас, - тихо ответил я. - Я прошу.
Улыбка стала шире, я увидел, как сверкнули белые зубы - не в оскале, как зубы Финна, Дункан откровенно веселился:
