Дженнифер Роберсон - Песнь Хомейны
- Отдохни, - отрывисто бросил я. - Съешь что-нибудь - выпей чего-нибудь!
Идти можешь? Так иди… иначе мне придется унести тебя отсюда.
Я отнял руки. Финн прислонился к стене, скрестив ноги. Он выглядел растерянным, рассерженным. - и явно совершенно ничего не понимал.
- Финн, - беспомощно спросил я, - ты идешь? Он оттолкнулся от стены, покачнулся и опустился на колени. Одно безумное мгновение мне казалось - он на коленях просит прощения, но это было не так. Я подумал, что он молится - это было не так. Он просто сгреб в охапку Сторра и обнял его - так крепко, как только мог.
Его глаза были закрыты. Я понял, что он испытывал слишком личные чувства, чтобы поделиться ими с кем-нибудь - даже со мной. Может быть, особенно со мной.
Я так и оставил их - волка и человека - и вошел в комнату, чтобы увидеть своего ребенка.
Одна из женщин поспешно заворачивала младенца в простыню и вытирала его лицо. Закончив, она передала его мне. Они все были из Солинды, эти женщины, но я был их королем - и останусь им, пока у меня не будет второго сына.
Я посмотрел на их лица - и понял, что у меня нет ни одного.
- Девочка, господин мой Мухаар, - прошептал кто-то на хомэйнском с сильным акцентом.
Я вгляделся в крохотное личико. В нем еще ничего нельзя было прочитать, оно было сморщенным, как печеное яблоко, - но я вдруг осознал, что эта девочка - мое дитя.
Кто не познает бессмертия, держа на руках своего ребенка? Внезапно то, что родилась дочь, а не сын, потеряло для меня всякое значение: будет и сын потом. Сейчас у меня родилась дочь - достаточно и этого.
Я медленно подошел к постели, бесконечно бережно и почтительно неся ребенка. Такой маленький, такой беспомощный - а я был таким большим - но не менее беспомощным. Внезапно то, что у меня вообще могла быть дочь, показалось чудом. Я опустился на колени подле ложа и показал Электре ее ребенка.
- Твой наследник, - прошептала она, и я понял, что она еще ничего не знает. Ей не успели сказать.
- Наша дочь, - мягко ответил я. Внезапно глаза Электры прояснились - и остекленели от ужаса:
- Ты хочешь сказать, что это девочка..?
- Принцесса, - сообщил я. - Электра, она очаровательная девчушка…
Вернее было сказать - я надеялся, что она станет такой.
- Придет время и для сыновей. Сейчас у нас есть дочь.
- Боги! - воскликнула она, - Вся эта боль - ради девочки? Не сын для престола Хомейны - или для трона Солинды… - слезы усталости покатились ее по щекам. - Как же мне сдержать свое слово? Эти роды едва не убили меня…
Я жестом приказал одной из женщин забрать у меня малышку. Потом подхватил Электру под плечи одной рукой, словно она была ребенком, которого нужно убаюкать.
- Электра, успокойся. Не нужно спешить. У нас есть дочь - будут и сыновья, но не завтра же. Успокойся. Я не хочу, чтобы ты горевала из-за того, что родила девочку.
- Девочка, - повторила она, - На что годна девчонка - разве что замуж ее выдать! Я хотела сына!.. Я опустил ее на подушки и укутал в покрывало:
- Спи. Я приду позже. Нужно сообщить новость - и найти Финна… - я остановился. Не стоило говорить ей о Финне. Не теперь.
Но Электра уже спала. Я отбросил влажные волосы с ее лба, снова взглянул на спящую девочку и вышел, чтобы объявить новость.
Вскоре раздались приветственные крики, забили колокола. Слуги поздравляли меня и желали счастья. Кто-то сунул мне в руку кубок вина, пока я шел по коридору к комнатам Финна. Лица передо мной расплывались, сливались - я не смог бы сейчас узнать никого. Теперь у меня была дочь - но была и проблема.
Финна не было в его апартаментах. Не было его и на кухне, где повара и поварята кланялись, пораженные тем, что среди них появился их Мухаар. Я спросил о Финне, узнал, что он не заходил, и снова вышел.
Наконец, меня разыскал Лахлэн: он был очень серьезен и озабочен. Леди в его руках не было, зато с ним была моя сестра. Сперва я думал, что они пришли с пожеланиями счастья, оказалось, у них были новости о Финне.
- Он забрал волка и ушел, - тихо сообщил Лахлэн. - Коня не взял.
- Облик лиир, - угрюмо сказал я.
- Он был… странным, - Торри была бледна. - Он не был самим собой. И не отвечал на наши вопросы, - она сделала беспомощный жест. - Лахлэн играл для меня на своей Леди. Я увидела, как вошел Финн. Он… скверно выглядел. Он сказал, что должен уйти.
- Уйти! - у меня сжалось сердце. - Куда?
- В Обитель, - ответил мне Лахлэн. - Он сказал, что ему нужно очиститься после чего-то, что он сделал. Он сказал также, чтобы ты не посылал за ним и сам не ехал следом…
Арфист бросил короткий взгляд на Торри. - Он сказал, что это дело Чэйсули, и что клановые узы иногда бывают превыше всех прочих. Внезапно я ощутил дурноту:
- Да. Но он лишь изредка вспоминал о них… - я остановился, вспомнив звериный дикий взгляд и утробное рычание Финна. - Он говорил, сколько пробудет в Обители?
У Торри были испуганные глаза:
- Он говорил, что длительность очищения зависит от тяжести нанесенного оскорбления - а оскорбление было тяжелым, - ее тонкая рука легла на горло. Кэриллон… что он сделал?
- Пытался убить королеву, - мне показалось, что эти слова произнес кто-то другой. Я видел их потрясенные глаза.
- Боги! - выдохнул я, - Я должен отправиться за ним! Вы не видели, каким он был…
Я шагнул к двери - и чуть не сбил с ног Роуэна.
- Мой господин! - он схватил меня за руку. - Подожди…
- Не могу, - я высвободил руку и хотел пройти, но он снова остановил меня.
- Роуэн…
- Мой господин, вести из Солинды, - настаивал он. - От Ройса, твоего регента в Лестре.
- Хорошо - нетерпеливо сказал я, - это может подождать? Я вернусь, как только смогу.
- Финн сказал, что ты не должен следовать за ним, - повторил Лахлэн. - Без сомнения, у него были на то причины…
- Кэриллон, - Роуэн оставил почтительные выражения и титулы, и я понял, что дело серьезное, - Тори Атвийский. Он снова готовит вторжение.
- В Солинду? - я уставился на него в изумлении.
- В Хомейну, мой господин - Роуэн выпустил мою руку, как только понял, что я не собираюсь уходить. Теперь я просто не мог уйти.
- Вести достигли Лестры, и Ройс немедленно прислал вестника. Ройс говорит, что есть еще время, но Торн не изменит своего решения. Мой господин… - он чуть помедлил. - Ему нужен ты. Ему нужна Хомейна. Это месть за смерть его отца и всех атвийцев, погибших в войне Беллэма. Посланник принес весть, - на его юном лице было многозначительное выражение. - Торн намеревается взять Хондарт…
- Хондарт! - взорвался я, - Ноги его не будет в хомейнском городе, пока я жив!
- Он собирается воспользоваться поддержкой Солинды, - Роуэн говорил теперь совсем тихо. - Они хотят пройти по суше через Солинду и на кораблях через Идрийский Океан, направляясь к Хондарту.
