Дэвид Геммел - Легенда о Побратиме Смерти
Премиан отдал честь и надел шлем.
— Вам нечего мне возразить?
— Нет, генерал. Я не одобряю таких вещей, но это зрелище устрашит защитников, можно не сомневаться.
— Хорошо. Вы усваиваете свои уроки.
При виде готирской армии у Зибена похолодело в желудке.
— Пойду-ка я лучше в лазарет, старый конь, — сказал он Друссу.
Тот кивнул.
— Пожалуй. Скоро у тебя будет много работы.
Зибен на нетвердых ногах сошел со стены. Нуанг Ксуан, бледный подошел к Друссу, и сказал, часто моргая глазами:
— Я стану рядом с тобой.
Около них стояло человек двадцать надиров. Друсс спросил ближнего — молодого парня, в чьих глазах читался испуг:
— Из какого ты племени?
— Одиноких Волков, — ответил юноша, облизнув губы.
— Вот что. — Друсс заговорил добродушно и так громко, что его услышали все на западной стене. — Этот старик поклялся убить сотню готиров, а я должен вести счет. Так смотрите же, Одинокие Волки, не мешайтесь. Убить сто человек — это не шутка, тут надо сосредоточиться!
Парень смерил Нуанга взглядом и ухмыльнулся:
— Я убью больше, чем он.
— Да тут, похоже, об заклад впору биться. Как тебя звать?
— Чиск.
— Ставлю серебряную монету, Чиск, что к ночи Нуанг тебя опередит.
— У меня нет серебра, чтобы поставить против тебя, — уныло сознался надир.
— А что у тебя есть?
Воин залез глубоко в карман своего грязного козьего кожуха и вытащил маленький круглый амулет, украшенный ляпис-лазурью.
— Вот. Это отгоняет злых духов и стоит много серебряных монет.
— Верю, — сказал Друсс. — Хочешь поставить его?
Парень кивнул:
— Спорю, что обгоню не только его, но и тебя.
Друсс со смехом потрепал его по плечу.
— Нет уж, для спора довольно одного. Кто еще из Одиноких Волков хочет биться об заклад?
Воины столпились вокруг Друсса, предлагая нарядные пояса, кривые кинжалы и пуговицы из резного рога. Друсс принял все заклады.
Коренастый воин с глубоко сидящими глазами дернул его за рукав.
— А считать кто будет? За нами за всеми никто не уследит.
— Все вы герои и честные люди, — улыбнулся Друсс. — Ведите счет сами. Нынче, когда враг уползет обратно в лагерь, мы соберемся и посмотрим, кто победил. А теперь по местам. Срок близок.
— Проиграешь ты свое серебро, воин, — шепнул ему Нуанг.
— Деньги — дело наживное.
— Что тут за шум? — спросил, подойдя, Талисман. Несколько воинов стали говорить ему что-то по-надирски. Талисман кивнул и с усталой улыбкой повернулся к Друссу: — Они думают, что ты большой дурак.
— Мне это и раньше говорили, — согласился тот.
Из вражеского лагеря выехали трое всадников — один тащил за собой пленного. Подскакав поближе, они повернули коней назад. Пленный тяжело рухнул наземь и попытался встать.
— Это Квинг-чин, — тусклым голосом, с непроницаемым лицом сказал Талисман.
Воину отрубили кисти рук, а культи залепили черной смолой. Всадник, тащивший его, перерезал веревку, и Квинг-чин заковылял по кругу.
— Его еще и ослепили, — прошептал Нуанг. Надиры на стенах стали кричать калеке — он поднял голову и побрел на звук голосов. Трое всадников дали ему подойти, потом зарядили свои луки и помчались к нему. Одна стрела попала ему в поясницу, но Квинг-чин не вскрикнул. Другая вонзилась между лопаток. Тогда он упал и пополз, но третий лучник послал стрелу ему в спину.
Чья-то стрела слетела со стены и упала, не достав до конных.
— Не стрелять! — проревел Талисман.
— Тяжко умирать так, — прошептал Нуанг Ксуан. — А враг сулит такую смерть нам всем.
— Теперь их время, — холодно и ожесточенно сказал Друсс. — Пусть порадуются. Скоро настанет наш черед — и это их не обрадует!
В готирском лагере забил барабан, и сотни пехотинцев двинулись к западной стене, сверкая на солнце серебряными латами и шлемами. Позади шли двести лучников со стрелами на тетивах.
Талисман вытащил саблю.
— Тебе здесь не место, генерал, — сказал ему Друсс.
— Я должен сражаться, — прошипел Талисман.
— Того-то им и надо. Ты вождь и не можешь погибнуть при первой атаке — это подорвет дух твоего войска. Положись на меня и уйди со стены — я не дам ей пасть.
Талисман постоял еще немного, потом вогнал саблю в ножны и сошел вниз.
— Эй, ребята! — крикнул Друсс. — Пригните головы — перво-наперво они осыплют нас стрелами. Станьте пошире и уберите мечи. Когда они начнут забираться по лестницам на стену, мы их встретим камнями, а потом пускайте в ход кинжалы — в тесноте они лучше мечей. Длинные клинки приберегите для тех, кто влезет на стену.
На расстоянии выстрела пехота замедлила шаг, лучники выбежали вперед, и сотни стрел взвились в воздух.
— Ложись! — заорал Друсс, и надиры спрятались за зубцами стены. Друсс оглянулся назад. Во дворе, куда густо сыпались стрелы, стояли Талисман и Лин-цзе с резервом из двадцати человек. Одного воина ранило в ногу, другие бросились к странноприимному дому. Пехота двинулась вперед, сначала медленно — но у стены солдаты подняли перед собой круглые шиты и ринулись в атаку. Надиры принялись поливать их стрелами, и несколько человек упали. Готирские лучники слали залп за залпом через головы пехоты и сбили двух надирских стрелков.
Носильщики лестниц добрались до западной стены. Друсс обхватил руками камень величиной с бычью голову и, кряхтя, взвалил его на парапет. Лестница ударилась о стену. Друсс вскинул камень над головой и бросил вниз. По лестнице взбирались семь человек. Первому камень раздробил череп, третьему попал в плечо и сломал ключицу — солдат упал, увлекая за собой еще трех. Камни сыпались на готиров отовсюду, но они не отступали.
Первый солдат влез на стену, держа над головой щит. Чиск подскочил и вонзил кинжал ему в глаз — тот захлебнулся криком и упал.
— Есть один! — крикнул надир.
Еще двое солдат взобралось на стену. Друсс прыгнул вправо и обрушил Снагу на деревянный шлем, а обратным ударом размозжил голову второму. Нуанг ударил кинжалом лезущего вверх готира. Удар пришелся по лбу, но солдат ткнул вперед своим коротким мечом и поранил Нуангу левое запястье. Снага раздробил готиру панцирь на плече, из раны хлынула кровь, солдат упал.
Слева от Друсса четверо готиров взобрались на стену и образовали клин, пробивая дорогу идущим сзади. Друсс ринулся на них со Снагой. Одного он зарубил сразу, второго двинул плечом и сбил со стены во двор, третьему страшный удар раздробил ребра. Четвертый ткнул мечом Друссу в живот, но Нуанг отразил удар своим клинком и рубанул солдата по шее. Тот выронил меч и рухнул назад. Кровь хлестала у него из яремной вены.
