Надежда Первухина - Признак высшего ведьмовства
Когда Лариса и Кенот на полной скорости ворвались в подземную библиотеку, их поразила неожиданная, царственная тишина.
— Нонна? — крикнула Лариса, но тысячи шкафов с книгами заглушили и высушили крик. — Где ты? Где дети?
— Госпожа, осторожно… — запоздало колыхнулся у плеча Ларисы Кенот.
Из-под сумрачного свода зала прямо в грудь Ларисы спикировала серебряная молния и, сбив женщину с ног, пригвоздила ее к полу. Лариса захрипела и задергалась, пытаясь высвободиться, а потом замерла. Потому что увидела, как к ней идет самая величественная и самая чудовищная фламенга из всех фла-менг, кого ей доводилось видеть на своем веку.
— Кто ты? — прохрипела Лариса, глядя на чудовище налитыми ртутью глазами.
— А ты кто? — с иронией в голосе вопросило чудовище. — Демон (ты, кажется, назвала его Нонной) низложен и обезврежен, все остальные демоны закляты и уничтожены, этот адский вертеп я разрушила почти до основания. Но вот появилась ты. Ты не умираешь, хотя я пронзила тебя самой смертоносной стрелой. Ты — хозяйка всего этого?
— Нет, — Лариса медленно поднялась с пола, пропустив сквозь свое тело серебряную стрелу. Посмотрела на дыру — а, чепуха, если и не срастется, есть вопросы да дела поважнее. — Я не хозяйка. Я ее подруга. Где дети? Отвечай!
Лариса выбросила вперед свою, ставшую стальным шипастым тараном, руку и уДарьла чудовище туда, где, по расчетам, должно было находиться лицо. Чудовище слегка покачнулось и отступило.
— О, — сказало оно. — Ты сильная. И безрассудная. Хотя в тебе нет никаких чар, но чем-то ты владеешь, какой-то силой, неведомой мне…
— Где дети?! — Во второй удар Лариса вложила всю ненависть, на какую только была способна.
— Дети? — переспросила фламенга-монстр. — Ты о тех двух маленьких уродцах? О, с ними все в порядке. Я собираюсь убить их.
— Для начала тебе придется убить меня, — сказала Лариса. — Но уверяю, это будет весьма и весьма нелегкий процесс.
— Ты хочешь сразиться со мной? — удивилось чудовище.
— Безусловно. Сразиться и уничтожить.
— Такая смелость восхитительна. Я давно уже не встречала по-настоящему смелых… Хотела сказать «людей», но на человека ты не похожа. Возможно, ты тоже демон? И тебя одолеет какое-нибудь заклятие? Сознайся, ты демон?
— Нет. Я почти человек. Какая тебе разница? И тут чудовище захохотало:
— Забавно! А ведь я тоже — почти человек! Что ж, у меня есть предложение: начнем сражаться в человеческой ипостаси, а дальше посмотрим. Ты согласна?
— Нет. Довольно болтовни! Кенот, меч мне!
— Госпожа, где же я найду вам меч против этакого-то чудища…
— Я сказала, меч мне!
И в руке Ларисы тяжелым блеском вороненой стали засветился меч.
— Я давно не билась на мечах, но если попробовать, — сказало чудовище. — В конце концов, я считаюсь неплохим мастером фехтования.
И тут оно — чудовище — преобразилось. Стало выглядеть как довольно хрупкая и милая женщина, совершенно не имеющая возраста. Она была облачена в какие-то развевающиеся одежды серого цвета, смесь монашеской рясы с римской тогой. Лицо дышало простотой, умом и даже беззащитностью. Только в глазах сверкало серебро беспощадного убийства. Женщина развела руки, и в правую ее ладонь из воздуха рукоятью вниз спикировал ослепительной красоты меч.
— Начнем! — воскликнула женщина.
Этот бой напоминал какой-то бесконечный фейерверк ударов, выпадов, атак. Словно два языка пламени схлестнулись в одном безумном костре. Впрочем, как такое может быть?..
Лариса дралась и не чувствовала усталости. Ей казалось, что она превратилась в боевую машину, парирующую удары, отражающую атаки и атакующую. Время исчезло, Лариса не знала, сколько продолжается бой — минуту или целую вечность… Как вдруг ее противница отступила и отбросила меч.
— Довольно! — воскликнула женщина в серых одеждах. — Я поняла, что ты отменно владеешь мечом.
— И не только мечом, — откликнулась Лариса. — Уверяю тебя, у меня есть масса возможностей испортить тебе настроение. Тебе лучше сдаться на мою милость и ждать, пока я решу, что мне сделать с тобой.
— Какие глупые слова, от них кружится голова, — засмеялась женщина в сером. — Сознаюсь, я ожидала подобного сопротивления… здесь. На последнем этапе моей освободительной миссии.
— Мне послышалось, или ты действительно произнесла словосочетание «освободительная миссия»?
— Да, а что?
— От этого словосочетания пахнет, как от засохшей крови. Знаешь, неприятный такой запах, пробуждающий в подсознании мысли об убийствах, насилии и прочих составляющих человеческой жизни. У меня всегда вызывали особенное подозрение те, кто употреблял словосочетание «освободительная миссия» — к этой миссии они всегда прилагали большое количество оружия…
— Откуда ты взялась здесь, такая утонченная и гуманная?
— О, я совсем не гуманна, — засмеялась и Лариса, хотя ее теперешний рот плохо повиновался мимике. — Я бывшая профессиональная убийца. Теперь же я исполняю роль охранницы двух замечательных детей. И не позволю тебе… Постой-ка. Я не уловила подробностей, когда ты изрекала что-то об «освободительной миссии». Кто ты и зачем ты здесь? На самом деле.
— Что ж… — Женщина в сером медленно приподнялась в воздухе и уселась на своих одеждах, сложившихся под нею в некое подобие серого многолепесткового цветка. Будда в лотосе, да и только. — Я отвечу. В конце концов, должна же я иметь хоть одного свидетеля своего Деяния. А ты к тому же профессиональная убийца. Тебе будет легче понять меня. Как коллеге — коллегу.
— Говори, — потребовала Лариса. Чтобы не смотреть на своего противника снизу вверх, она тоже взмыла в воздух и застыла, окружив себя медленным потоком чистой энергии.
— Да… — протянула женщина. — Я вижу, что у тебя действительно сильные способности. Почти как у меня. Ты спрашиваешь, кто я? Можно выразиться и так: я — та, кого незаслуженно обошли. Унизили. Низвергли, не дав достичь той высоты, которую заслуживала только я одна. Тебе ничего не скажут ни моя сущность, ни чин, который я имею, но представь… Всю свою жизнь ты стремишься к заветной вершине; твой путь к ней труден, кропотлив и тернист. И внезапно наступает тот лучезарный момент, когда ты понимаешь: препятствий больше нет, осталось сделать последний, решающий шаг, и вершина навсегда завоевана тобой.
— Постой, — сказала Лариса. — Я полагаю, именно тогда, когда ты делала этот последний шаг, нашелся кто-то, кто оттолкнул тебя и достиг вожделенной вершины быстрее.
— Так! Именно так! — воскликнула женщина, а лицо ее на миг засияло безумным зеркальным светом. — Что может быть подлее такого удара судьбы, да еще тогда, когда ты понимаешь, что можешь сама управлять своей судьбой…
