Любовь Колесник - Витязь. Содружество невозможных
Шли они уже час, а ничего похожего на жилое место не находилось. Колея, разбитая гусеницами трактора, не располагала к любованию окрестностями.
Котов заныл. Его хваленые берцы даже через шнуровку напитались болотной водой и повисли на ногах, как колодки. Он натер ноги и страдал.
Тайтингиль шагал легко, но его кожаные туфли в первые же двадцать минут доказали очевидную непригодность для тутошних ландшафтов. Один Мастер Войны в высоких сапогах, роскошно прошитых и набитых шипастыми клепками, чувствовал себя превосходно.
— Фетишист астральный, — ворчал Котик, выдергивая ноги из жижи.
— Бесполезный, — коротко объявил Мастер Войны, — из таких, как ты, Кот-ту, на Криде делают… как это? Тушенку.
Котов ощерился.
Дорога чуть вверх и чуть вниз выматывала; Мастер Войны фланировал, чуть подобрав щепотью подол, распустив волосы и сняв очки; эльф широко шагал, вызывая в памяти образ циркуля, а спортивный Котик погибал молча.
— Рядом? — выдохнул орк, завидев наконец впереди огни. — Рядом! Сколько же мы шли?..
— Я думаю, это только начало, оруженосец, — улыбнулся витязь.
— Ни. За. Что, — сказал Котов убежденно. — Трактор. Вертолет. «Козел». Я найду транспорт. Даже без рюкзака, без рррюкзака, пешие походы — не моя стихия…
— Тушенка, — злорадно подытожил Мастер Войны.
— Кстати, было бы неплохо, — ядовито отметил орк.
Инопланетянин достал брикетик сахара, развернул и демонстративно сунул за щеку.
Деревня Чопа была такова, что ее впору было назвать Чопой мира.
Котик, порасспросив двух местных баб и выцыганив у одной четыре вчерашних, изрядно заветренных и зачерствевших пирожка, приволок компанию к сельпо на окраине действия сотовой связи.
— Так… так, — задумалась дородная Маруська, прямо за прилавком дымившая сигареткой. Она оглядела конечности Тайтингиля, освобожденные от остатков обуви из телячьей кожи. — Ну, в туфельках у нас не походишь. Но что же ты ласту такую отрастил, а, городской?
Эльф улыбнулся.
Господин Мастер Войны изучал вешалку с ситцевыми халатами от пятьдесят четвертого русского размера и выше.
— Таким я был рожден, — сказал эльф. — И да, я из города Нолдорина, ты верно подметила… Сможешь ли подобрать нужный товар, дева?
— Эхм, — сообщила Маруська. — Ну ежели меня чуть подогреть, — и развратно глянула на Котова, — смогу. Есть тут… местная достопримечательность одна.
Котик извлек пятитысячную бумажку и выразительно глянул на Маруську. С седьмым размером бюста ему дело еще не приходилось иметь, но все когда-то случается впервые, вперрвые. И что баба выше на полголовы, тоже ерунда.
— Террористка ваша ничего не сопрет? — как бы между делом поинтересовалась Маруся. — Так пошли греться, хлыщ городской?
— Можно прямо тут же. — Котик щелкнул зажигалкой и поднес огонек к уголку банкнота.
Маруська раздраженно охнула, отняла бумажку.
— Ишь, недотрога…
Недотрогой Котика обозвали впервые, и он зарделся.
— Вон там. — Маруся показала на стенку под потолком.
Там, на гвоздике, висели роскошные офицерские сапоги размера то ли сорок шестого, то ли сорок седьмого — хромовая, хоть и ужасно пропыленная кожа, щегольской наборный вручную каблук.
— Трофейные, — сказала Маруська, — дедовы. Эсэсовца какого-то. Припер из Берлина, а носить кому? Жилетку еще привез, вон как у тебя, золотом расшитую, ее давным-давно дядька с собой в Москву забрал, я только на фотокарточках ее и видала. А сапоги мы тут повесили для красоты. Ручная работа, я их раз в год дегтем и жиром мажу. Семейный раритет.
Она пошла в подсобку за специальной палочкой с рогулькой на конце, покачивая бедрами. Не пошла, а поплыла, словно баркас на волне Белого моря в умеренный шторм…
Мастер Войны не стал дожидаться девы и прыгнул, легко и красиво, прошелестев алым по стеллажам. Бросил сапоги Тайтингилю, тот схватил на лету и затем осмотрел обувь. Запах доказал — Маруська не врет. Сапоги были, ежели оттереть от пыли, высший класс.
— Спасибо, дева. — Эльф чуть поклонился.
— Давай я тебя хоть портянки научу мотать, — баском хохотнула Маруська и, врубив душевные страдания Ирины Аллегровой, занялась обуванием эльфа.
— Еще курртки, спальники, палатка, — мурлыкал Котов.
— Ты не боись, городской… ты у меня голым не останешься… надолго-то. А вы что, на Пашку идете? — спросила Маруська.
— Да что за Пашка? — Котов изучал пропыленные банки со сливовым соком 1983 года укупорки. — Восемьдесят трретий? Серрьезно? Это съедобно?
— Это на маринад берут, особенно когда медведя завалят, — сказала Маруська. — Пашкой зовут дракона нашего, ну, или змея. И в озере он живет в Змеином. По крайней мере, так у нас в народе бают. Озеро как раз ему под стать. Узкое, длинное, одни мысы и заливы.
— Дракона, — задумчиво сказал Тайтингиль. — Дракон — это хорошо. Мудрые змеи многое могут. Скажи, дева, а не слышали ли у вас о падении звездного корабля?
Маруся хохотнула, глядя на него с задором; по загорелой коже век прорезались смешливые морщинки.
— Вот чудик городской! Космонавт, ишь ты! Придумал тоже! Нам и змея-то с избытком, а ты говоришь — корабль.
Мастер Войны тем временем уже вовсю гуглил, вцепившись в айфон, висящий на зарядке.
— Барахло вам найду, — пообещала Маруська. — А насчет транспорта — вон, с мужиками поговорите. Они туда едут на рыбалку.
— Цель — пятнадцать километров за озером Змеиным, — выговорил Мастер Войны. — Ничто для пешего маршброска. Если до Змеиного добраться на транспорте…
Котов шумно сглотнул и затравленно заводил глазами.
— Никаких больше пеших походов. Никаких. Никогда. — Желудок Котова страдал от прямого попадания двух бабкиных пирожков, и орк размышлял, надо ли усугублять ситуацию сливовым соком. — Где твои мужики… красавица?
— Да вон. Сюда идут, — довольно отозвалась Маруська. — Как раз за шоколадом для Пашки. Вон, Василич первый. Евсеич, Юрка. Ну как тебе, ушастый?
— Отличная обувь, — одобрительно сказал Тайтингиль.
— Каким… шоколадом? — растерянно мявкнул Котов, но его не услышали.
Теперь, в хроме под колено, наполированном Маруськой духмяным барсучьим жиром, в мятых брюках со стрелкой и оптимистичной флиске, он производил совершенно иное стилистическое впечатление, нежели в жилете и туфлях.
— Маруськ! Открыта?
— Заходите… вот по вашу душу туристы. Москвичи. Хотят на Змеиное.
— На Змеиное? — вошедший первым мужичок тут же хитро прищурился. — А чего бы не взять! Возьмем. Тока это дорого! Дорого будет! Очень!
