Кристин Фихан - Темный демон
– Викирнофф, что означает ainaak sívamet jutta? – вырвался еще один стон, когда он снова глубоко вошел в нее. – Переведи, пожалуйста.
– Это означает: «навеки в моем сердце», – он слегка пожал широкими плечами, – Или связана. «Навсегда связанная с моим сердцем». Слова взаимозаменяемы.
Она перевела взгляд на его лицо.
– Я? Связана с твоим сердцем?
– Как ты можешь думать иначе?
Наталья не знала, что ответить. У нее была уверенность в собственном интеллекте, смелости и способностях во многих вещах, но только не в женственности. Супруга. У нее даже мысли не было об этих терминах, «спутник жизни» – столь далекое понятие. Ей хотелось быть ainaak sívamet jutta, но она реально сомневалась, что он захочет, узнав ее настоящую. Наталья закрыла глаза и отдалась во власть наслаждения любовными ласками, не желая думать о будущем.
Она потерлась о его тело, поглощенная их сотворенной совершенной магией. Жаждала почувствовать его руки на своем теле, ощущать его кожу, мышцы, силу, пока он овладевает ею. Существовала тонкая грань, словно он мог быть безжалостным в своих любовных ласках, подталкивая за любые рамки, которые она знала. С каждым разом все усиливая удовольствие, заставляя желать большего. Всегда.
Время пролетело. Существовал только Викирнофф, его руки, рот, тело. Каждый раз, когда она думала, что они закончили с утехами и пойдут отдыхать, он раз за разом продолжал танец страсти. Ненасытно. Она ощущала легкое покусывание зубами и ласки языка. На ней не осталось и дюйма, к которому он не прикоснулся, не попробовал, не изучил, но каждый раз сквозь стоны и хрипы удовольствия он просил все о большем.
Викирнофф отнес любимую к горячему источнику, усадил на колени, где мог искупать ее. Еле двигаясь от усталости и истомы, она уткнулась лицом в его шею.
– Спасибо, что не взял мою кровь. Я чувствовала твою нужду, но ты был так осторожен, – под ее губами его пульс ускорился, сильные и быстрые потоки жизни, которые призывали и соблазняли.
– Я сказал тебе, что не буду.
– Однако, я бы позволила тебе, – призналась он. – Я плохо соображала.
– Я сказал тебе, что не буду, – повторил он. – Если для тебя это важно, я буду всегда об этом помнить, даже когда не смогу ясно думать.
Повернув голову, она легла на его плечо, так что могла смотреть на лицо. Красивые мужские черты и малейшие нюансы, которые становились все более знакомыми. Викирнофф с такой легкостью излучал власть и господство, как другие мужчины носили одежду.
Она приняла его без долгих раздумий, благодаря именно его честности и справедливости.
– Я начинаю в тебя влюбляться.
На его лице мелькнула быстрая улыбка, но она коснулась лишь глаз. Ее сердце, такое же вымотанное, как и она сама, ответило резким ударом. Наталья прижала палец к его губам.
– Это только начало, – ответил он, потянув ее за влажные волосы, – Если тебе позволить, ты можешь нанести сильный удар по моему мужскому самомнению.
Наталья засмеялась, и при этом ничего не могла поделать. Хотела ночь напролет заниматься любовью всевозможными способами, упиваясь друг другом.
– Сомневаюсь, что кто-то сможет задеть твое эго, Викирнофф. В воде так хорошо!
– Не хочу, чтобы тебя лихорадило. Я собираюсь убедиться, что ты полностью исцелилась, прежде чем мы заснем.
В его голосе слышалось хриплое сексуальное обещание чего-то греховно великолепного, что послало вихрь возбуждения по ее венам.
– Я в деле. Мы планируем остаться здесь? – Наталья не хотела с ним разлучаться. Встретить еще хоть один день без любимого.
– Думаю, это лучший выход. Вампир не сможет отправить человека против тебя, а я сумею лучше защитить тебя здесь.
– Как Габриэлла? Она еще жива?
– Да. Я удерживаю ее дух. Они уложили ее спать, а вечером Фалькон даст ей кровь. Если ее тело сможет подождать, Михаил сделает третий обмен в следующее ее бодрствование. Ожидание даст ей достаточно времени для нескольких этапов исцеления с помощью остальных, и шанс для тела приспособиться к древней крови.
– Как она будет связана с тобой, Викирнофф? – девушка подавила небольшой укол ревности, устыдившись своих чувств. У нее так давно никого не было, и она хотела его только для себя.
Зубами Карпатец прикусил ее плечо.
– Не в плане секса или спутников жизни, Наталья. У нее будет свой способ проникать в мои мысли, как и я смогу читать ее. Наши души поддерживают связь, поскольку она будет на моем попечении сутки. Габриэлла проснется одной из нас. У нее не будет спутника жизни, к которому она сможет обратиться за поддержкой в ее новом мире. Сестра и брат вернутся, как можно быстрее, чтобы помочь, но она влюблена в Гарри, а он – человек. Мужчины не захотят, чтобы она продолжила эти отношения, поскольку слишком мало карпаток, и каждый будет надеяться, что Габриэлла станет парой для него. Она столкнется со многими проблемами и будет нуждаться в помощи.
– Ты должен находиться с ней ради нее самой.
– Это ты пожелала, чтобы я спас ей жизнь, – напомнил мягко Викирнофф, когда зубы, путешествуя вниз, стали покусывать отчаянно пульсирующую венку, – Я мог бы проглотить тебя, Наталья, и мне никогда не будет достаточно.
Молодая женщина снова рассмеялась, услышав правду в его голосе и почувствовав его эрекцию. Это успокоило ее именно тогда, когда Наталья чувствовала себя столь уязвимой.
– Я тебе верю. И валюсь с ног. Мы сможем повторить, но, возможно, чуть позже, мне надо поспать недельку другую, и тебе тоже.
Викирнофф поднял ее с непринужденной легкостью и перенес в дальний угол пещеры, где приготовил для них на полу ложе. Повсюду стояли свечи, огоньки мерцали в танце, бросая тени на стены, освещая кристаллы, создавая свечение. Покрывало из темно–синего бархата с множеством подушек. Он уложил ее на живот, руки нежно путешествовали по телу, затем он погладил ее голову.
– Мы мокрые….
– Нет, – и они мгновенно стали сухими.
Наталья прикрыла глаза, когда его руки стали массировать шею. Он шептал что-то на своем языке, призывая ее поспать, пока он заботится о ее измотанном теле. Викирнофф разминал мышцы шеи возлюбленной, плеч, рук, спины, поясницы, ягодиц, бедер и икр, прежде чем перевернул и улегся рядом.
Наталья парила в тумане дурманящего удовольствия. Почувствовав язык, блуждающий по ее пульсу, легкое поддразнивание ложбинки между грудями, ее соски заныли от сладкой муки, помня об их многочасовых играх. Но в этот раз все это было успокоением, и то, как его язык ударял, ласкал, и то, как задержался на месте. Мужчина нежно посасывал грудь, прежде чем опуститься ниже и провести много времени с золотым колечком в ее животе.
