Гай Орловский - Ричард Длинные Руки – эрцгерцог
Стража бросилась навстречу, готовая выполнить любое приказание, я помахал рукой и сказал победно:
— Гандерсгейм наш!.. Разведка докладывает, что еще земли четырех племен можно занять без особого сопротивления со стороны местных жителей.
На это ответили обрадованным «ура», нас окружили толпой и бежали так, счастливые, ибо воевать хорошо, но грабить завоеванное еще лучше. И как-то приятнее даже, слава тебе, Господи, что мы на стороне кто, а не кого.
У шатра я оставил Зайчика, Бобик напоследок лизнул мне руку и, виляя хвостом, попросил разрешения сбегать к кухне и проверить, не пережарилось ли там мясо.
— Беги, — разрешил я. — Что без твоего надзора бы делали!
Он унесся счастливый, Зайчика увели, оруженосцы предупредительно держат передо мной полог шатра распахнутым. Я вошел, чувствуя себя смертельно усталым, разговор со Сьюмансом вымотает кого угодно. Сколько бы у него ни оставалось магии, но меня стереть с лица земли все-таки можно, если бы догадались, как это сделать.
Оруженосец, все еще держа полог приоткрытым, спросил со всей почтительностью:
— Велеть подать вина?
Я отмахнулся.
— Вино всегда мстит.
— Ваша светлость…
Я оглянулся на растерянное и сконфуженное лицо.
— Запомни, когда я один — вина никогда не подавать. Один не пью! Да и в компании не пил бы, если бы можно было. Будем считать это ритуалом, что не скоро исчезнет… Пригласи графа Ришара с картой. Еще велю отыскать сэра Альвара Зольмса и Арчибальда Вьеннуанского и, если еще не отбыл, графа Генриха Гатера.
Он сказал торопливо:
— Тогда что-то подать к трапезе?
Я отмахнулся.
— Не нужно.
По ту сторону тонкой стенки шатра слышалось сдержанное шевеление, это телохранители занимают позиции, слышится приглушенный звон доспехов.
Я прошел к столу, плюхнулся в легкое кресло. До прихода моих военачальников нужно хотя бы начерно прикинуть, что и как скажу Великим Магам, чтобы если не перевербовать, что было бы здорово, то хотя бы нейтрализовать…
За шелковой стеной послышались голоса, мне показалось, что оруженосец чем-то смущен и пытается чему-то воспрепятствовать, но женский голос звучит уверенно и властно.
Полог откинулся, в шатер вошла принцесса Констанция Брегонская. На ее легких сапожках из тонкой кожи желтая дорожная пыль, платье компактно, а пышные волосы туго стянуты желтой, как солнце, лентой в невысокую башню.
Я в изумлении поднялся, а она бестрепетно встретила мой взгляд. На аристократически бледных щеках проступил слабый румянец, слегка выдвинутый вперед подбородок гордо приподнят.
— Принцесса, — произнес я вопросительно и учтиво поклонился.
Наши взгляды сомкнулись, она сказала ровным голосом:
— Я держу слово, сэр Ричард.
Я потер ладонью лоб.
— Да-да, прекрасно. Это хорошо, когда держат слово… напомните-ка, а то меня сегодня слишком сильно ударили по голове, вы же знаете нашу веселую мужскую жизнь? Все вылетело…
Ее щеки слегка порозовели, она опустила голову и произнесла едва слышно:
— О вашем праве…
— Каком? — спросил я и тут же, сообразив, воскликнул с энтузиазмом: — Ах да, ну да, а как же!.. С этой проклятой войной какие только важные дела не упускаешь из виду!
Она прошелестела:
— Я так и поняла. Потому явилась сама, чтобы не было подозрения, что нарушаю слово… Мы, династия Керлингов, всегда были примером чести и соблюдения слова. И я готова к осуществлению вашего права победителя, сэр Ричард.
Я снова потер ладонью лоб.
— Э-э… давайте сперва перекусим, только что явился, весь из себя голодный, как волк.
Она осторожно и в недоумении опустилась в кресло. Я быстро создал сочную буженину, несколько кусочков карбоната, сыр в тончайших ломтиках, взглядом указал принцессе и сам жадно принялся за трапезу.
Желудок обрадованно подпрыгивал за каждым куском и ловил его на лету. Я слышал, как жадно жрет, и догадывался, с какой надеждой посматривает на темное жерло глотки.
— Очень… вкусно, — проговорила она в сомнении, — а это что?
— Мороженое, — сообщил я. — А я, с вашего позволения, сделаю себе кофе. Он черный и противный.
Она осторожно и деликатно ела сыр, но еще больше в недоумении рассматривала его абсолютно ровные тонкие ломтики, морщила лобик, поглядывал поверх его на меня. Я быстро насыщался, чувствовал, как силы возвращаются в мое потрепанное тело.
Опорожнил так же жадно вторую чашку кофе, краем уха услышал за шатром знакомые торопливые шаги. Полог шатра откинулся, осторожно, вполглаза, сунулся оруженосец.
— Ваша светлость…
— Да?
Он посмотрел на принцессу и промямлил в нерешительности:
— Там пришли граф Ришар, сэр Арчибальд, сэр Альвар Зольмс, граф Генрих Гатер… Гнать?
Я сказал с угрозой:
— Я вам погоню за такие шуточки!.. Зовите со всем уважением!
Граф Ришар вошел первым, его брови взлетели при виде принцессы, но тут же светски поклонился ей и с вопросом в глазах посмотрел на меня.
— Садитесь, граф, — сказал я. — Присаживайтесь, сэр Арчибальд, и вы, сэр Альвар. Ну, а граф Генрих, думаю, себе место отыщете сам… Нам нужно прикинуть, как нам пройти обширную долину Белых Камней, учитывая, что там неожиданно объединились два могучих племени стирров и ягеналлов, а королевства Кордела и Мюнцерланд обратились за помощью к варварам!
Граф Ришар сел напротив меня и рядом с принцессой, я взял из его рук карту и расстелил на столе, в небрежной манере феодала и вообще мужчины смахнув посуду на пол.
— Их реакцию следовало ожидать, — проговорил сэр Ришар задумчиво. — Я вообще-то опасался, что таких городов будет больше… Сэр Ричард, мы не очень мешаем леди?..
— Леди Констанция Брегонская, — подсказал я. — Она принцесса королевства Брегония, ведет род от Керлингов… Ну, тех самых, знаете… да. Очень храбрая и весьма преисполнена чувства долга, что привычно для нас, но как-то не совсем обычно для жителей городов Гандерсгейма. Она здесь во имя его исполнения, почитая святой обязанностью… Однако, принцесса, как видите, мы сейчас страну спасаем, а исполнение вашего долга придется отложить на потом.
Она красиво и церемонно поднялась, чуть наклонила голову.
— Как скажете, мой лорд.
Телохранитель распахнул перед нею полог, она удалилась, граф Ришар поинтересовался отстраненно:
— Долг? У нее какой-то долг?
Я отмахнулся.
— Да так, пустячок. Местные предрассудки.
Сэр Арчибальд блудливо бросил взгляд на сэра Альвара.
— А вот сэр Альвар говорил что-то насчет ее долга, но всегда так уснащает свои речи непристойными красивостями, прямо поэт какой, что я заслушался и не все понял…
