Гай Орловский - Ричард Длинные Руки – эрцгерцог
Все молчали, потрясенные. Я ощутил, что в самом деле разве кто из них читал Ветхий Завет, не всякий монах и даже священник умеет читать, а для рыцаря грамотность вообще как позорное пятно, так что слова этого пакостного королька всех поразили в самое сердце.
Наконец он повернулся ко мне.
— А вы что на это скажете, сэр Захватчик?
В его голосе звучало полное превосходство и откровенная издевка победителя над побежденным.
Я пожал плечами.
— Ничего. Что я должен говорить об этой ерунде?
Сэр Макс спросил с торопливой надеждой:
— Он солгал? Он соврал, да?.. Я так и думал!
— И я так подумал, — сказал граф Генрих с облегчением. — Такое не может быть правдой.
Король ухмыльнулся.
— Не-е-е-ет, пусть вожак разбойников скажет! Правда это или неправда? Уж он точно читал Ветхий Завет, по глазам вижу.
Я ответил так же спокойно и равнодушно:
— Я читал очень внимательно. Могу добавить и о других бесчеловечных жестокостях, описанных там. Братоубийство, отцеубийство, кровосмешение, жестокие пытки ради забавы… Ну и что?.. Это только показывает, из каких скотов удалось вылепить людей, ныне гуманных и справедливых, благородных и готовых пожертвовать жизнью ради торжества истины!.. Другое дело, если бы в Ветхом Завете было сказано, какие тогда люди были хорошие, замечательные, справедливые, мудрые, добрые… Мы бы решили, что церковь за все века существования ничего так и не сделала. Однако люди ее усилиями стали лучше! Вы все сейчас ужаснулись тому, что сказало это существо с короной на голове. А оно сказало правду, свидетельствую. Люди были такими, что самые лютые звери перед ними — ягнята. Тем выше слава вере в Господа и церкви, что вывели нас из той тьмы и привели в мир чести и благородства, гуманного отношения к павшим!
Граф Генрих первым завопил:
— Слава Господу!.. Слава церкви!
А сэр Макс спросил обеспокоенно:
— Сэр Ричард, но если мы гуманны… то как с населением? Как отличить, кто помогал варварам, а кто нет?
Я отмахнулся.
— Руби всех, а Господь сам отличит наших от ненаших. Главное, мы действуем не по злобе, а со всем смирением в сердце и непреклонностью к противнику. И не ради грабежа уничтожаем население, а как знак, что Божьей Деснице противиться грешно и опасно!
Он кивнул, исчез, а граф Генрих сделал неопределенный жест рукой в сторону короля.
— А с ним что?
— А чем он лучше своих подданных? — спросил я. — Мы ведь демократы, когда надо? Равные права и равные возможности! Но мы гуманисты, потому никакого изнасилования, мирно и спокойно лишить его жизни, вот и все. Пусть отправляется в ад, там его выслушают внимательнее, чем мы, и там пусть ждет Страшного суда!
Король побледнел, глаза расширились.
— Вы не посмеете!
Я спросил с интересом:
— Почему?
— Я… король!
— Кому больше дано, — сказал я, — с того больше и спросится. Не-е-т, думаю, просто зарубить — нехорошо.
— Повесить? — спросил граф.
— Именно, — подтвердил я. — На городских воротах. Как знак прихода демократии, отсутствия привилегий и равенства возможностей.
Рано утром в обоих королевствах еще кое-где дымятся развалины, хотя я строго-настрого запретил поджоги, слышатся победные песни наших воинов, уже пресытившихся убийствами неверных, а я, мерно работая крыльями, шел на большой высоте и высматривал башню в виде воткнутого в землю копья, как ее охарактеризовал Сьюманс, да еще с зубчатой короной наверху.
Пока летел, все выбирал, в каком облике явиться, потом решил, что маги фанаберию засекут сразу, они ж Великие, что значит — не совсем дураки. Лучше держаться естественно, по мелочам не хитрить, попадаются как раз на них.
Внизу желтая пустыня сменилась зеленой долиной, дальше пошел густой лес, я чуть снизился и начал всматриваться в каждое высокое дерево, а мозг работает в автономном режиме: Черная корона Повелителя Темного Мира при мне, но воспользоваться, похоже, уже не придется. Только в сказках все, что нашел волшебное, идет в дело и спасает в последний момент, но в реальности чаще всего проходим мимо множества возможностей.
В одних случаях это повредит тому, что уже есть, в других — вступают в силу моральные запреты. Даже самый простой человечек может отказаться вот прямо сегодня стать королем, если для этого надо всего лишь зарезать жену и ребенка.
Я не простой, я еще та цаца, уже разбалован и понимаю, что соблюдение принципов — это клево, круто, это куда выше, чем бунтарство совсем сопливых, что назло маме и миру ходят с немытыми ушами, гордо заявляют, что бога нет, и придумывают себе какие-нибудь нашивки на куртках, чтобы считать себя Особыми, Избранными, Самыми Крутыми.
Так что черная корона пусть будет при мне для того, чтобы никто другой не воспользовался. Хотя и говорят, что раз ее хозяин я, никто другой не сможет взять в руки, но все-таки береженого бог бережет.
В воздухе передо мной прямо из пустоты возник огромный прозрачный пузырь, похожий на мыльный. Я инстинктивно повернул крылья и попытался затормозить, но не успел: пузырь сам прыгнул ко мне, пахнуло бодрящим холодом, и я понял, что уже внутри.
Лапы уперлись в упругое, словно толстый слой резины, распахнутые крылья коснулись изогнутых стен. Я не успел понять, собирается ли сдавить меня в объятиях этот шар, как за прозрачными стенками все смазалось в матовое.
Через мгновение стены исчезли, я ударился лапами о твердый каменный пол и едва удержал равновесие. Только что летел над зеленым лесом, а сейчас в недрах пещеры Аладдина, исполинской каверны, стены из золота и драгоценных камней, блещут вызывающе ярко, немыслимо крупные…
Слева под стеной великанский очаг, сухой жар идет от крупных раскаленных углей, огромных, как рубины размером с кулак. Над россыпью углей раскачивается большой котел, оттуда доносится негромкое бульканье.
За спиной раздался веселый голос:
— Сейчас размышляете, а не превратиться ли, пока есть возможность, во что-то посерьезнее?
Я оглянулся, по невысокой лесенке спускается улыбающийся во весь рот человек, лицо молодое, загорелое, черноволосый и с задорно блестящими живыми глазами.
Молча я опустился к полу, через пару мгновений разогнулся уже человеком в легкой одежде, с мечом за плечом, луком Арианта и заплечным мешком странника.
Маг одобрительно кивнул.
— Вот так лучше, вы правы.
— С какой целью вы меня сюда затащили? — спросил я. — Как я понимаю, передо мной один из Великих Магов?
Он заулыбался еще шире, зубы белые, блестящие, ровные, как нитка крупного жемчуга.
