Татьяна Гуськова - Дети ночного неба
— Потерпи еще немного. Завтра спустимся до более пологого места.
— Хорошо, — Риддин самым бессовестным образом пристроил голову мне на плечо, потом выпростал руки из-под одеяла и обвел открывающийся вид. — Красиво здесь, просто дух захватывает. А звезды какие! — руки у Риддина большие, с длинными чуткими пальцами, кое-где с них еще не сошли чернила. Я уговорила аднца надеть перчатки, так что во время нашего ползанья по камням обошлось без травм и царапин. Риддин такой смешной: переживает и обижается из-за того, что в полупреображенном виде я оказываюсь сильнее его и забочусь о нем, а не он обо мне, хотя виду не подает.
— Дааа… Красиво. Если повезет, то через три дня мы будем любоваться твоей родиной уже стоя на ровной поверхности.
— Да уж, — хмыкнул аднец и отстранился.
— Очень не хочется возвращаться?
— Даже не знаю. Я столько времени не был в Адне. Там наверняка все изменилось. Люди, которых я знал, забыли меня, а некоторые и вовсе умерли.
— А сколько ты не был дома?
— Больше десяти лет.
— Ничего себе! Долго!
— Долго, — согласился Риддин. — Давай спать.
— Давай.
Меня отлично грела собственная шерсть, так что как только аднец уснул, я на него накинула и собственное одеяло, совру потом, что во сне случайно сбросила. Только бы нам благополучно дойти. Почему-то то, что мы будем делать там, за горами, меня не волновало. Куда больше меня волновало то, сумеет ли Император присмотреть за Мэйо. Хоть мальчик мне и дал честное слово, что будет вести себя хорошо и не попытается убежать вслед за мной, но все равно на сердце было неспокойно. Из-за этого беспокойства меня всю ночь одолевали кошмары, спала я плохо, и утром встала еще затемно. Риддин, почувствовав, что я зашевелилась, поднял голову, почти незаметно поморщился, заметив, второе одеяло.
— Отдохни пока еще, я разведаю, что там впереди.
— Ты же вчера уже разведывала.
— Разведывала. Но осторожность не помешает. И мне все кажется, что дымом пахнет. Не нравится мне это.
Дымом вполне могло тянуть и от крепости Каеш, мы перебирались через горы совсем недалеко от нее, но проверить все же не мешало. Риддин от моих слов вскинулся.
— Ты думаешь, это может быть засада, о которой ты говорила Императору?
— Все возможно.
Глаза аднца сузились, он сжал зубы.
— Эй! — я тряхнула спутника за плечо. — Ты что задумал?! Мне не нравится, когда у тебя такой взгляд.
— Почему? — удивился Риддин. Лицо его сразу стало по-детски простодушным.
— У меня появляется ощущение, что ты хочешь кого-нибудь убить. Не стоит, входя в родную страну, начинать с убийства солдат.
В ответ на мои слова Риддин расхохотался, от смеха у него по щекам потекли слезы. Успокоился аднец не скоро. Я терпеливо ждала, пока он разогнется, вытрет глаза и объяснит, наконец, чем я его так развеселила.
Увидев мое обеспокоенное лицо, Риддин чуть вновь не рассмеялся, но, посмотрев на то, как я хмурюсь, справился с собой.
— Чиа, я же не варвар. Я не собираюсь никого убивать. Просто у меня появилась одна мысль…
— Представляю, что было бы, если бы их появилось две!
— Не смеши, а то так ничего и не узнаешь.
— Хорошо. Так что за мысль у тебя появилась?
— Я всю дорогу раздумывал над твоими словами. Возможно, мы смогли бы подкупить командующих армии, или поджечь флот, как ты предлагала. Но чем подкупать? И пока мы доберемся до верфей, уже наступит весна, и флот будет спущен на воду.
— Что же… Ты все-таки решился на убийство?
— Нет, не решился. Одно дело, когда убиваешь кого-нибудь в горячке боя, но хладнокровно спланировать убийство, тем более собственного брата, — он повесил голову. — Даже ради того, чтобы войны не было. Я не могу. Я знаю, что слаб. Возможно, ты будешь презирать меня за это. Я хочу все же попробовать поговорить с Аддрадом. Он мой брат и он должен меня выслушать! По закону.
— Он казнит тебя. Как предателя. Вспомни, что Шаванси рассказывала про клан Соколов. Они тоже просто не хотели войны, а что получилось в итоге — кланов осталось пять.
— Пусть казнит. Но я буду знать, что я сделал все, что мог и не предал себя.
— Тем, кто погибнет в этой войне, от этого мало будет проку.
Риддин поднял на меня мрачный взгляд. Серо-голубые глаза посветлели, как у Одержимого местью, только зрачки черными иглами впивались мне в лицо.
— А ты уверена, что, убив собственного брата, я не развяжу еще более страшную войну с Империей? Что будет тогда останавливать меня? Ведь я уже не буду самим собой. А Империя… Империя мне нравится. Чем не игрушка для князя?
Я почувствовала, что шерсть на загривке встает дыбом: мне вспомнились странные слова забытого бога о том, что непредназначенный для войн и битв дух, быстро становится одержим пролитой им кровью, и чем больше льет ее, тем больше хочет пролить. А Риддин рожден явно не для войны, несмотря на то, что он необыкновенно силен, ловок и искусен в обращении с мечом. Нет, он как шай шин. Ведь тоже меч, тоже есть лезвие, тоже способен рассечь плоть и кости, но только им не воюют, он для красоты, для того, чтобы души человеческие наслаждалась им, а не плакали, глядя на его кровавые деяния.
— Прости! Прости меня, Риддин!
— Ничего. Просто я должен сделать так, чтобы брат мне поверил и остановил войну. И я придумал как быстрее и безопаснее всего добраться к нему.
— Как же?
— Я сдамся в плен.
— Ты с ума сошел?! Они же могут тебя убить!
— Брата князя?! Чиа, они просто не посмеют.
— Но вдруг они не поверят твоим словам?! Как ты сможешь доказать, что ты младший брат князя?
— Даже, если они решат, что я самозванец, то все равно обязаны доставить самозванца на княжеский суд. Не волнуйся, они не причинят мне вреда. Только вот… Ты проводи меня до засады, а дальше я сам.
— Почему?! — возмутилась я.
— Чиа, брат мне не поверит, если я явлюсь в сопровождении виларки.
— Я могу принять звериное обличье, никто и не заподозрит, что я человек!
— Нет, Чиа. В пути может что-нибудь произойти, или князь все же решит меня казнить. Я знаю, что ты не сможешь остаться в стороне и бросишься меня защищать. Я не хотел бы, чтобы с тобой что-нибудь случилось. Тебя ждет клан, да и Мэйо нельзя одного оставлять надолго, я справлюсь сам. Спасибо за то, что проводила через горы.
Сначала я возмутилась, хотела что-то возразить, потом поняла, что Риддин не примет моих возражений. Он уже все решил и не возьмет меня с собой в любом случае. Что ж, нет, так нет. Но никто не помешает мне отправиться следом за тобой, упрямый аднец, ведь ты не знаешь, что я могу преображаться не только в львицу.
