Алла Рут - Агентство "Аргентина"
Дядюшка Фю, поглядел на Лютера и задумчиво пожевал губами.
- Убить меня, голубь ты мой, у тебя не получится, и не мечтай даже! В скором времени совсем даже наоборот выйдет. Вот, погоди - умрешь, да снова оживешь, так совсем другим станешь, ей-ей! Помогать мне будешь, во вкус войдешь!
- Не дождешься.
- Дождусь, любезный мой, еще как дождусь-то! – с добродушным смешком ответил дядюшка Фю. Он прошелся по узкой дорожке между холмиками и похлопал ладонью по чьей-то могильной плите. – Да и ждать недолго: сам посуди, что такое денек-другой? Слугой моим станешь, повиноваться будешь беспрекословно. И вся строптивость твоя – фьють! Только ее и видели! Все мы горячи до поры до времени, все непокорны… показать хотим, что не никого не боимся…
Он остановился напротив Лютера.
- Что ж, потолкуем сейчас, ты да я! Да и другие с тобой познакомиться хотят! Я уж им про тебя словечко замолвил!
Алина насторожилась. Лютер огляделся по сторонам.
- Кому?
Некромант склонил голову набок, прислушиваясь к чему-то, и кивнул.
- А вот сейчас и узнаешь!
Он оглядел ряды могил.
- Здесь, голуби мои, отличное местечко! – объявил дядюшка Фю. – Кладбище-то ведь не простое было, ох, не простое! А уж и не помнит этого никто, охо-хо! Человеческая память-то короткая, а жизнь - и того короче!
При этих словах некромант посмотрел на Лютера.
- Так я говорю?
- Непростое? – беспокойно переспросила Алина. – Так я и думала!
Старый некромант охотно пустился в объяснения:
- Тут, клубничная ты моя, самоубийц хоронили. Их, да еще людей, что насильственной смертью умерли! Душегубов-то во все времена хватало, так я говорю? – он тихонько посмеялся, глядя на людей. - Тех, кто людей невинных жизни лишал!
Дядюшка Фю заложил руки за спину и двинулся по дорожке.
Шествовал он не спеша, точно прогуливаясь, время от времени останавливаясь, как бы прислушиваясь к неслышным голосам.
- Тролль тебя забери, - пробормотала Алина. - Вот это мы вляпались!
И, заметив вопросительный взгляд Лютера, кивнула на могилы.
- Они все умерли насильственной смертью, все до одного!
- И что?
- А то, что они злые, как бешеные псы!
Лютер пристально взглянул на могилы.
- Но их убийцы давным-давно мертвы. На кого же они злятся?
- На живых! Все это время они только и мечтали добраться до людей и разорвать их в клочья. Вот только возможности у них такой не имелось… до сегодняшнего дня. Не было некроманта, который бы им помог.
- Что они могут сделать?
Алина ощутила внутри себя ледяную пустоту.
- С тобой? Меня-то они, как ты понимаешь, не тронут, я Гинзоге нужна, а вот с тобой… да все, что угодно. Могут свести с ума, могут вырвать сердце, а могут ограничиться глазами. Это уж, как дядюшка Фю пожелает!
Некромант обернулся.
- Приятно слышать разумные речи, медовая ты моя! – ласково произнес он. – Все истинно так, как ты говоришь.А ты, голубь мой, - он перевел цепкий взгляд на Лютера. – Поймешь сейчас, кто твой хозяин. Пора, сахарный мой, проучить тебя да строптивости-то поубавить. И будешь ты шелковый, помяни мое слово!
Алина, стуча зубами, повторила вполголоса рецепт грейпфрутового конфи, но любимый рецепт не принес успокоения.
- Стой! – она сделала шаг по направлению к дядюшке Фю. Старый некромант стоял, сложив руки на груди, посмеиваясь, точно наперед знал, что скажет Алина. – Забыл про клятву? У нас еще два дня и пока они не кончились, вы и пальцем никого тронуть не можете! Гинзога произнесла клятву вслух, а ты сам знаешь, что бывает с теми, кто нарушает…
- Это у вас два дня, бессмертные, про остальных уговору не было. Но и то сказать, пряничная моя, на что ты свои последние денечки тратишь? Нашла, кого защищать, за кого заступаться! - отечески пожурил ее дядюшка Фю.
- Клятва касалась всех! Тронешь его – и я скажу Гинзоге, что ты нарушил слово! – пригрозила Алина.
Старый некромант негромко рассмеялся.
- Ох, напугала, клубничная моя! Да Гинзога мне его в полную мою власть отдала, что захочу, то с ним и сделаю!
Алина взглянула на Лютера. Ей показалось, однако, что он не слишком встревожен ситуацией: смотрит на дядюшку Фю, прищурив глаза, будто прикидывает что-то. Сразу видно, что с некромантами и их подручными дела он не имел, а потому грядущую опасность представлял плохо. А, может, надеется на защитные амулеты?
- На кладбищенской земле некромант сильней, чем обычно, - снова напомнила она. - Какое-то время амулет будет защищать, но рано или поздно ему удастся их…
Дядюшка Фю взглянул на нее с одобрением.
Алина отвела глаза.
Некромант сделал небрежный жест, проговорил что-то, потом снова сложил руки на груди и ласково взглянул на людей.
- Сердятся они, очень уж сильно сердятся, - безмятежным тоном поведал дядюшка Фю. – Вы уж, медовые мои, не держите на меня зла, это ведь я по доброте душевной уму-разуму вас учу…
Дожидаться окончания речи Алина не стала: она схватила Лютера за руку и потащила прочь.
- Бежим, бежим! – приговаривала она. – Все уже поняли, что ты храбр, как… как… как идиот, а теперь надо улепетывать! Выбраться за ограду: они не смогут ее преодолеть!
Бежать «Бриммский василиск» не собирался.
- Еще чего, - проворчал он. - Я еще с некромантом не потолковал!
- Это он сейчас с тобой потолкует! Бежим, пока не…
Но было уже поздно. Земля вдруг вскипела белым туманом, который в одно мгновение окутал все кладбище погребальным саваном.
Как ни пыталась Алина угадать, с какой стороны подберется опасность – все было тщетно: ничего невозможно было разглядеть в молочной пелене. Неожиданный порыв ветра растрепал клочья тумана, растащил по кустам, и Алина вздрогнула: совсем рядом стояли призраки. Они были так близко, что можно было коснуться рукой, вот только Алина знала точно, что ни за что на свете не дотронется до них.
Она старалась не смотреть на лица, пустые и мертвые, но все равно видела их. Ближе всех стоял пожилой мужчина, крепкий и коренастый, с пышными седыми бакенбардами и бритым подбородком. Из-за уродливого шрама, казалось, что его лицо кривится в постоянной ухмылке. Благодаря старомодному костюму он был очень похож на захудалого актера, играющего роль дворецкого.
Алина украдкой быстро глянула-таки на призраков и тут же отвела взгляд. Судя по одежде, смерть настигла этих людей довольно давно, когда в моде были сюртуки и длинные юбки.
- Почему их только пятеро? – деловито поинтересовался Лютер.
- А тебе мало? - сердито огрызнулась Алина. – Дядюшка Фю вызвал не кого попало, а Стражей кладбища!
- Что за Стражи?
Из тумана показалась фигура дядюшки Фю.
- Тот, кто похоронен последним, тот и становится Стражем кладбища. Но пятеро сразу? – она взглянула на приближающегося некроманта. - Возможно, тела держали в городском морге, чтобы похоронить в общей могиле? А, может, они вместе погибли. При пожаре, например.
