Олег Мельник - Книга Тьмы. Дилогия (СИ)
Невысказанный вопрос к Тьме всплыл в моей памяти. Вике по какой-то причине открылся коридор, по которому идут Искатели в поиске Храма. Она общается с Тьмой, видит Стражей, и неизвестно еще какие тайны ей успели открыться. Меня настораживал этот факт. Чтобы из яйца появился птенец, яйцо должно быть разрушено изнутри, а не снаружи. Что бы ни стояло за этим — Хаос или Тьма — оно вряд ли желает Вике долгой и счастливой жизни.
Между тем песнопения кончились. Отсюда не было видно площади «белого дома», так что оставалось только догадываться, что происходит на «сцене» этой импровизированной церкви. После некоторой паузы динамики снова ожили — с их помощью вещал низкий округлый голос, привыкший говорить громко и слегка нараспев:
— Светлого утра в эти темные времена, дорогие братья и сестры! — начал голос, произнеся слово «сестры» непосредственно с буквой «е». — Ужас пришел в наши земли и пленил сердце каждого из нас! Смерть гуляет по городу и разоряет наш народ! Мы все когда-то считали Апокалипсис метафорической страшилкой и пытались найти в словах Иоанна Богослова тайный смысл, икали истину там, где ее нет и быть не может. Но он — любимый ученик Христа — не скрывал от нас правды! — Гремящий над толпой голос напоминал мне заклинание Михаэля в стенах Храма. — Сегодня мы собрали всех вас для того, чтобы сообщить: Суд Божий не за горами! Терпение Его подошло к концу, Господь требует от нас ответа за то зло, которому мы давали возможность твориться на своей земле. Только мы — богоизбранные и верные чада Его — можем положить конец бесчинствам Зверя и его приспешников во всем мире. Отсюда, из Священной Руси, мы начнем свой очистительный поход! Когда-то Господь отдал в жертву сына Своего ради искупления человеческих грехов, но сейчас Он уже не станет этого делать. Сейчас — наша очередь приносить Ему свои жертвы!
Толпа заволновалась — люди стремились скомпоноваться в центре, чтобы лучше разглядеть происходящее на «сцене». Народная волна уносила и нас ближе к администрации, начиналась страшная давка.
— Не суетитесь, братья и сестры, — вновь заговорили динамики. — Сегодня каждый станет зрителем нашего суда!
И действительно — внезапно ожили интерактивные рекламные щиты, транслируя службу неведомых Отцов. На экране возникла фигура человека с микрофоном в руке, облаченного в парадную золотую мантию и клобук. Камера снимала происходящее издалека, сверху вниз под углом, будто была подвешена на фонарном столбе. Отцы хорошо подготовились к своему выступлению.
— Мне очень брезгливо использовать технологии Зверя, — сказал Отец, — но сегодня его оружие обернется против него самого. Мы не стали сразу включать экраны, чтобы не мешать этим вашей молитве.
На мониторах началось движение: десятки людей сновали туда-сюда, переставляли иконы, канделябры и прочие церковные приспособления, чтобы помосты с черными ширмами были лучше видны публике. В толпе разгоралось любопытство.
— Долгие годы зло оставалось безнаказанным, — продолжал вещать святой Отец. — Долгие годы зло судило добро и амнистировало зло. Пока Господь не сказал нам: «Хватит! Либо вы сами это остановите, либо это сделаю Я!». — С этими словами оратор дал знак своим помощникам — и черные занавески слетели с помостов. То, что открылось пораженным зрителям, казалось диким, неуместным, ужасающим, но в то же время вполне ожидаемым — металлические столбы с прикованными к ним фигурами людей. А вокруг столбов — шалаши из тонких досок. В мгновение ока смена декораций превратила импровизированную церковь в эшафот.
По толпе пробежал вздох удивления, но никто не выразил своего протеста. Страх и отчаяние разбудили в людях веру, они обратились к чему-то, чего раньше не понимали, старались обходить стороной, в надежде спасти свой мир, свое сознание. Цеплялись хоть за какое-то привычное понимание всего происходящего безумия. Люди жаждали ответа и Отцы предоставили его им. И если для свершения справедливости необходимы человеческие жертвы — толпа поддержит своих спасителей. Кого угодно, как угодно, лишь бы кто-то другой понес наказание.
— Что они делают, — прошептала Вика.
— Здесь — одиннадцать, предавших народ и учение Иисуса Христа. Те, кто не только сам себя все больше погружал в клоаку грехов, но и поощрял их распространение. Убийства, воровство, жестокость, предательство, алчность, ложь и сексуальные извращения — это лишь часть из списка содеянного этими людьми. Они и подобные им притягивают к мирной земле войско Сатаны и отворачивают светлый взгляд всемилостивейшего Спасителя. Представители коррумпированной администрации и предавшего веру духовенства, жадные бизнесмены и лицемерные стражи порядка. Мы нашли их, с божьей помощью. И никто впредь не укроется от нашего праведного суда! Мы вернем милость Господа и порядок!
Теперь уже не было удивления и недоверия в глазах собравшихся. Теперь они всецело поддерживали Святых Отцов. Любой, кто в Смутное Время сможет дать людям правдоподобный ответ, получит власть управлять ими. Поэтому Смутное Время никогда не кончается на нашей земле.
— Останови их, — шептала мне Вика. — Это же безумие, они ничего не знают. Эти люди на столбах не заслужили такой ужасной смерти. Они, может быть, и виноваты, но… только не так. — По ее щекам катились крупные слезы.
Те, кто захотят обманом уверить в своей правоте, будут рисовать оппонента в самых черных, мерзких, отталкивающих тонах. А себя преподнесут святыми и облаченными в белоснежные одежды. Ибо заставить — их главная цель, превышающая правду. В то время как истина — бесцветна. У этих людей нет ничего кроме своих иллюзий и желания впарить эти иллюзии другим. Если темнота скрывает, то яркий свет может только ослепить.
— Молитесь за их души, — вещал Отец.
— Один столб пустует, — напомнил я. — Вероятно, они ждут кого-то, и не будут пока начинать церемонию.
Но казнь отсрочивать никто не собирался. Может быть, у Отцов возникли некоторые «закулисные» проблемы, связанные с двенадцатым участником аутодафе? Оратор отошел в сторону и отдал «сцену» новому действующему лицу — монаху, с ног до головы облаченному в черную рясу, голову его скрывал глубокий капюшон. В руках монаха пылал чадный факел — Отцы, как приверженцы догм, решили далеко не отступать от средневековой традиции сожжения. Люди на столбах яростно кричали и дергались, стремясь вырваться из пут. Ожидание своей смерти, своей жуткой смерти в огне полностью лишало их рассудка.
В динамиках снова зазвучал хор голосов. Но это были уже не дети, славящие Христа, а густые голоса Отцов, читающих молитву:
