Варвара Лунная - Эйта
— Что интересное увидел? — Эйта подошла так тихо, что наблюдавший испуганно отпрыгнул в сторону и за сердце схватился, но увидев кто его напугал, рассердился.
— Старушку бедную обмануть хотите? — вдруг ни с того ни сего заорал он. — Знаю я таких, в доверие вотрутся, а потом бац — и нет старушки. Думаете, если одинокая, то и заступиться за неё некому?
Звук топора смолк, Улеб пошёл посмотреть что за шум. Эйта же внимательно рассматривала мужичка. Вовсе не от заботы о старушке Дариле он так разошёлся, действиями его двигало другое: страх и жадность.
— По себе судишь? — спросила она насмешливо.
— Да как ты…? — мужчина аж покраснел от возмущения. — А вот я старосте пожалуюсь, а ещё лучше дружине княжеской, она тут недалеко, тогда посмотришь у меня.
— Что тут, Умила? — Улеб вышел со двора поигрывая топором.
— Да так, ерунда, — девушка подошла к «брату». — Недовольны соседи Дарилы, что поселились мы тут с тобой, боятся, что земля хозяйки нашей, ежели помрёт она, им не достанется.
— Ах ты мерзавка, — возмутился мужик. — Да ты чего это на порядочных людей клевещешь?
— Чего шумим? — крики на краю деревни привлекли внимание селян, и те стали подтягиваться.
— Да вот эти, — кричащий мужичок, кивнул на Эйту с Улебом. — Кто такие? Откуда пришли? Они Дарилу уморят, а мы потом плакать будем, что не углядели, не уберегли.
— Да боги с тобой, — воскликнула сама Дарила. — Ты зачем на хороших людей наговариваешь?
— Права бабка, — согласился староста деревни. — Улеб с Умилой живут себе тихо, хозяйке своей платят исправно, по дому вон работают.
— Ты сам‑то сильно ей помогаешь? — поинтересовалась какая‑то женщина. — А ведь обещался как‑то.
— Так я помогаю, разве нет? — обратился мужичек к Дариле.
— Помогает, — кивнула та и вздохнула едва заметно. — Дрова в прошлом годе сложить помог.
— Неоценимая помощь, — усмехнулся Улеб. — А то, что в крыльце несколько досок сгнило, совсем не в курсе был? А про то, что колодец запаршивел и Дариле за водой к общему ходить приходится?
— Я что, всё ей делать должен? — возмутился мужчина.
— Ну, коли на добро её виды имеешь, наверное, да, — Эйта усмехнулась и пошла к дому. Мужчина ещё чем‑то бурно возмущался, но девушка оставила его спорить с односельчанами. Улеб пошёл следом.
— Как погуляла? — спросил он. — Погоди, я сейчас в крыльце доски заменю, пройти можно будет, — мужчина снова взялся за топор.
— В Поляновку я ходила, — сказала Эйта, присаживаясь на целую ступеньку.
— Зря, — покачал головой Улеб. — Только душу себе травишь.
— Не зря, — возразила Эйта и подала мужчине нужный ему гвоздь. — Встретила я там кое–кого, он рассказал мне, что колдунов в Поляновку не Еремей нагнал, как я думала, а князь Стрига по совету Третьяка.
— А нам это что даёт? — спросил Улеб, старательно вбивая гвозди тупой стороной топора.
— Я на Еремея грешила, — ответила Эйта. — Думала, мстил он мне так. А ещё Ядрей сказал, что сам Третьяк сюда не приезжает, несмотря на то что колдуны меняются часто.
— А вот это плохая новость, — Улеб перестал стучать и сел. — А Ядрей это кто?
— Дружинник князя Стриги, он ко мне пришёл, когда через Поляновку дорогу срезать пытался, призраки очень неласково его встретили. Да ты ж сам его тогда мне и принёс, помнишь?
— А, — теперь вспомнил волкодлак. — И он тебя узнал? — удивился Улеб.
— Узнал, — Эйта немного смутилась. — Но я попросила меня не выдавать, он обещал.
— Ну, если ты ему веришь, — Улеб вздохнул. — Осторожнее тебе надо.
— Тебе тоже. К Поляновке близко не подходи, колдун, что там сейчас за порядком смотрит, способный, да и Ядрей тебя в лицо знает.
— Ты и с колдуном уже познакомиться успела? — удивился оборотень.
— Он сам меня нашёл, — вздохнула Эйта. — Но что я тоже колдунья не увидал, работает мой амулет, — она улыбнулась.
— А вот это уже лучше. Эх, порасспрашивать бы его о Третьяке этом, ну да как это незаметно сделать, чтобы не догадался никто?
— Не знаю, — покачала головой Эйта. — А на том месте где дом наш был, уже новый стоит, — сказала она печально. — Люди живут.
— То другие люди, хорошие, — Улеб взял её за руку. — Они ведь даже не представляют, что тут десять лет назад случилось. Я в лесу разговор двух женщин слышал, — пояснил он. — Им колдуны сказали, что и не было тут ничего страшного, просто ушли люди однажды и всё, а соседи насочиняли про проклятие.
— Ушли, значит, — вздохнула Эйта.
— Тихо, хозяйка идёт, — предупредил Улеб и снова занялся крыльцом.
— Умила, Улеб, — старушка умоляюще посмотрела на постояльцев. — Вы ведь не уедите из‑за того, что там наговорили?
— Нет, конечно, — улыбнулся мужчина. — Мы же за два месяца вперёд заплатили, — он лукаво подмигнул старушке.
— Да не в деньгах дело, — Дарила как‑то сникла. — Одна я, а с вами хоть поговорить можно и… Хорошие вы, — запнувшись, сказала она. — А я вот одна на свете.
— Бабушка Дарила, научи меня борщ варить, — попросила Эйта, чтобы тему сменить.
— Конечно научу, — тут же оживилась старушка. — Пошли, свеколку на огороде выберем.
Улеб только улыбнулся вслед скрывающимся за домом женщинам и с удвоенной силой взялся за ремонт крыльца.
Во время ужина вдруг выяснилось, что у Дарилы в Поляновке сын и дочка жили, она с мужем тоже туда перебраться хотела, но не успела.
— Врут колдуны, что не было там ничего, — вздохнула она. — Было что‑то страшное там. Оно людей всех и убило. А ещё кентавры. Там ведь дальше по реке кентавры жили, а потом в один день исчезли все как один. И жёны их, и детки, все пропали. Как это объяснить.
— Сбежали они, — Эйта зло бросила ложку на стол.
Улеб накрыл руку Эйты, лежащую на столе, своей ладонью и, столкнувшись с ней взглядом, едва заметно покачал головой, мол, не надо, не заводись.
— Вот и я о том же, — продолжила старушка. — А просто так никто с насиженного места убегать не станет, значит, что‑то страшное произошло. И без колдовства тут не обошлось. Колун городской всё про ведьму лесную выспрашивал, наверняка она это всех погубила.
Глаза Эйты широко раскрылись от удивления.
— Колдун прямо так и сказал, что ведьма? — Улеб сильнее сжал руку «сестры».
— Не то чтобы прямо, но все поняли, что она это виновата.
— Чушь, — Эйта вырвала руку и встала. — Грачка никого не убивала.
— Извини нас, Дарила, — Улеб встал и, обняв Эйту за плечи, вывел её из дома. — Возьми себя в руки, — зашипел он на крыльце. — Выдашь себя, Третьяк только рад будет. Тебя селяне тут сами и порешат, не разбираясь в том, что ты в те годы под стол ещё пешком ходила.
— Грачка не…, — возмущённо начала было Эйта и осеклась. А ведь она точно и не знает, где была Грачка в ту ночь, когда Эйта нашла её домик, хозяйки дома не было, и не было долго. Ведьма старая сама потом говорила, что отсутствовала не один день и что девочке повезло. А вдруг… Пережить ещё и этот удар Эйта бы не смогла.
