Дэвид Эддингс - Обретение чуда
— Я рад этому, — прошептал Гарион.
Волк посмотрел на него с лёгким изумлением.
— Когда стану старше, обязательно найду его. Думаю, именно я должен отплатить этому человеку за то, что он сделал.
Лицо Волка помрачнело.
— Но это может быть очень опасным.
— Мне всё равно. Как его зовут?
— Наверное, пока лучше тебе не знать его, — покачал головой Волк. — Не хочу, чтобы ты вмешался во что-нибудь прежде, чем наберёшься сил.
— Но ты скажешь?
— Когда время придёт.
— Это очень важно, дедушка, — умоляюще прошептал Гарион.
— Конечно, — согласился Волк, — я понимаю.
— Ты обещаешь?
— Если хочешь. Не скажу я, скажет твоя тётя. Она чувствует то же, что и ты.
— А тебе всё равно?
— Просто я гораздо старше, — вздохнул Волк, — и многое вижу по-другому.
— Но я ещё не стар, — запротестовал Гарион, — и не обладаю такими способностями, как у тебя, значит, придётся всего-навсего убить его.
Вскочив, мальчик начал мерить шагами палубу.
— Видимо, я вряд ли смогу отговорить тебя от этого, — покачал головой Волк, — но думаю, когда всё будет кончено, ты раскаешься.
— Сомневаюсь, — пробормотал Гарион, всё ещё расхаживая взад-вперёд.
— Посмотрим, — настаивал старик.
— Спасибо за то, что рассказал, дедушка, — поблагодарил Гарион.
— Ты и сам узнал бы об этом рано или поздно. Лучше уж я, чем услышать неверно переданную историю из чужих уст.
— Имеешь в виду тётю Пол?
— Полгара не будет лгать намеренно, — объяснил Волк, — но она всё принимает слишком близко к сердцу, не то что я, и иногда это искажает её представление об окружающем мире. Я же пытаюсь быть более объективным. — И старик довольно криво усмехнулся. — Думаю, в подобных обстоятельствах мне ничего другого не остаётся.
Гарион взглянул на господина Волка, седые волосы и борода которого, казалось, светились в лучах утреннего солнца.
— А каково это, жить вечно? — спросил Гарион.
— Не знаю, что такое вечная жизнь.
— Ты же понимаешь, о чём я.
— Жизнь в общем-то не меняется, и все мы живём столько, сколько хотим, — объяснил Волк, — просто я должен завершить одно дело, а на это потребуется много времени.
Он решительно встал.
— Пожалуй, беседа наша принимает довольно мрачный оборот.
— То, о чём ты говоришь, очень важно, так ведь, дедушка? — не отставал Гарион.
— Важнее всего в мире.
— Боюсь, не очень-то я хороший помощник, — вздохнул Гарион.
Волк, серьёзно оглядев мальчика, обнял его за плечи.
— Думаю, ты очень удивишься, узнав, как был не прав, ещё до того, как всё это кончится, Гарион, — заверил он.
Оба повернулись и стали смотреть поверх носа корабля на заснеженный берег Чирека, проплывающий справа. А в это время матросы изо всех сил гребли в южном направлении, к Камаару и тому неизведанному, что лежало впереди.
