Птицы - Торин Владимир
Финч не сразу понял, что гудок звучит не в его голове. Это мистер Брэй раз за разом неистово сжимал черную грушу клаксона: «Бу-у-у, бу-у-у…»
– Мадам! – воскликнул он, указывая на дорогу. – Там человек!
– Что еще за человек?
– Мужчина! Стоит прямо на мостовой! Он не реагирует на клаксон.
– Так дави его, делов-то! – равнодушно махнула рукой мадам Гриппен.
– Но, мэм…
– Дави! – велела женщина. – Будет знать, как мешать проезду. Рычаг вперед, Брэй!
– Да, мадам.
Финч вытянул шею и глянул в переднее окно. Улица пустовала – ни одного экипажа, кроме приютского троффа, на ней не было. Да и прохожие все куда-то подевались. А посреди мостовой и правда стоял мужчина, уставившись на фонари приближающегося бордового экипажа, словно загипнотизированный ими.
Трофф все сокращал расстояние до застывшей посреди улицы фигуры. А мужчина и не думал отойти в сторону – он просто стоял, будто ожидая, когда экипаж протаранит его.
«Ну, давай же! – Финч взволнованно глядел на незнакомца. – Давай же! Отойди прочь! Они ведь тебя задавят!»
Но незнакомец не спешил спасать свою жизнь. Когда троффу оставалось до него не больше дюжины ярдов, он резко вскинул руку в его направлении. В тот же миг раздался грохот, и экипаж дернулся, будто его пнули. Он качнулся в сторону и вильнул. Финч и мадам Гриппен натолкнулись друг на друга.
– Брэ-э-эй! – закричала женщина.
Мистер Брэй потянул рычаг на себя, но экипаж уже потерял управление. Издавая рев, по широкой дуге он обогнул стоявшего на мостовой незнакомца и вылетел на тротуар, а затем…
Удар.
Грохот.
Осколки стекол летят во все стороны.
Финч врезался плечом в спинку кресла мистера Брэя, отлетел от нее, как мячик, и стукнулся о дверцу.
Трофф замер. Экипаж погрузился в тучу дыма и пара, как казанок с кашей, забытый на огне. На его переднее окно наваливалась афишная тумба, в которую он врезался. Обрывки афиш свисали внутрь экипажа через пробитую раму лохмотьями. От «Гадкого жениха» даже сейчас было никуда не скрыться.
Механизмы экипажа натужно скрипели. Из перебитых трубок котла с шипением полз пар, наполняя салон. От столкновения топку затопило, и невероятно, до рези в глазах воняло промокшей химрастопкой. Внутри троффа, напоминающего сейчас примятую ногой бродяги консервную банку, раздавались хрипы и стоны.
Дверь справа со скрежетом распахнулась, и мадам Гриппен выползла из экипажа на четвереньках. Она потеряла шляпку, волосы ее были растрепаны. По скуле текла кровь.
– Брэй! – Голос мадам Гриппен сорвался на визг. – Что случилось? Мы пробили колесо?
– Он выстрелил! – вместо Брэя ответил Торкин, с трудом вылезая из троффа, как из ставшей внезапно слишком узкой жилетки. – Человек на мостовой!
Брэй открыл свою погнутую дверцу и вывалился наружу. Сорвав с рук перчатки, он взял пригоршню снега и потер им лицо.
Финч выбрался из экипажа последним и увидел, как мадам Гриппен, попытавшись подняться, пошатнулась и упала в обморок.
Он не стал бы ей помогать, даже если бы и хотел, поскольку сам был в каком-то мгновении от потери сознания. Голова кружилась. Ноги подкашивались. Финч не до конца понимал, что произошло.
Человек, ставший причиной аварии, подошел к троффу. Финч поглядел на него, пытаясь сфокусировать взгляд, но тот плыл, а с ним расплывался и незнакомец. Ощущение было сродни тому, какое он испытал от кофейного пунша, только в десять раз сильнее. И все же мальчику удалось кое-что разобрать. Незнакомец был одет в снежно-белый костюм. Пальто, цилиндр, даже туфли, шарф и перчатки были белыми.
А еще Финч разобрал лицо… его жуткое нечеловеческое лицо…
– Не-птица… – прохрипел мальчик.
Несмотря на то, что мужчина был одет совершенно иначе – не так, как при первой встрече, Финч узнал его. Перед ним стоял тот самый охотник и убийца Кэрри. И сейчас Кэрри глядел прямо на него своим чернильным взглядом. В одной руке он сжимал дымящийся револьвер.
– Ты! – рявкнул Кэрри и сделал шаг к мальчику.
– Нет! – Финч поднял руку, наивно пытаясь защититься ею от пули. – Не стреляйте!
Впрочем, выстрелить Кэрри не успел. Ему помешали весьма оскорбленные его поступком личности.
– Эй ты! – закричал мистер Брэй. – Ублюдок!
– Ты поплатишься за то, что сделал! – вторил ему мистер Торкин.
Подручные мадам Гриппен хоть пока и неровно, но уже стояли на ногах. У мистера Торкина из уха текла кровь, а у мистера Брэя был сломан нос. Их шляпы-котелки куда-то подевались, и снег падал на короткие ржавые волосы первого и на бритую, покрытую старыми шрамами голову второго. В руках у обоих были короткие дубинки – такие, какие используют полицейские.
Недолго думая, громилы бросились к Кэрри. Мистер Брэй попытался ударить его, но тот был быстрее. Не-птица так стремительно переместился в сторону, что ни сам Брэй, ни мальчик даже не поняли, как Кэрри это сделал.
Дубинка прошла по воздуху, мистер Брэй ухнул за ней, теряя равновесие, а в его затылок уже неслась рукоять револьвера Кэрри.
С глухим хрипом мистер Брэй грохнулся на тротуар как подкошенный.
Такая же участь ожидала и мистера Торкина, с той лишь разницей, что последний все же успел сделать два удара своей дубинкой. Все они, впрочем, также ушли в пустоту, рассекая лишь снег. Кулак Кэрри пришелся ему в скулу, и Финч услышал, как хрустнула кость.
Справедливо рассудив, что он следующий, Финч поднялся с земли и попятился. Обогнув дымящийся покореженный трофф с погнутой складной крышей, мальчик побежал. Первые шаги давались неуверенно – его все еще мутило, но что такое головокружение в сравнении со смертью…
– Стой! – закричал Кэрри.
Финч был не такой дурак, чтобы слушаться. Он несся по тротуару, вжимая голову в плечи и ожидая, что вот-вот услышит выстрел.
Но тот так и не прогремел. Вместо этого Кэрри ринулся следом за мальчиком. А тот оглянулся и припустил еще быстрее. Он не понимал, что этому безумному не-птице от него нужно. Почему Кэрри хочет его убить?!
Финч бежал, не разбирая дороги. Кварталы словно вымерли. Они и так были не слишком-то людными, но сейчас, казалось, все в Горри почувствовали мрачное присутствие убийцы и заперлись в своих домах.
Пробегая мимо цирюльни «Джентлюрр», у вывески которой раз за разом щелкали заводные механические ножницы, Финч обернулся. Кэрри нигде не было. Впрочем, рассчитывать, что он решил оставить маленького беглеца в покое и отправился убивать кого-то еще, не стоило.
Финч остановился и, тяжело дыша, заозирался по сторонам в поисках места, в котором можно было бы спрятаться.
В нескольких шагах от него у обочины стоял пошарпанный фургон с трафаретной надписью на борту: «Грюнер и К°. Самые зрелые овощи».
Наклонный люк погреба рядом с дверью овощной лавки «Грунни и брехлы» был открыт, и из него в вечер вытекал дрожащий свет.
Шла разгрузка. Мужчины в жилетках и бурых вельветовых кепках волочили из фургона в погреб сколоченные из досок ящики, полные тех самых веретенообразных зеленых грунни и пухлых фиолетовых брехлов.
Финч выждал, когда никого не окажется поблизости, и нырнул в погреб. Сбежав по каменной лестнице, он притаился за штабелем ящиков с овощами. Мальчик едва успел подумать, что здесь его Кэрри вряд ли отыщет, когда рядом неожиданно возник низенький и сам похожий на сырой овощ хозяин лавки в фартуке и с планшеткой в руках.
– Оборванец! – воскликнул он, угрожающе надвигаясь на Финча. – Что ты здесь забыл? Пытаешься стащить мой брехл, маленький воришка?!
– Нет, сэр! – в отчаянии заверил его мальчик. – Помогите мне! За мной гонятся!
– А ну пошел вон отсюда! Пока я сам тебя не отделал!
Угловатое пурпурное лицо хозяина лавки выглядело таким угрожающим, что Финчу не оставалось ничего иного, как броситься вверх по ступеням и выпрыгнуть из люка.
И сразу же он увидел Кэрри. Тот был на противоположной стороне улицы, вглядывался в светящиеся окна домов, полагая, что его жертва где-то внутри. Ох, он был слишком хорошего мнения о жителях Горри. На деле же ни один из них не впустил бы к себе домой какого-то мальчишку, который утверждает, что за ним гонится убийца.
