Птицы - Торин Владимир
Квартал… еще квартал… Большая котельная… почтовое отделение… Еще квартал…
В какой-то момент Финч оказался у заснеженного сквера Жилля. Он узнал покосившуюся кованую ограду, разбитый фонарь и скрюченный вяз у начала аллеи.
Финч нырнул под арку в ограде и припустил по аллее. Клумбы-сугробы по сторонам от нее напоминали надгробия. Слепленные кем-то снеговики в цилиндрах походили на зловредных монстров, которые тянули к мальчику свои руки-ветви, словно намереваясь схватить его. В сквере не горело ни одного фонаря. На ум Финчу пришло мрачное «Идеальное место, чтобы быть убитым».
И тем не менее он преодолел сквер живым.
Толкнув ржавую калитку, Финч оказался на пустыре и помчался через него. Ноги увязали в снегу, но он не мог останавливаться. Горло резало, как будто кто-то внутри вспарывал его острыми ножами. Он знал, что Кэрри снова гонится за ним. Чувствовал это…
Вдали вдруг показались фонарики, свисающие с длинной проволоки. Финч увидел горящие окна небольшого сооружения с надстройкой, перископными трубами и нервно вертящимися чашечками анемометра.
«Фонарь констебля»!
Подбежав к двери, мальчик яростно забарабанил в нее.
– Мистер Доддж! – закричал он. – Мистер Перкинс!
Финч оглянулся, выискивая Кэрри, но кругом был лишь снег. Убийца мог быть где угодно. За спиной, за «Фонарем констебля», на крыше.
– Откройте! – Финч заголосил с новой силой и еще отчаяннее забарабанил в дверь. – Откройте! Прошу вас!
Дверь распахнулась. На пороге появился, застегивая под подбородком ремешок шлема, мистер Перкинс. Увидев мальчика, младший констебль нахмурился.
– Финч! – воскликнул он. – Ты явно не спешил! Миссис Поуп должна была передать, что я тебя ищу.
– Сэр! – закричал мальчик. – Впустите! Впустите меня! Убийца! Здесь убийца! Он гонится за мной!
Ошарашенный констебль глядел на Финча как на сумасшедшего. А тот даже не предполагал, что именно так сейчас и выглядит: с расширенными от ужаса глазами, с ссадиной на голове, растрепанный, весь в снегу. Кричит и озирается по сторонам.
– Скорее, сэр! Прошу вас!
Мистер Перкинс отошел в сторону и пропустил мальчика в «Фонарь констебля».
– Ты уверен, что там кто-то есть? – спросил он, вглядываясь в темноту за порогом.
– Сэр! – воскликнул Финч. – Закройте дверь! Скорее! Закройте ее!
Мистер Перкинс покачал головой, но дверь закрыл и для верности задвинул засов. После чего быстрым шагом направился к лесенке, на вершине которой располагался его пост.
– А где мистер Доддж? – спросил Финч, оглядывая «Фонарь констебля». Старшего служителя закона на месте не было.
– В пабе «Честный малый», – сказал сверху констебль Перкинс, усаживаясь на стул и берясь за ручки перископа. Он прильнул к окулярам, повернул трубу.
– На дне рождения у констебля Громля?
Мистер Перкинс выглянул из-за устройства наблюдения и удивленно уставился на мальчика.
Финч поспешно объяснил:
– Я был в участке, но там не захотели мне помогать.
Констебль еще раз прильнул к перископу, но почти сразу же отвернул его в сторону и поднялся на ноги.
– Ничего не видно! Один снег! – досадливо сказал он и спустился. – Так кто, ты говоришь, за тобой гонится?
– Убийца! У него револьвер!
– Сейчас проверим, что это за убийца.
Сняв с вешалки форменную шинель, мистер Перкинс надел ее и, взяв фонарь, двинулся к двери. Перед тем как покинуть «Фонарь констебля», он отцепил от пояса полицейскую дубинку.
– Нет, сэр! Не ходите! Не ходите, прошу вас!
Но констебль не стал его слушать.
– Запри за мной, – велел он и, распахнув дверь, вышел под снег.
Финч торопливо закрыл ее за ним, после чего задвинул засов. Он остался в «Фонаре констебля» один…
…За окном выл ветер.
Финч сидел в кресле констебля Перкинса и глядел в перископ, уже почти сросшись с его окуляром. Как и сказал полицейский, снаружи ничего, кроме падающего снега, видно не было.
– Ну-у-у… – бормотал Финч и крутил трубу, поворачивая ее за ручки. – Где же вы? Зачем вы туда пошли?
Мальчик очень переживал за констебля. Мистер Перкинс оказался хорошим – он поверил ему и захотел помочь, но при этом повел себя очень глупо: Финч же сказал ему, что у убийцы револьвер! А он не взял с собой ничего, кроме дубинки и фонаря. И вот, если верить часам над столом мистера Додджа, его нет уже около двадцати минут. Вдруг констебль уже мертв, и его тело заметает снег где-то на пустыре…
Глядя в перископ, Финч понял, что гирлянда фонарей на проволоке неслучайно там висит, – это были ориентиры, видимые в темноте. В некотором отдалении справа проглядывало дрожащее рыжее пятно – в станционном домике мистера Перри горел свет. А если повернуть трубу кругом, то в поле зрения попадал фонарь над входом в дом № 17. Но не эти фонари искал мальчик – где же фонарь мистера Перкинса?
Финч все всматривался в перископ, крутил туда-обратно трубу и вдруг увидел что-то у путей. Что-то стремительно промелькнуло. Большая тень. Она будто с чем-то столкнулась, подернулась, покачнулась и исчезла.
«Что это было?!»
У Финча кровь застыла в жилах. Он сжал ручки перископа до хруста в костяшках и с силой вдавил лицо в окуляр в попытке отыскать тень на пустыре, но по-прежнему ничего, кроме вездесущего снега, не увидел.
«Мне же не могло показаться! Там точно что-то было и…»
И тут Финч различил фигуру. Темный силуэт стоял возле путей. Покачнувшись, он небыстро двинулся к «Фонарю констебля».
Мальчик изо всех сил пытался разобрать, кто же это. Идущий к полицейскому посту человек не походил на мистера Перкинса – длинный, худой, он будто был выше и двигался крадущейся походкой. К тому же у констебля ведь был фонарь!
«Это он?! – пронеслось в голове. – Убийца Кэрри избавился от мистера Перкинса и теперь идет за мной?!»
Фигура все приближалась, но снег укутывал ее, словно плащом, да и свет фонарей на проволоке до нее не доставал – ни лица, ни костюма было не разобрать.
Человек на пустыре подошел к «Фонарю констебля» слишком близко и исчез из поля обзора перископа. Это было еще страшнее – не видеть его, не знать, где он…
Ожидание… мучительное тревожное ожидание овладело Финчем.
В дверь стукнули, и мальчик от неожиданности даже подпрыгнул на стуле.
– Финч! – раздалось с улицы. – Открывай! Это я!
Голос вроде бы принадлежал констеблю Перкинсу, но Финчу почему-то почудилось, что с ним что-то не так. Мальчик осторожно спустился по лесенке и на цыпочках подошел к двери.
– Это вы, сэр? – неуверенно спросил он.
– Ну да! – прозвучал с улицы обычный, ничем не примечательный голос мистера Перкинса. – Открывай!
Финч вздохнул с облегчением и, отодвинув засов, толкнул дверь. Констебль вошел. Его шлем и тяжелая темно-синяя шинель были все в снегу, а лицо раскраснелось от холода. В руке он держал погасший фонарь.
– Сэр, вы в порядке? – взволнованно спросил Финч.
– Как видишь.
Заперев дверь, констебль отряхнул с себя снег и, сняв шинель, повесил ее на вешалку. После чего дрожащими задубевшими пальцами расстегнул ремешок под подбородком и повесил шлем на крючок.
– Вы видели его? – нетерпеливо спросил Финч.
– Я никого не нашел, – сказал мистер Перкинс. – Обошел едва ли не весь пустырь, но там никого нет.
– Он там был! – возмущенно воскликнул Финч. – Он гнался за мной через весь Горри. Он меня чуть не убил!
Констебль кивнул. Его взгляд был предельно серьезен.
– Я тебе верю.
– Правда?
– Конечно. Если уж ты прибежал к «Фонарю констебля» и стал колотить в дверь, то на это, без сомнения, должны были быть веские причины. Насколько я знаю, дети не слишком-то любят полицейских.
– Ну… э-э-э… нет, сэр… на самом деле дети очень любят полицейских…
Мистер Перкинс усмехнулся и, подойдя к столу мистера Додджа, сел в кресло. Раскрыв блокнот, он взял карандаш и указал им Финчу на стул для посетителей.
– Мне нужно, – сказал констебль, – чтобы ты как можно подробнее мне все рассказал. Кто именно за тобой гнался?
