Эльберд Гаглоев - Во славу Блистательного Дома
Так вот, предваряя ответ на вопрос Серебряного Лиса, я все это и сказал.
Собеседник мой был несколько удивлен тем, что такой асоциальный тип, как я, имеет такую неожиданную идеологическую базу. Но сделал стойку. Очень я, весь из себя, на хорошо ему знакомого Саина, тщательно, кстати, отыскиваемого, не походил. Вот любит человек разного рода загадки. У меня Серебряный Лис изначально вызывал симпатию. Здоровый дядька такой. Государственник. Не временщик, который хочет хапать, хапать и хапать. Тем порядок не нужен. Чем мутнее вода, тем лучше. А этот был одним из тех, кто строил Империю. Одну на моих глазах развалили. Ее долго, впрочем, критиковали в интеллигентских кругах. А затем развалили. Потом, правда, сами долго выли. Запродаться не успели.
Так вот, совсем не хотелось мне стать свидетелем падения еще одной Империи. Кстати, гораздо более симпатичной, чем та, которой мне довелось служить.
Детали о Родине своей я озвучивать не стал, ни к чему человека фантастикой грузить, но империалистическую идею озвучил с энтузиазмом, ссылаясь на богатый негативный этнографический опыт. Саина, естественно.
А потом, как союзнику, долго рассказывал о событиях в земле Шарм’Ат, участником и свидетелем которых я являлся. О событиях этих Серебряному Лису, как выяснилось, известно не было. Но, как вы понимаете, появление союзников, да еще и столь могущественных, не порадовать не могло. Хотя и несколько меняло расклад на политической арене.
Информация о новых методах перемещения собеседника моего не встревожила. Из чего я сделал вывод, что это для него не новость. Хотя, кто их, закоренелых в коварстве мастеров интриги, знает?
В целом рассказ мой был выслушан внимательно, а поскольку уточняющие вопросы последовали в крайне ограниченном количестве, думаю, оценку он получил положительную.
Беседа наша прервалась, ну, если не на самом интересном месте, то явно далеко от финала. В дверь поскреблись, спутник хасангара пошептался с кем-то по ту сторону, вернулся, очень тихо проговорил на ухо руководству несколько слов, после чего Лис резко скомкал нашу куртуазную беседу, сослался на неотложные дела, попросил не забывать о его поручениях и умчался. Куда, я признаться, поинтересоваться не успел. Да, собственно, и не у кого уже было. Допив кофе, я уж совсем собрался уходить, как в гостиную ворвались две давешние отравительницы. Рассердиться не получилось по целому ряду причин. Ну, во-первых, мне просто не дали рта раскрыть. Во-вторых, я был сыт. В-третьих, утомлен беседой. Ну и, в конце концов, эти паршивки каким-то образом добыли мой же, изъятый неверными союзниками, арсенал. Гундабанды и все ножи. Все-все. Потом нацепили какой-то перстень на палец, сообщив, что негоже столь достойному яру без украшений разгуливать, напомнили, что на меня с надеждой смотрит вся Империя, пообещали, что будут присматривать за мной, и выпихали за ворота. Причем явно не за те, в которые мы въезжали. Нет, и женщины пытаются утверждать, что мужчины циничные прагматики.
Оказался я в небольшом тупичке, и хотя местность оказалась незнакомая, сориентировался без труда, во всяком случае, ближайший транспортный поток обнаружил. Пешая прогулка заняла совсем немного времени, но удовольствие доставила огромное. Невероятное разнообразие архитектурных и парковых стилей. При этом все очень гармонично. Признаюсь, торопиться на Базу особо не хотелось. Думаю, и зелья сказывались в виде некоей заторможенности мышления, в свою очередь, вероятность слежки тоже очень даже допускавшего. Хотя вроде как естественные союзники. С нами, сторонниками Тиваса, Великого и Ужасного, лучше дружить.
Глава 21
Немного о местных тюрьмах.
Существует давняя, но верная народная притча о вреде расслабления. Хотя в современной транскрипции и несколько нецензурная. Да что это я, ведь все ее, пожалуй, знают. Но, как правило, в моменты душевного спокойствия забывают. А зря. Народная мудрость, она потому и народная, что верная. Народ, он всегда в суть смотрит.
Причем, с каких-то делов я расслабился, вообще не понятно. Весь из себя такой во всемирном, можно сказать, розыске. Преступник короны. Звучит! Кто-либо умом излишне восторженный, так, наверное, всеми фибрами души так и трепетал бы. Преступник Короны. Ух! Король диссидентов! Но я вроде излишней душевной тонкостью не страдаю. Давно уже.
Или подействовала на меня так вот возбуждающе беседа с сильными мира сего? Хотя и подпольными. Затмение мозга вызвавшая, ввиду появления ощущения причастности. Так вроде повидал я этих сильных в разных, так сказать, ракурсах. С одним вот уже сколько времени тяготы и неприятности походной жизни тяну.
Но вот на тебе, или, ух, карта так легла. Сами судите.
С явочной виллы вышел я, конечно, довольный. Ну, как же. Мало того, что с приморских неприятностей соскочил, так ведь еще и какими знакомствами обзавелся. Союзником изумительно полезным, с одной стороны, хотя, конечно же, свои интересы имеющим. Впрочем, союзники они все такие. Никогда не забывайте потрясающую фразу: «Против кого дружить будем?» Очень знаковый лозунг. Ну и, конечно, мужское мое самолюбие в определенной степени щекотали те многозначительные взгляды, знающие люди меня поймут. Прицеливающие такие взгляды, которыми обменивались мои спасительницы. Знаете, у подружек оно так бывает. Легкая дискуссия на тему, кто первым есть будет. И хотя все это происходило в тот самый момент, когда меня выпихивали с означенной виллы – нет, я понимаю, что прилагательное «конспиративная» к слову «вилла» приложимо слабо, конспиративной квартирой это строение назвать просто язык не поворачивался – но все эти цепляния за мой организм выдающихся частей тел указанных спасительниц на мысли наводили самые игривые.
Задание получил я весьма однозначное. Рассказать Тивасу, что повидаться с ним хотят верные друзья его. Где и как произойдет воссоединение. И тому подобные элементы смешных игр, в которые играются взрослые дяди и тети. Правда, окончание этих игр случается оптимистичным не для всех.
В общем, по старому своему правилу, в соответствии с которым я думаю лучше, когда двигаюсь, в частности, иду, решил я осуществить непродолжительную пешую прогулку с целью осмысления полученной информации. А то ведь что получается? Все меня играют. А я ведь не пешка. У нас, так сказать, особенная гордость.
Ну да, гордость гордостью, а я потом так и не понял, вели ли меня от виллы, ну, не обладаю я навыками определения и борьбы с наружным наблюдением. По книжкам разве что. Но согласитесь, что двухметровый верзила, неожиданно меняющий направление движения или зависающий в восторге перед своим отображением в витрине сам по себе, конечно, картина заметная. Или очередная шуточка ветреницы судьбы. Признаться, склоняюсь я больше ко второму варианту.
