Гай Юлий Орловский - Небоскребы магов
Никто его не перебивал, чувствуется его доминант–ность, но и остальные крепкие самцы, от них исходит аура власти и могущества, странноватые какие–то куп–цы, не то еще время, чтобы у них уже появилась власть, как бы рановато.
Я пробормотал:
— Да что рассказывать? Просто спрашивайте…
Глерд Вилкнис подсказал за моей спиной:
— Сперва расскажите вы. О своем королевстве, кли–мате, обычаях, а здесь пока сформулируют вопросы…
— Ладно, — сказал я, — думаю, ничего интересного…
Придумывать особенно не пришлось, хотя что–то,
конечно, перепутал в истории Столетней войны и Кре–стовых походов, а также религиозных войн, но так как рассказывал реальные истории, а не придумывал, то все эти якобы купцы и торговцы, внимательно наблю–дающие за моим лицом, понимают, что не вру.
Чтобы не дать угаснуть интересу, время от времени рассказывал историю Сида, пересказал Песнь о Ролан–де, легенды о короле Артуре, о рыцарях Круглого сто–ла и любви Ланселота и Гвиневры, рассказал, как одно королевство собиралось захватить другое и построило для этого Непобедимую армаду, в которой было двести огромных судов и тысяча мелких, но внезапная жесто–чайшая буря налетела внезапно и половину кораблей потопила сразу, а остальные отнесла далеко и часть вы–бросила на берег.
Во время моего рассказа в комнату заходили некие люди, некоторые оставались и слушали, другие что–то шептали на ухо глерду Вилкнису или тому властному доминанту и тут же уходили.
Вилкнис, блюдя честь королевства, всякий раз ви–тиевато извинялся, дескать, рабочая рутина, и просил продолжать.
Когда все заканчивалось, это уже где–то около по–луночи, к глерду Вилкнису подбежал один из коридора, что–то жарко пошептал на ухо, кося в мою сторону любопытным глазом.
Он вздрогнул, выпрямился, мне показалось, что го–тов возразить, но передумал, повернулся ко мне.
— Глерд Юджин, вы устали. Глерды, вы услышали много удивительного, потому осмыслите, а завтра ждем ваши предложения. В том числе и по торговым соглашениям. А я проведу глерда Юджина.
Я поднялся, сказал с благодарностью:
— Вы правы, никогда не думал, что так быстро устану.
— Это берег, — ответил он без улыбки. — Здесь не качает.
— Верно, — согласился я. — Все–таки на море мы дома, на берегу — в гостях.
В коридоре с десяток королевских гвардейцев тут же взяли нас в коробочку и так бы двинулись обратно, как я понял, а Вилкнис, заметив мой косой взгляд на гвардейцев, сказал успокаивающе:
— Это почетный караул. Для особо уважаемых го–стей. У нас так принято. Прошу вас, глерд…
Он сам распахнул передо мной двери, я перешагнул порог и сразу ощутил, что неприятности вот они. Хотя и нет того холода, когда грозит именно смерть, но в комнате три человека в богатых одеждах и с золотыми цепями на груди, все трое настроены резко враждебно, это не только чувствую всеми фибрами, хоть и не знаю, что это, но и вижу на их лицах и в их глазах.
Вилкнис сказал торопливо и как–то виновато:
— Глерд Юджин, прошу вас сесть… У наших выс–ших глердов появились к вам вопросы. Глерд Энтори Хамильгерн, прошу вас.
— Слушаю, — ответил я сдержанно, оглядел их вни–мательно и сел.
Один из присутствующих посмотрел на двух сорат–ников, словно спрашивая разрешения, те наклонили головы.
— Глерд Юджин, — проговорил он ровным голо–сом, — это ваше настоящее имя? Ладно, пока это не–важно. Должен сообщить вам неприятную новость.
Сердце мое застучало тревожнее, я пробормотал:
— Я готов… выслушать.
Он произнес ровным голосом и не отрывая взгляда от моего лица:
— Ваш корабль… задержан. Разумеется, временно.
Я вздрогнул.
— Что?.. Зачем это вам? А люди?
— Они тоже временно задержаны, — сказал он с подчеркнутой любезностью. — До выяснения. Завтра начнем допрашивать по одному, сверять сведения, кто- то да проболтается… А вы можете сейчас все рассказать честно и открыто. Кто вы, зачем здесь, почему у вас такой странный корабль?..
Я покосился в сторону распахнутой двери. Вошли и встали по обе стороны четверо здоровенных гвардей–цев с копьями, а еще видно, что в коридоре ждет целый отряд. Чуть погодя в комнату вошли четверо арбалет–чиков и тут же взяли меня на прицел.
— Глерд Хамильгерн, — сказал я горько, — вы делаете ошибку.
— В чем же? — спросил он.
— Мы просто исследователи, — пояснил я. — Путе–шественники. Любопытные, как все люди… но доста–точно смелые, чтобы пойти за своим любопытством. Ничего больше.
Он вздохнул.
— Глерд… я не сомневаюсь, что вы глерд, хотя глерды бывают и разбойниками. Вас сейчас отведут в охраняемое место, подумайте хорошенько. Мир жесток, глерд. Если начнете запираться…
Он не договорил, я после паузы сказал хмуро:
— Будете пытать, да?.. Но вы ничего другого не услышите.
— Желание человека знать больше, — заметил он, — неистребимо. Мы будем стараться узнать до вашего последнего вздоха.
— А почему бы не поверить, — спросил я с на–деждой, — что мы просто отважные путешественники?
Он кивнул.
— А я верю. Но вы первые люди с той стороны моря, так что сами понимаете, насколько вы ценный источник сведений. К тому же, понимаете, мы не мо–жем вам дать вернуться.
— Почему?
Он осмотрел изумленно.
— Разве вы не видели, как именно укреплен порт? Какие где ограждения? Сколько у нас кораблей и как оснащены?.. Ваш корабль превосходит наши, а это зна–чит, мы можем не устоять перед вторжением вашего флота!
— Зачем нам вторгаться? — возразил я. — У нас там свои проблемы. Сказать, что мы мирные люди, не поверите…
— Не поверю, вы правы.
— Тогда поверьте, что у нас своих проблем хватает. Заговоры, мятежи, столкновения с соседями…
Он кивнул.
— Вот–вот. Там у вас с соседями равные силы, а здесь вы наткнулись на королевство, где флот заметно слабее, а это значит, и само королевство можно за–хватить, а людей поработить.
Я вздохнул.
— А потому такие предосторожности? Даже арба–летчики, что могут, если рванусь, и своих перестрелять?
Он вздохнул.
— Простите, глерд, но сейчас вас обыщут, тогда лишние уйдут. А то ходят слухи о чародеях с амулетами, защищающими от стрел и даже мечей. У нас не встречаются, но, по летописям, были в старину, а у вас там могут быть и сейчас.
— Делайте, — сказал я сломленным голосом, — что хотите. Мне так горько, что нам не верят… Я ожидал, уж простите, более теплый прием. Все–таки мы первые пересекли море!
Он сказал почти с сочувствием:
— Понимаю. Однако высшие государственные ин–тересы…
