Токацин - Западный ветер
— Не совсем, — покачал головой Речник. — Король Астанен послал меня на переговоры с Советом Сармы. Если вы — союзники сарматов, вы знаете, как попасть на совет…
— Совет навряд ли соберётся там, где будем мы, — задумался Хеюнка, — но вот с командиром Кенвером мы поговорим наверняка. Он собирает союзников со всей Аркасии. Ты сойдёшь с моего корабля и встретишься с ним, а дальше… Хеюнка пожал плечами.
— Ты — посланец Короля Астанена, тебе и говорить с вождями сарматов. Что скажешь?
— Ваша помощь неоценима, — склонил голову Речник. — Ваши имена будут в летописи Реки.
— А моё имя будет там, родич? — с живым интересом спросил Нискигван, когда Фрисс в последний раз поднялся на борт его корабля.
— Да, — кивнул Речник. — Жаль, что Гиблые Земли отделили Реку от Аркасии. Я рад был бы встретить тебя — и других родичей — на её берегах. У меня тоже есть корабль, и если будешь на Реке, летай на нём, сколько хочешь.
— Вот как! — удивился Нискигван. — Что же ты молчал до сих пор? У тебя хасен или хиндикса?.. К ночи ветер перестал выть в жилых кварталах — небесные змеи успокоились и вернулись в воздушные гнёзда. Как и предсказывал Нискигван, никто не пришёл из Ангалау, чтобы отомстить налётчикам.
— Откуда мне знать тайные знаки сирлавен, родич? — пожал плечами Покоритель, рассматривая обрывок шкуры с изображением ключа и словом «Шианга». — Видимо, это ключ. Найди дверь и открой её, вот и всё.
— Хотел бы я увидеть эту дверь, — вздохнул Речник.
Глава 21. Город старше мира
Воздух за кормой закованного в броню хасена «Хиниансиа» рябил и закручивался маленькими вихрями, из которых порой сыпались искры, чудом не поджигая кожаную обшивку на бортах. Небесные змеи незримо следовали за кораблём, и Фрисс даже знал, что их притягивает.
Раненый воин-сирлавен с перебинтованным плечом сидел у борта и играл на флейте, тоскливо и немелодично. Иногда он пытался поднять повреждённую руку и позвенеть стеклянными чешуйками, но пальцы пока не слушались.
— Тебе отдохнуть бы, — сказал Речник Фрисс, возвращая ему оброненные погремушки. Сирлавен покачал головой.
— Три корабля мы потеряли в этом вылете, и некому унести из Ангалау тела павших, — вздохнул он. — Кто-то должен оплакать их.
— Я видел в городе нанна, — сказал другой сирлавен, отвлекаясь от изучения холмов, проплывающих под килем корабля. — Может, он заберёт погибших…
— Нанны боятся чужих мертвецов, — снова вздохнул первый и поднёс к губам флейту. Змеиная стая, плывущая в воздушных потоках, оживилась и подлетела ближе.
— Все рвутся в бой! Вот думаю, как бы оставить его в Ураниуме и не обидеть при этом, — тихо сказал Хеюнка, не отрываясь от штурвала.
Речник стоял рядом с ним на носу корабля. Внизу, за дрожащим маревом, созданным небесными змеями, тянулась алая степь, прорезанная тёмно-багровыми оврагами и пересекаемая золотистыми ручьями. Даже белоснежные кружевные деревья сменили цвет на светло-розовый, и чем дальше хасен улетал, тем краснее они становились.
— Нет, до сих пор в Ураниуме я не был. Сарматы не очень любят чужаков. Но Волна — общее бедствие, и мы не можем отказать им в помощи. Наши корабли и их корабли будут сражаться борт к борту.
«Гедимин»? Да, знаю, великолепный боевой корабль. Джауанаквати и Альджаумаджиси отбили у Серых лучевую пушку… да, в том безумном вылете, ты прав. Единственный корабль с таким мощным оружием. Уже четвёртый, по тому же образцу и с тем же названием. В честь одного сармата-странника, уничтожившего уйму чудовищ в степи. Нет, я с ним незнаком, но Покорители рассказывали всякое. Хочешь найти его в Ураниуме? Знал бы ты, как город огромен… Что-то серо-стальное сверкнуло на горизонте. Хасен замедлил полёт, дожидаясь, пока вся стая нагонит его.
— Сейчас увидишь сарматскую столицу, путник! — прошептал Хеюнка и три раза ударил в барабан, установленный у штурвала. Небесные змеи нырнули под днище корабля, пропуская хиндиксы и хасены, сбивающиеся в плотное облако. Фрисс огляделся — по левую руку от «Хиниансиа» повисла в воздухе крылатая хиндикса «Альджаумаджиси», а за ней — три десятка кораблей из стаи Макатагийи. Где-то там был и корабль Нискигвана, и Речник попытался найти его взглядом. Джайкот молча бил в барабан, и под дробные раскаты в небе перестраивались хасены и хиндиксы, образуя клин. Такой же клин протянулся по небу за «Альджаумаджиси».
— Командир Кенвер ждёт нас — и мы прилетим в срок! — от возгласа Хеюнки у Речника зазвенело в ушах. — Держите строй — мы пройдём над станцией. На всех кораблях, которые видны были Фриссу, люди оживились и заговорили вполголоса, заглядывая под броню шаров и под палубные доски, туда, где скрывались двигатели кораблей. Барабан ударил ещё раз, и стая помчалась дальше. Речник встал у борта, во все глаза глядя на выплывающий из дымки громадный город. За широкой, блестящей оплавленным стеклом полосой отчуждения поднималась серо-стальная стена, ощетинившаяся острыми гранями, а за ней вознеслись к облакам бесчисленные ветвящиеся мачты, горящие белым огнём, многоцветные трубы, яркие купола альнкитов и гранёные башни. Город, окрашенный в цвета четырёх огромных станций, рассекали узкие ущелья подвижных дорог, и Фрисс едва мог рассмотреть с высоты крохотные фигурки на них. Но даже с такой высоты он не видел, где Ураниум заканчивается — половина зданий всё равно таяла в дымке, скрадываемая расстоянием. А внутри города, меж выстроенных стена к стене станций и производств, не найти было свободного пятачка. «Им там тесно!» — изумился про себя Речник. Он наклонился над пропастью, чтобы рассмотреть город как следует — и отшатнулся, хватаясь за потайной карман. Забытый там Кьюнн внезапно разогрелся и теперь обжигал кожу, и две шкатулки совсем не мешали ему. Водяное облако охладило его ненадолго, и через секунду Фрисс понял, что заставило Кьюнн вспыхнуть. Прямо на стаю летящих кораблей надвигалась гигантская ветвистая мачта, зловеще подмигивая рассыпанными по ней огнями. Хасен летел прямо на неё, как будто хотел повиснуть на её ветках, и все корабли, не сворачивая и не уклоняясь, следовали за ним. Флейты пронзительно взвизгнули, и над городом прокатился рокот барабанов. Мачта трижды сверкнула, и из мощных ветвей навстречу кораблям ударили пучки света. «Хиниансиа» нырнул в просвет между светящимися ветками и мелко задрожал под лучом, скользящим по его броне. Что-то под ней ярко сверкнуло и дохнуло на Речника, стоящего внизу, сильным жаром, трубки, оплетающие шар, налились зеленоватым сиянием, режущим глаза. Корабль качнулся и рванулся из сверкающей паутины, в одно мгновение проскользнув мимо всех огней и тянущихся к нему веток.
