Денис Чекалов - Сумеречный судья
Они убьют ее.
Он, Уолдо Каннинг, будет чувствовать ее страдание, ощутит, как демонесса корчится в судорогах. И тогда ему вновь станет хорошо — пусть даже на небе не светит теплое солнце, прогревая насквозь его старые кости.
— Наверное, кто-то тоже заблудился, — произнесла Френки. — И застрял.
Наш автомобиль подбросило. Теперь я видел их — они стояли перед нами, как потерпевшие кораблекрушение, — плотной стеной и не сводили с нас взгляда.
— Похоже на торжественную встречу, — пробормотал я.
Потом добавил:
— Или на похороны.
Окровавленные лица, руки, сжатые в безотчетной готовности. Пустые глаза.
Узкая проселочная дорога петляет и изгибается где-то далеко, высокие деревья обступают нас со всех сторон.
— Это рейсовый автобус, — сказала Франсуаз.
— Что он здесь делает? — поинтересовался я.
Только теперь я понял, откуда слышатся тревожные звуки. Окровавленные рты людей были полуоткрыты, и тягучая монотонная мелодия струилась из них.
— Может, они тоже хотели срезать путь? — предположил я.
— Рейсовый-то автобус? — спросила Френки.
Я затормозил машину и вышел на дорогу. Липкая грязь захлюпала под ногами.
— Эй, что здесь происходит?
Они смотрели на меня, а их руки монотонно двигались, словно совершая какую-то очень важную работу.
— Френки, они вооружены, — заметил я.
Громко закричал ребенок.
Франсуаз повернула голову, устремив взгляд к белой громаде перевернутого автобуса.
— Мальчик внутри, — сказал я. — Наверное, там его придавило.
Люди смотрели в мою сторону, но их взгляды проходили насквозь, словно меня не существовало. Я подошел ближе, и создалось впечатление, что они больше ничего не видят — ибо то, чего они ждали, уже наступило.
Франсуаз решительно направилась к человеку, стоявшему впереди. На нем была темная форма водителя, в руке он держал крупный гаечный ключ.
— Что здесь происходит, черт возьми? — зло спросила Френки. — У вас все лицо в крови.
Тот не ответил.
Я подходил к ним, пытаясь пересчитать.
— У этой женщины сломана рука, — тихо произнес я, наклоняясь к Франсуаз. — У старика слева тоже.
Френки ухватила человека в форме водителя за отвороты и резко встряхнула.
— Как вы могли повести автобус такой дорогой? — процедила девушка. — Этим людям нужна помощь, а вы ничего не делаете.
Он не двигался, и только его рука с зажатым в ней ключом продолжала мерно подниматься и опускаться.
— Боюсь, Френки, помощь потребуется нам, — пробормотал я, отступая назад.
— Помогите! — заплакал ребенок.
Он услышал человеческие голоса, и это придало ему силы.
— Вытащите меня, меня придавило! Где моя мама?
Франсуаз отодвинула человека в форме и направилась вперед, сквозь толпу людей — туда, где на обочине лежал перевернутый автобус.
— Нет! — закричал я. — Френки, они только этого и ждут.
Демонесса шла быстро, и уже оказалась в самом центре толпы.
Женщина с переломанной рукой размахнулась, и в ее ладони свистнула сучковатая палка. Френки вскрикнула, уходя от удара. В этот момент все люди зашевелились. Они поворачивались к Франсуаз и шли, занося над головой руки с зажатым в них оружием.
Глухой слитный гул вырывался из полуоткрытых ртов.
Френки закричала.
21— Вот черт, — пробормотал я.
Может, я сказал кое-что похуже.
Первым мне под руку попался человек с длинными усами и монтировкой в левой руке. Я дал ему в челюсть, и дряблое тело отлетело в сторону, поднимая тучи мелких грязевых брызг.
По крайней мере, он не ушибся.
Одной рукой я ухватил за воротник молоденькую девчонку с камнем, другой женщину с окровавленным лицом. Расшвырнул их в стороны, заставив упасть еще нескольких нападавших.
Франсуаз уже не было видно, только руки людей поднимались и опускались с бешеной силой.
Я уже не видел, кого хватают мои пальцы, кого я бью и раскидываю. На мою спину обрушился мощный удар и, развернувшись, я увидел водителя с гаечным ключом.
Врезал ему так, что у него хрустнула челюсть.
Затылок обожгло огнем. Я обернулся, и сучковатая палка скользнула мне по лицу. Вырвал ее и пнул мужчину в живот, заставив упасть. Кто-то нырнул мне под колени, сбивая с ног.
Я упал на спину, закрывая лицо. Сразу три руки опускались на меня, я хотел откатиться в сторону, но смог только завалиться набок. Первый удар прошел мимо, второй я успел перехватить, третий обрушилась на мое плечо.
Их было очень много.
На лицах не было ярости, в глазах не читалась ненависть. Они смотрели на меня, не видя, и только руки поднимались и опускались. С такой решимостью мертвый продолжает сжимать в окоченевших пальцах то, что не желал выпустить при жизни.
Я получил удар в лицо и резко поднялся на ноги.
Теперь меня уже не волновало, сколько пинков я пропущу.
Меня били справа, слева, хватали за ноги.
Я развернулся и вновь увидел усача, целящего мне в голову своей монтировкой. Въехал ему гаечным ключом в живот, он захрипел и сложился пополам.
Я вынул ломик из его ладоней и с силой размахнулся, проводя вокруг себя широкий круг.
Люди не кричали, не пытались отклониться. Они наступали на меня со всех сторон, и только тупая ярость мешала им совсем затоптать меня.
Я парировал монтировкой нацеленный в мою голову разводной ключ. Кто-то с силой ударил меня между лопаток, я пошатнулся.
Человек впереди взмахнул рукой, с зажатым в ней камнем. Потом упал на колени, скорчившись и вытянув руки.
— Скорее, Майкл, — крикнула Франсуаз.
Ее нога взметнулась в воздух, с силой разворачивая голову водителя с гаечным ключом. В следующее же мгновение девушка выбросила вперед кулак, сшибая на землю другого нападавшего.
Я понял, что путь впереди свободен. Я перепрыгнул через лежавшего подо мной человека и со всех ног бросился к нашей машине.
Толпа за моей спиной дрогнула, вновь приходя в движение.
— Давай же, Майкл, — повторяла Френки, распахивая передо мной дверцу и осторожно усаживая внутрь.
Я увидел, что на заднем сиденье нашей машины скорчилась фигурка маленького мальчика.
Франсуаз развернула машину, сбивая в грязь сразу нескольких человек, затем до отказа выжала педаль газа. Задние колеса взвизгнули, вздымая брызги, внедорожник понесся вперед.
— Френки, я говорил, что люблю тебя? — пробормотал я.
— Подхалим, — усмехнулась она.
22— Полицейские нашли их десять минут назад, — сказала Франсуаз, наклоняясь над моей кроватью.
