Людмила Ардова - Путь бесчестья
Сверчок настырный трудится за стенкой.
Дыши, камин, огнем!
Будь веселее, пламя,
Мы здесь сидим вдвоем,
И счастье рядом с нами.
В нашей "Розе" камин это бог!
В нашем доме тепло от огня.
Все несчастья сметет за порог
Та, что преданно любит меня.
Дыши, камин, огнем!
Будь веселее, пламя,
Мы здесь сидим вдвоем
И счастье рядом с нами.
Непогоду вдвоем переждем.
Злые сны и дурные приметы.
Все несчастья смоет дождем.
Все обиды погибнут под ветром.
Ты сидишь у окна, как цветок,
Тихо шепчет дыханье твое,
Я привык — это твой уголок,
Ты — дыханье, ты — счастье мое.
Что-то думаешь, молча, свое.
Прикоснулась ладошкой к щеке.
Я люблю и молчанье твое
И журчание слов, что подобно реке.
Много лет босиком пробежит,
Как мальчишка, по нашей долине.
Я старик и мой голос дрожит.
Но споет за меня мандолина.
О тебе, дорогая подружка моя.
Мы ни дня, не смогли друг без друга.
Наша юность мелькнула вдали.
Отблеск дня запорошили вьюги.
— Тьфу — ты даже противно! — прошипел Задира, — как они могут?
Да, противно…было мне. Осознавать, что ложка дегтя, которую мы опустили в бочку с медом, может испортить их дивную жизнь. Но что делать — взялся за гуж…
Миа-Бета самоотверженно боролась с новой напастью: служанка стала пропадать по вечерам и вся вечерняя работа оставалась несделанной. Служанке пригрозили, но она не вняла угрозам.
Кот окончательно испортился под воздействием бекона и сметаны, которой его щедро подкармливал Задира. У нас даже была специальная статья в расходах — питание животных задействованных в плане Љ 3.
Кот перестал ловить мышей, а Задира не поленился — нашел где-то целый выводок и притащил в гостиницу. Более того, он подкинул все это в мясную кладовку. И очень много ценных запасов колбас и мяса пострадало от острых зубов, прежде чем хозяева хватились. Но они стойко пережили даже это испытание!
Миа-Бета наняла работников, и они закрашивали стены, меняли наличники и перила, — работа кипела во всю.
— Не помешают ли вам перемены, которые мы затеяли? — спросила Миа-Бета меня, — быть может, вам будет лучше у наших конкурентов, спокойнее?
— Бросать вас в столь трудный час? Я ни за что себе это не позволю, — нагло лгал я и чувствовал себя последним человеком на земле.
Она с благодарностью на меня посмотрела.
— Вот сейчас, как раз настал подходящий момент для приезда родных теток. Что может быть хуже несвоевременного визита, — заметил я Задире.
Я заранее сообщил о нашем плане его величеству почтой. И последовал незамедлительный ответ — пожаловали визитеры, в количестве шести человек.
Родственнички нагрянули, всей толпой — три тетки, две из которых — незамужние, были способны свести с ума даже стойкого человека. А еще привезли старого министра, молодого кузена и его приятеля, трех болонок и охотничью собаку.
— Ха-ха-ха! Милочка, вот мы, наконец, до тебя добрались, наша лапочка! В каком бедственном положении ты живешь, что с твоими стенами? А нам говорили, что у тебя милая гостиница.
Что и говорить, Миа-Бета была до чрезвычайности сконфужена. Тетушки сразу обратили на нас свое пристальное внимание. Они были не прочь поднять пыль своими юбками.
— Меня зовут Барабель, — ответила самая бойкая из них, яркая блондинка.
— Меня Сарасита, — заявила рыжая бестия с блудливым взглядом.
Задира зачарованно уставился на ее глубокое декольте и пышные формы.
— А меня Кижана, — ответила старшая, с плутоватой улыбкой и мушкой над верхней губой.
Их яркие платья в розочках и кружевах слегка смутили наш разум, но я взял себя в руки, уверяя себя, что в обществе таких ярких цветочков нам будет проще осуществить коварный план.
Миа-Бета разрывалась между своими назойливыми родственницами, которых было нужно занимать то разговорами, то развлечениями, и между управлением гостиницей и ремонтными работами.
— Мы уже столько денег вытряхнули на наши преобразования, — тихо жаловалась она мужу, — а все так и стоит. Дело не двигается, что за напасть?
— Кхм, кхм.
— Мило.
Тетушки сразу взяли нас в оборот, и, еле-еле отбиваясь от них, я начал уже сомневаться в успехе своей миссии.
Проведя одну ночь в компании Кижаны, а другую в объятиях Барабель прямо под носом у ее супруга, щедро подкормленным "успокоительными каплями" преданной женой, я подумал, что жизнь, в общем-то, не такая уж плохая штука, — главное не перепутать с какой тетушкой ты целуешься: женщины обычно плохо реагируют, когда их называют чужим именем.
Нас все сильнее затягивала наша миссия. Я вел себя как изворотливый трактирщик.
— Так, так, — я барабанил пальцами по стеклу, — уличим мужа в трусости. — Подстроим нападение на гостиницу.
Эту миссию взял на себя Задира. Он отправился в город специально, чтобы нанять головорезов. К вечеру он вернулся, весьма довольный.
— Я договорился с одной компанией в городе, — сказал запыхавшийся Задира, — они нападут на гостиницу этой ночью.
Наступила ночь. Все разбрелись по комнатам. Миа-Бета проверила окна и двери, потушила свечи и удалились к своему любвеобильному Третьему министру. Мы с Задирой не спали, чтобы быть наготове в нужный момент.
— А они точно придут этой ночью? — прошептал я.
— Да, они обещали.
Вскоре нас сморило. Задира даже начал храпеть. Но вот тишину ночи прорезали многочисленные звуки. Что-то стукнуло, загрохотало. Всех разбудили громкие пронзительные крики.
Наши грабители проникли в окно открытое Задирой и ворвались по ошибке не в ту комнату — вместо той, где хранилось столовое серебро и прочие ценности, они влетели в комнату, где спала рыжая Сарасита. И она кричала, что есть мочи.
Третий министр в неприлично нижнем белье размахивал оружием и выкидывал злоумышленников из окон!
Наша затея не удалась!
Мирное течение жизни на горной вершине было нарушено пылким и настойчивым Кузеном. Он бросал на Миа-Бету слишком многозначительные взгляды, а на ее мужа — слишком вызывающие. К нам вдруг обратилась наша очаровательная хозяйка.
— У нас скоро будет праздник, — мягко сказала Миа-Бета.
— И?
— Мы хотим попросить вас, чтобы вы помогли нам устроить катания на горках. Ежегодно здесь проводятся санные катания с самых крутых горок. Мы берем на себя горячие закуски, вино и все такое. На вершине горы, чтобы люди могли согреться. А потом многие идут в нашу гостиницу и празднуют. Но боюсь, что в этом году вершина достанется Мариотам, — наверное, все наши неприятности из-за них. Они хотят нас выжить отсюда. Раньше мы о них лучше думали.
