Сергей Нокс - Обреченные души. Раздор (СИ)
— Я привык доверять проверенным людям, а не заслугам и молве о славе! — наотрез сказал король, прекрасно зная, о ком идёт речь.
— Лорд Энсис, ещё претензии будут? — с ядовитой ухмылкой спросил Фаргос. Мальт молчал, терпеливо перемалывая в душе очередное оскорбление.
— Ну, если больше вам нечего мне сообщить, тогда занимайтесь тем, что вам поручено! — с недовольством произнёс Брогур.
— Слушаюсь, Ваше Величество! — отозвался Энсис, опустив безразличный озлобленный взор в кроваво-красные глубины вина.
Снова наступила тишина. Раздавался только звонкий стук ложек, вилок и ножей о серебряную посуду. На сей раз, безгласность трапезы нарушили слова Бахорна.
— Отец, я долго думал над своими бестактными и пустыми поступками и хотел бы попросить у тебя прощения, — с виноватым лицом притворно говорил сын.
Фаргос удивлённо посмотрел на своего сына и, изобразив довольное лицо, с издевательской гордыней ответил:
— Наконец-то у тебя хватило ума раскаяться в односторонности своих нелепых поступков и признать собственные ошибки.
Вновь обида сжала сердце Бахорна. Недолго помолчав, сын продолжил:
— Отец, прежде чем я покину эти стены, позволь мне с братом поохотиться с тобой?
Король сконфужено погрузился в молчание, а после напыщенно рассмеялся.
— Последний раз тебе было тринадцать лет, тогда кабан чуть не разорвал твоё брюхо. Отныне ты боялся выезда в леса, как пожара. А твой брат даже не смог выпустить стрелу в оленя, — сказал высокомерно Фаргос.
— Теперь я не маленький беззащитный мальчик, могу и на медведицу пойти, — твёрдо заявил принц, смотря на отца так, будто делает ему вызов. Короля, как заядлого опытного охотника, конечно же, взбудоражили эти слова, а решительный взор сына пробудил неукротимый задор.
— Какие громкие самоуверенные слова, сразу видно, медведь не дышал тебе в лицо зловонием из своей пасти, — сказал с ухмылкой отец. На мгновение в его глазах блеснул едва заметный страх.
— Ты думаешь, я испугаюсь? — возмущённо произнёс Бахорн.
— А вот это мы завтра и посмотрим, — пообещал Фаргос, от волнения осушив пол кубка с вином.
— Лорд Энсис, — обратился Бахорн к глубоко задумавшемуся мужчине. Тут же невозмутимое лицо Мальта оживилось: — слушаю, Ваше Сиятельство, — заинтересованно отозвался он.
— Нам с братом понадобится помощь, не желаете ли принять участие в охоте на медведя? — спросил, принц.
— Никогда не отказывался от хорошей звериной шкуры, — усмехнулся лорд Энсис.
— Подожди-ка — вдруг взволновался Хольдур, подняв на брата потрясённый взор, — ты собираешься взять меня на охоту, даже не спросив моего мнения?
— Брат, успокойся, ты же ведь не боишься? — схитрил Бахорн.
Хольдур озлобленно посмотрел на брата. В его голове засел испуг и недовольство.
— Конечно же, нет, брат, — язвительно улыбнулся юноша и притворился довольным.
— Лорд Дэллис, а не составите ли вы мне компанию завтра утром? — поинтересовался Король.
— Несомненно, Ваше Величество, — ответил равнодушно Смаул.
— Вызов брошен, отец, — подумал Бахорн, коварно улыбнувшись незаметно для всех.
Вскоре ужин был завершён и, все разбрелись по своим комнатам. Обременённый переживаниями, Хольдур ворочался и ёрзал на кровати, не имея сил уснуть. Бахорн, не смыкая глаз, долго лежал на спине и слушал раздражительную возню своего брата и отчётливо доносившиеся с верхних этажей страстные то нараставшие, то затихавшие стоны матери. Через пару часов комнатой овладела тишина. Бахорн отодвинул штору и кромешную тьму разрезал бледный лунный свет. Мужчина почти до самого утра упоённо смотрел на чёрное ночное небо, так и не погрузившись в сон.
Петухи ещё не начали свою песнь, а трубы ещё не загудели, как возле замка собралась знать, несколько прислуг и два рыцаря. Хольдур, зевая, медленной вялой походкой шёл к собиравшемуся народу.
— Что-то ты неважно выглядишь, соня, — усмехнулся Бахорн, любуясь заточкой меча.
— Скажешь тут, ты-то, небось, спал, — буркнул недовольно брат, потянувшись за арбалетом.
— Вообще-то и не думал глаз смыкать, — ответил сухо принц, вкладывая оружие в ножны и поправляя ворот замшевой куртки.
— Ваше Сиятельство, вы желали меня видеть? — спросил Венсан.
— В эту охоту шкура медведицы должна быть нашей! — решительно заявил Бахорн. Отец, расслышав слова сына, надменно рассмеялся и громко произнёс в ответ:
— Тебе только и остаётся, что уповать на сэра Венсана!
— Ну, это мы ещё посмотрим, — лукаво протянул шёпотом принц.
— Все в сборе? — потребовал незамедлительного ответа король.
Народ хором ответил:
— Все!
— Ну, что, лорд Дэллис, покажем моему сыну, как надо убивать медведей, — высокомерно произнёс Фаргос, важно закурив сигару. Смаул едва заметно, скупо улыбнулся и кивнул головой в знак соглашения.
— Привести псов! — скомандовал король, выдохнув густые клубы едко-пряного дыма.
В эту же минуту спящие окрестности разорвал громкий бешеный собачий лай, прерываемый ожесточённым рычанием.
— Какие-то они сегодня буйные? — спросил настороженно Фаргос у псаря.
— Запах сигары учуяли, Ваше Величество, — уверенно ответил высокий широкоплечий бородатый мужчина, здоровенными жилистыми руками сдерживая двух свирепых мускулистых чёрных собак на длинных железных цепях. Вскоре помощники псаря привели ещё четыре пары таких же агрессивных голодных собак.
— Злые собачки, — произнёс Энсис, с волнением посматривая на оскаленные клыкастые пасти псов.
— Как бы эти собачки от безрассудства не оторвали кусок от лошади или чего похуже, — усмехнулся Бахорн.
— Главное, чтобы эта лошадь не была твоей, — ответил с лукавой улыбочкой отец, зажав в зубах сигару.
— Пожалуй, не сегодня… в этот раз я всажу зверю копьё в горло! — твердо заявил сын.
— Думаю, пора проучить тебя за твою дерзость и самоуверенность, — сказал надменно Фаргос своему сыну, забираясь в седло.
— Надоело уже смотреть на то, как ты кичишься, — озлобленно прошептал Бахорн, поглаживая серую морду своей лошади.
Как только первые лучи солнца коснулись лица короля, он тут же помчался, как одержимый, за своей добычей. Ржанье лошадей разнеслось по спящим окрестностям замка. Вслед за ним полилась утренняя песня петухов на окраинах города. Трубы и барабаны пробудили Старстоун. К этому времени охотники пересекли провинции города и были почти уже у душистых кленовников и дремучих дубрав.
Около часа охотники углублялись в лес, но следов медведя по-прежнему не было замечено, а собаки вели себя смирно, лишь изредка отвлекаясь на мелкую дичь. Бахорн всё время вёл себя весьма странно. Он то и дело оборачивался по сторонам, как будто бы кого-то старался заметить в кленово-дубовой глуши. Свою странность принц объяснял боязнью лесов, преследовавшей его с самого детства.
