Оксана Демченко - Безупречный враг
Собственная детская любовь к риску выглядела потрепанной и устаревшей при свете масляного фонаря Юго. Стыдно признаться: хочется забраться под его руку и не думать о дурном. Словно нет короля, который лжет постоянно всем и себе в первую очередь. Нет Тэль-Розов, презирающих «дочь договора» и донимающих что ни день просьбами, больше похожими на требования. Нет и сирены Гооза, умудрившегося незаметно покинуть острова Древа, несмотря на усердие обоих араави: Роола и Эраи, второй месяц числящегося его учеником. Нет Лидии Тэль-Дарг и ее обидчика Магриса. Нет и восхитительного, вызывающего едва ли не восторг, адмирала Ногорро, влюбленного в море и грезящего дальними походами, увы, военного толка…
Юго шагнул от края набережной ближе и обнял за плечи:
— Не грусти. Я в тебя верю. Никуда они не денутся, все станут сыр жрать по первому твоему указанию. Ты сильная. Просто сегодня ветер с моря, и он несет туман, пропитанный сомнениями и болью. Я чувствую такое особенное, сложное и смутное настроение, пропитывающее ветер. Говорливый он и склонный поплакать: словно море в тоске, словно просит о помощи.
— Никогда не задумывалась и не прислушивалась, — удивилась Авэи, склонив голову и даже остановившись. — Но ты прав, ветер словно стонет от боли. Когда попадешь на наше коралловое Древо, расскажи араави или его хранителю Боу. Мне кажется, это важно. Ты слышал такой ветер прежде?
— Обещаю. И надеюсь, мы поплывем на юг вместе. А ветер этот знаю, за ним всегда следует шторм. На сей раз он движется с северо-запада и для нас годится. Домчит до твоего сына за три дня, а то и быстрее.
— Спасибо. — Авэи с интересом обдумала услышанное. — Вы точно бешеные, вся ваша команда. Уходить в море, зная о скором шторме?..
— Он средней силы, — отмахнулся Юго. — «Приз» держит такие безупречно.
— Определенно, эта команда и такой корабль мне по душе.
Рулевой «Приза» кивнул, свистнул, подзывая наемную карету. Убедившись, что она пуста, что кучер трезв и состоит в гильдии Тавра, что адрес выслушал внимательно, Юго усадил Авэи на подушки широкого дивана. Сжал ладонь сирены обеими руками, вложив в нее небольшую ракушку, погладил нагрудный карман с адресом сына Авэи и захлопнул дверцу.
Сирена улыбнулась, прикрыла глаза и стала слушать, как копыта пары коней отстукивают ровный ритм прогулочной рыси. Иллюзии того, что брак Элиис окажется удачным, у женщины не было никогда. Слишком различаются по положению и взглядам на жизнь сирин с южных островов и принц севера. Такую пропасть нельзя перешагнуть, не заметив. Для создания настоящей семьи мало слепой и внезапно вспыхнувшей любви: нужны еще и уважение, понимание, такт, готовность меняться и подстраиваться. Больно смотреть на то, как чужая любовь гибнет, затоптанная расчетом, интригами и пересудами… Время на общение Элиис с ее мужем хитроумный Альбер старательно сокращает, уже зная главное для себя. Сперва он потребовал прервать плавание «Гончей луны», затем начал методично заваливать двоюродного брата делами и письмами, а теперь вот вызвал Мироша в столицу. Принц не самый худший человек, но вряд ли он, вовлекшись в круг привычных дел, снова появившись во дворце и втянувшись в интриги, сможет понять и принять ценность своего случайного выбора. Он сейчас так занят, что даже не способен сесть и спокойно разобраться, что для него по-настоящему важно. И каждый день одним своим бездействием уже на волос расширяет щель отчуждения. Трудно понять, в какой момент эта узкая щель вдруг сделается пропастью…
Амели откинулась на подушки, устало улыбнулась и покатала ракушку на ладони. Теперь у нее, помощницы араави, появилась надежда: Элиис не впадет в черное и гибельное для сирина отчаяние. Божественная не будет утрачена для Древа. Рядом с Юго — никогда! Авэи погладила ракушку, приложила к уху. Крошечный осколок океана шумел, гомонил и шуршал волнами звуков. В них растворялась холодная осенняя ночь севера, даже плачущий ветер терял свою власть. Вспоминались без усилий жаркое южное солнце, синева глубокой воды, бирюзовая прелесть прогретой мелкой. Белый песок пляжа у замка сирен, западного замка: ей повезло вырасти и учиться владению голосом именно там, свободно и с интересом. Иногда сама госпожа Лоота, сирена из охраны араави Граата, преподавала боевое пение, звучание защиты и подчинения. Приходил на берег и ее сын. Он предпочитал говорить о том, как важно сохранять искренность и быть настоящим человеком, имеющим убеждения и веру. Голос — всего лишь дар капризной богини. Его можно утратить, невелика беда. А как жить, потеряв себя?
Авэи вздохнула и открыла глаза: скоро уже покажется особняк Тэль-Нитов, ее пристанище в Тавре. Зима будет трудной. Ничего, тем теплее просияет улыбка весны…
Глава 11
Больная спина газура мешала ему оценить пение хора. Мешала дышать без боли и даже ощущать себя полновластным хозяином островов. Как можно наслаждаться властью, если ты раздавлен, если ты без сил лежишь, серый от страдания, если торжественный прием с многочисленными восхвалениями ума, красоты и доблести великого жемчужного повелителя Оолога — пытка. В твою честь начатая и тебе же причиняющая боль…
Газур всемогущ. Стоит ему шевельнуть пальцем — и любой из зуров, испуганно упирающихся в мрамор вспотевшим лбом, окажется мертв. Или пожалеет, что еще продолжает жить. Вауры стоят на коленях у дальней стены и ловят самый незначительный знак. Вауры готовы исполнить должное. Но их спины столь же мокры, ведь любой палач завтра сам может сделаться жертвой. «Мир кораллового Древа прекрасен и сравним с миром прибрежья, воды и берег живут по единому закону», — подумал газур и слабо улыбнулся, оттачивая любимое сравнение. Он иногда находил немного времени в суете дня и диктовал записи в книгу мудрости.
— Запиши, — тихо молвил газур, не поворачивая головы. — Яркость наряда всякой коралловой рыбы есть лишь маскировка. Одни желают казаться крупными, иные — ядовитыми. Но подлинный хозяин вод не нуждается в украшениях, чтобы доказать власть.
Писарь едва слышно заскрипел пером. Таоры — те самые рыбы, коих только что удостоил упоминанием великий газур, — встрепенулись, волна поклонов и вздохов прошелестела по залу. Владельцы островов и дворцов сидели на драгоценных циновках и взирали на газура блестящими глазами послушных игрушек. Зеленые с серебром и темным жемчугом одежды — это северо-запад, ничтожные островки близ большого Тооди. Названия земель на самой подробной карте не удается втиснуть на крошечные чешуйки, обозначающие берега. Жемчуг, по меркам богатого востока, — бросовый. Зато сколько спеси! Еще бы, ведь по матушке сам газур происходит именно с северо-запада. А вот розовый с черным наряд — это богатый срединный Тиито, «порт всех портов». В позе зура заметна легкая надменность. Строители лучших лодок смеют полагать себя незаменимыми. Темно-синие одежды с узором рыжего и зеленого, много белого жемчуга в отделке, — это уже Итооза, восток. Таоры там очень богаты и иногда по ошибке полагают себя ровней газуру. Еще они платят араави столь щедро, что видят в жрецах своей ветви храма надежную защиту от любых козней злого рока.
