Елена Малиновская - Поводок для волка
Норберг недовольно глянул на него поверх моей головы. Затем уже мягче посмотрел на меня.
— Пойдем, — шепнул он.
Легонько провел подушечкой большого пальца по моему запястью.
Сказать, что я растерялась, значит не сказать ничего. Я абсолютно не понимала Норберга. Возникло такое чувство, что он ласкает меня. Дразнит, пытаясь вызвать какие-то ответные эмоции. Но почему? Я ему больше не нужна. Вопрос династического брака между двумя стаями оказался благополучно разрешен без моего в этом участия.
— Пойдем, — уже тверже повторил волк.
Провел тыльной стороной ладони по моему раскрасневшемуся лицу, убирая растрепавшиеся волосы назад. Затем мягко обнял меня за талию и распахнул дверь.
Наверное, он хочет отвести меня к Вэйду. А затем выпроводит восвояси. Из своего замка… И из своей жизни.
Губы Норберга дрогнули, как будто он собирался что-то мне сказать. Но в последний момент лишь лукаво усмехнулся. Настойчиво потянул меня прочь из кабинета. Мне оставалось лишь подчиниться.
Удивительное дело, но Фелан во время всей этой сцены хранил молчание. До меня донесся лишь его короткий язвительный смешок, когда дверь захлопнулась и мы оказались в темном коридоре.
Сразу после этого Норберг привлек меня к себе. Прижал к стене и впился требовательным долгим поцелуем в губы.
Мое сердце бухнулось куда-то в пятки. Затем подскочило к горлу и заколотилось. Ноги ослабели так сильно, что, если бы волк не обнимал меня, — наверное, я бы сползла на пол.
Казалось, что это мгновение будет длиться вечность. Я прижалась к Норбергу всем телом, больше всего боясь, что сейчас он оттолкнет меня. Сухо поблагодарит за доставленное некогда удовольствие и выпроводит прочь.
Не отрываясь от моих губ, Норберг опустил руки на мои бедра. Подхватил меня, и я обвила ногами его поясницу.
Дальнейшее слилось в калейдоскоп ярких, но почти не связанных между собой событий. Я почти не запомнила, как мы добрались до спальни, расположенной на втором этаже замка. На лестнице я случайно сбила какую-то огромную и наверняка безумно дорогую старинную вазу, которая от моего неловкого движения упала с постамента и разбилась на множество осколков. Не успела испугаться, как к ней присоединилась статуэтка оскалившегося волка, которую смахнул уже Норберг. Он нес меня по бесконечно длинному коридору. Наконец перед нами возникла заветная дверь, за которой скрывалась его спальня.
От волнения Норберг не сразу справился с внешним засовом. Раздраженно рыкнул, его глаза полыхнули красным — и дверь, жалобно скрипнув, с таким грохотом отлетела в сторону, что едва не сорвалась с петель. Вывернутый с мясом засов так и остался в руках волка, который небрежно отбросил его в сторону.
Это было… восхитительно! Я испытывала сложную смесь ужаса, в равных долях смешанного с восхищением и желанием. Даже страшно представить, какой силой обладает Норберг, если способен на подобное.
Это была моя последняя осмысленная реакция. Мне стало не до логических выводов, когда волк осторожно положил меня на кровать.
Я зажмурилась, но почти сразу ощутила требовательное прикосновение его пальцев к своему подбородку.
— Не закрывай глаз, Илария, — низким хриплым голосом попросил он. — Пожалуйста! Я хочу, чтобы ты смотрела на меня.
И я послушалась.
Норберг отстранился. В уголках его рта затаилась лукавая усмешка, когда он нарочито медленно принялся раздеваться.
Я затаила дыхание, напряженно наблюдая за этим процессом.
Если первая наша ночь была наполнена страстью, то теперь мужчина не торопился. Он словно специально растягивал каждое мгновение, превращая простое, в сущности, действие в долгую и изощренную пытку. К тому моменту, как его рубашка полетела на пол, я искусала губы до крови. Больше всего на свете мне хотелось сейчас выпустить когти и располосовать ткань на узкие тонкие полоски. Что зря время-то терять?
— О нет, Илария, — шепнул Норберг. — Я ждал этого так долго… Теперь я буду смаковать каждый миг, каждую секунду…
И он выполнил свое обещание, больше всего напоминающее угрозу.
Я попыталась было сама стащить с себя рубашку. Потянулась к пуговицам, но Норберг ловко перехватил обе моих руки своей. Покачал головой, с легкостью удерживая их высоко надо мной.
— И не надейся, — проговорил он. — Ты так легко не отделаешься.
К тому моменту, когда он наконец-то освободил меня от одежды, от желания я уже плохо соображала. Казалось, что с меня живьем содрали кожу — настолько сильно каждое легчайшее прикосновение отзывалось во мне.
А Норберг все медлил. Полностью обнаженный, он навис надо мной на вытянутых руках. Только на его шее слабо серебрился какой-то амулет, висящий на длинной цепочке. Глаза потемнели, над верхней губой мелкими бисеринками блестел пот. Да, ему тоже нелегко далась эта пауза, но от понимания мне легче не стало.
— Что ты ждешь? — выдохнула я. — Норберг, пожалуйста!..
Слепо ткнулась губами в его грудь. Успела мазнуть языком по ключице, ощутить солоноватый привкус его кожи. Он со стоном перевернулся на спину и резко посадил меня сверху.
Я ахнула от неожиданности, ощутив его внутри. Несколько раз качнула бедрами, привыкая к позе. И начала двигаться.
Руки Норберга лежали на моих бедрах, помогая мне приподниматься и опускаться.
Пожалуй, стоит ему немного отплатить за обман, случившийся месяц назад.
В очередной раз я привстала — и замерла, не торопясь опускаться. Уперлась ладонями в подушку по обе стороны от головы волка, с улыбкой поглядела ему в глаза.
— Илария, — прорычал он, — какого демона?..
Я дразняще качнула бедрами, но не позволила ему продолжить. Ну-с, господин менталист, угадайте мои мысли. Обманывать нехорошо.
— Илария, — протяжно простонал Норберг.
Опрокинул меня, вновь завел мои руки вверх, не давая сопротивляться. Правда, теперь он действовал грубее и резче.
Я вскрикнула, когда он вновь вошел в меня. И все посторонние мысли мгновенно вылетели из головы, когда мир вокруг взорвался в ослепительно-белой вспышке наслаждения.
Не знаю, как долго после этого я не могла отдышаться. Лежала и жадно хватала открытым ртом воздух. Затем удобно устроила голову на груди Норберга, слушая, как медленно успокаивается отчаянный ритм его сердца.
При всем желании я не могла сейчас сказать и слова. По-моему, я вообще позабыла человеческую речь.
Рука Норберга собственническим жестом легла на мое обнаженное плечо. Провела по позвоночнику от шеи до поясницы и чуть ниже.
— Вообще-то я злюсь на тебя, — проговорила тихо. Замялась на мгновение.
