Евгений Щепетнов - Перекресток судеб
— Пробиваемся на выход, девочки! – скомандовала Ирга – и благослови нас боги! Каждый сам за себя! Сбор – помните где! И… не сдаваться. Смерть будет плохой… лучше сразу.
Ирга выскочила из палатки первой, наткнулась на солдата с мечом в руках и тут же снесла ему голову так чисто, как если бы шея парня лежала на пеньке, а она орудовала мясницким топором. Порадовалась – не зря точила клинок, платок на лету разрубает! И сталь хороша – не зря потратила деньги в оружейной мастерской пять лет назад.
Девушка понеслась дальше, наталкиваясь на мечущихся солдат.
Звучат трубы сигнальщиков, из палаток выбегают солдаты – становится тесно и очень трудно не врезаться в разъяренных ночной побудкой людей. Сзади кто‑то вопит – что‑то вроде: «Вот он! Вот! Держите!» – указывая вслед лазутчицам, но солдаты не могут понять – кого держать, ведь рядом никого не видать.
Свистнула стрела, пролетев возле плеча и едва не угодив в сержанта, заревевшего дурным голосом такие матерные слова, каких Ирга не слышала ни разу в жизни. Слова тут же захлебнулись в крови – лазутчица полоснула кинжалом по кадыку, проносясь мимо жертвы. Не оставлять же в живых командира, раз он попался на дороге? Чем больше сумятицы, чем больше страха – тем лучше. Пусть боятся!
Между людьми, скорее, скорее! Как при игре в мяч – арды любили эту игру, вот только на ней не умирали. Самое большее – глаз подобьют, или ногу сломают ловким подбивом под колено. И ставка обычно была – кругленькая сумма серебряников. Здесь ставка – жизнь!
Ворота закрыты, и возле них идет бой. На земле лежит кто‑то из девушек – голова рассечена, из нее виднеются желто красные мозги. Вокруг лазутчицы несколько человек солдат в различной степени порубленности – Айна дорого отдала свою жизнь.
Молча, без крика – двое солдат падают, рассеченные острым клинком почти надвое – с потягом, со всей силой, яростью и умением. Стрела бьет в спину и острый наконечник вылезает из груди. Запоздалое сожаление – не успела родить. Никого не оставила на этом свете.
Но долой мысли! Успеть убить еще несколько человек!
Последняя мысль: «Меня будут помнить! Боги! Примите меня как следует!»
Кровь наполняет легкие, голова кружится и перед глазами девушки возникает картина – сияющая фигура, невероятно прекрасная, с огненным мечом в руке – бог войны! Он берет Иргу за руку своей могучей дланью, и вот она уже поднимается к небесам, летит, как, птица! Ей хорошо – весело, радостно, и немного страшно – как ее встретят герои прошлого?! Достойна ли она чести пировать рядом с ними?
Изрубленное тело девушки падает рядом со своими соратницами в лужу крови, и еще минуты три озверевшие солдаты рубят, колют, превращают в кровавые ошметки тех, кто навел на них такой страх, тех, кто заставил проснуться посреди ночи, лишил сна – единственной радости голодного и усталого солдата.
* * *Из двадцати девушек выжило пятеро. Они сумели спрятаться там, где их не стали бы искать – в палатках солдат, а потом, воспользовавшись суматохой, лазутчицы убили часовых и перемахнули через частокол.
За Ночь Резни были убиты все маги, заместитель командира корпуса, десять офицеров и десятки солдат. Полковник Юбар, командующий карательным корпусом, уцелел чудом – в момент нападения он находился в сортире для высших офицеров и потом благословлял копченую рыбу, подтухшую после дневного перехода. Именно эта рыбешка, ниспосланная ему добрыми богами и хитрой торговкой с шусардского рынка, спасла командующего от верной гибели – все те, кто был возле шатра и внутри его, вырезаны самым безжалостным образом.
Потом стало ясно – кто навел на магов и командование, кто дал информацию о местонахождении офицеров. Майора нашли в его шатре, и следы пыток все сказали умным людям, способным связать несколько очевидных событий воедино.
Теперь, для того чтобы начать штурм крепости, нужно было не менее двух–трех дней – следовало выбрать командиров, дать им время сработаться с подчиненными. Ценой своей жизни Тени выиграли драгоценные дни, а возможно – спасли весь свой клан.
* * *— Как это возможно?! Как вы допустили, чтобы вырезали весь командный состав?! Почти весь командный состав?! – полковник едва не визжал, брызгая слюнями, красный, как вареный краб – я чудом избежал гибели! Охрана лагеря никуда не годится! Часовых – всех высечь! Забить палками до смерти! Как они могли пропустить лазутчиков, и кого?! Девок! Это девки! Вас трахнули девки! Лейтенант Херцог, ваша рота охраняла лагерь?! Я разжалую вас в рядовые! Почему вы уцелели?! Почему вы даже не ранены?!
— Вообще‑то он ранен, господин полковник – вмешался мрачный седой сержант – у него плечо разрублено. Он проверял посты, когда все началось, и организовал преследование лазутчиц. Так что…
— Я сам отвечу за свои дела – Херцог встал с места и упрямо наклонив голову, как атакующий бык, продолжил – я предлагал усилить охрану лагеря. Я сообщал командованию, что марш без обозов, с голодными, усталыми солдатами – это самоубийство. Но меня не послушали. Сейчас легко перекладывать ответственность на других, но не стоит ли задуматься – может ошибки в командовании исходят откуда‑то повыше, чем уровень командира роты?
— Вы что себе позволяете? – взвизгнул полковник – я разжалую вас! Уволю из армии с красным заключением!
— Да плевать! – скривился лейтенант – говорил мне отец: «Не ходи на армейскую службу, ничего хорошего там не получишь – кроме пинков и ругани» Вижу, папа был прав. Думали, напугали? Всяко лучше будет, чем исполнять идиотские приказы! Я удивляюсь, как это арды не вырезали нас всех!
— А почему вас не прирезали? – холодно осведомился полковник – спрятались в сортире?
— Я‑то – нет, ухмыльнулся лейтенант и покосился на багрового полковника – когда лазутчики проникли в мой шатер, я успел схватить меч, потому и отделался разрубленным плечом. Моим товарищам повезло меньше. Извините, виноват – выжил!
— Господа! Мы не о том говорим, вам не кажется? – встал капитан Хокин, лоб которого был завязан тряпицей, сквозь которую проступила кровь – господин полковник, нужно решать вопрос с командованием. Или мы ждем, когда к нам пришлют новых командиров, или придется срочно выдвигать лучших солдат в сержанты, и ставить их на отделения. А нынешних сержантов на роты и выше. Нам нужно самое меньшее три–четыре дня на приведение в порядок структуры армии. Без этого, я считаю, штурмовать крепость нельзя. Если это вообще возможно – без магов.
— Согласен – поднялся лейтенант Гронг, ночевавший вместе с лейтенантом Херцогом и получивший удар в ключицу – кольчуга, которую он поленился снять на ночевку, уберегла его от верной смерти – нужно успокоиться. Солдаты взволнованы, голодны, напуганы – мы не можем атаковать. Более того – нужно молиться, чтобы арды сами нас не атаковали! Этот напуганный сброд, в который превратились солдаты, сейчас не способен сдержать более–менее серьезный натиск. Честно сказать – такого я не помню. Это самая эффективная операция лазутчиков на моей памяти. Даже в литературе не описано таких случаев. У меня отличная память и я интересовался военной историей. Господин полковник! Предлагаю укрепиться в лагере, ждать обозы с продуктами, послать фуражиров по окрестности – на охоту, и по деревням – если такие здесь найдем. Долго без еды мы не продержимся. В крепости сидят нормально – у них нормальное питание, вода – все, что нужно. А мы под стенами крепости как идиоты – голодные, холодные.
