Александр Меньшиков - В краю молчаливого эха
Поднявшись наверх, Семён поспешил к снимаемой комнате.
Подумалось о том, что Бор, наверное, будет недоволен. Опять скажет, где-то бегаешь.
«Ну, бегаю, — бурчал под нос Семён. — А он-те не бегает? Мало ли какие у меня дела!»
Дверь отчего-то открылась с трудом, будто кто-то её придерживал изнутри. В комнатке царил полумрак. Единственным светом была небольшая плошка с горящим маслом. Бор неподвижно сидел у стены.
И во всей этой картине было что-то отталкивающе пугающим. Нереальным.
По спине Прутика пробежал холодок. Отчего-то сразу вспомнились недавние рассказы Лучезара о загадочных людях-тенях. Семён осторожно прикрыл дверь и сделал неуверенный шаг вперёд.
Глаза Бора ожили и уперлись в паренька. Причём «упёрлись» на каком-то физическом, явно ощущаемом уровне. И Прутик вдруг понял, что не может даже пошевелиться. Его обуял непонятно откуда возникший ужас. Да такой, который он, наверное, никогда в жизни не испытывал.
Бор глядел в глаза Семёну. И в этом взгляде отражалось что-то чужое… нелюдское… Казалось, это был вовсе не тот знакомый северянин. Кто-то иной.
В вечернем полумраке виднелись ужасные тени. Они едва шевелились за спиной Бора. Колыхались, словно занавеска в порывах ветерка. Словно темное пламя невидимой свечи.
Бор был неподвижен. Абсолютно неподвижен. Прутик сжался в комок, боялся даже продохнуть. Он испугано глядел на дикий танец теней и вдруг в какой-то момент понял, что они напоминают ему. Крылья… да-да… огромные крылья… Но не птичьи… нет… Драконьи!
Масло в плошке затрещало, рассыпаясь небольшим снопом искр. И в этот момент Бор «ожил».
— Что происходит? — бесцветным голоском прошептал Прутик.
— Я говорил с Первосветом, — спокойно ответил северянин. — Про единорогов…
— Говорил?
— Да. И ещё предупредил.
— Вас так волнуют единороги?
— Меня волнует их… кровь…
— Что? — не понял Прутик.
Бор нахмурился и потёр бритые виски.
— Ты что-то слышал о крови единорогов? Может, в твоём университете рассказывали?
— Нет, абсолютно ничего… Только немножко про кровь Великих Драконов.
Северянин заинтересовано встрепенулся. Он поднялся и приблизился к парню.
— Особо ничего такого, — вдруг испугался последний. Его смутило, что Бор стал так наседать. — Как-то… учитель алхимии в личной беседе с другим учителем… э-э… невзначай упомянул, как на аллоде Кирах нашли могилу какого-то Дракона… Честно скажу, что всех подробностей рассказа не помню. Во-первых, находился далековато, а во-вторых, не прислушивался…
— А что помнишь?
— Ну… Дом ди Дусеров, это одна из эльфийских фамилий, которая…
— Я знаю, кто они такие. Дальше.
— Этот Дом был инициатором нападения на Кирах.
— На аллод Кирах? — уточнил Бор.
— Да, — быстро кивнул Прутик. — Там ведь находились большие залежи метеоритного железа. Кроме того Лига хотела освободить племена гоблинов…
— Сказки про освобождение гоблинов я уже слышал раньше. Это чистой воды враньё.
— Вот-вот… и учителя так говорили. Вроде, на самом-то деле эльфы стремились захватить сердце того Дракона. Мало кто тогда про это знал… Да и сейчас лишь слухи… предположения… Да-да, предположения. Учитель алхимии лишь высказывал свои догадки.
— Зачем ди Дусерам сердце?
— Нихаз их знает! Я ведь не Великий Маг…
— И всё же.
— Учитель алхимии кажется… кажется сказал, что кровь нужна для удержания аллода… Но, повторюсь, что точно не запомнил.
— Ясно… Спасибо, — Бор встал и заходил взад-вперёд. — Кто был этот Дракон, ты не услышал?
— Да… к сожалению, — смутился Прутик. Ему отчего-то стало не по себе. Будто Бор его обвинял за нерадивость.
— Это было давно?
— Кажется, высадка была в 909 году… или чуть позже…
— Так… так… А на Ингос напали, — забормотал Бор, всё ещё отмеривая шаги по комнате, — напали… напали…
— В 956, - подсказал Прутик. — Накануне всеобщего нападения Империи на аллоды Лиги.
— Откуда такая точность?
— Просто… просто помню… Нам рассказывали про Сверра, который…
— Сверра? — перебил Бор, хмурясь. — Я думал, это было гораздо раньше. Ну да ладно… ладно… тут итак есть над чем поразмыслить.
Он накинул пояс, прицепил клинки и бросил через плечо:
— Пошли, что ли, поужинаем?
Прутик согласно кивнул.
— В последнее время, меня одолевают тучи сомнений, — посетовал Бор. — Как-то странно выглядят все эти случаи с невесть откуда появившимися пауками, с возродившимися единорогами, да ещё призраками… Как будто специально… А?
— Не знаю… не задумывался…
— Плохо. Кстати, как там твой интерес, касательный призраков? Который день шатаешься по слободке… Нашёл чего?
— Да так… ничего особенного…
— Понятно с тобой. Всё, видать, к своей знахаре мотаешься, а? То-то некогда загадки разгадывать! — улыбнулся Бор, направляясь к выходу. — Гляди, окрутит, оболванит, на лопату посадит да в печь. А потом и… съест.
— Почему?
— Это такая шутка, — рассмеялся северянин. — Чего испугался-то?
Спустились вниз. Тут уже набежало много всякого люда, но хозяин живо нашёл свободное местечко. Прискакал Фома. Бор сделал заказ и, едва паренёк убежал его исполнять, обратился к Прутику.
— А что твой священник рассказывает про этих..?
— Призраков? — уточнил Семён. — Да я с ним только один раз виделся. Странный он какой-то… не похож на священника…
— Много ты их видал! — ухмыльнулся северянин. — У меня знакомый эльф, Бернар, тот вообще раньше был чернокнижником.
— Да? А чего вдруг переметнулся?
— Обстоятельства заставили. Может, и твоего Лучезара они к Церкви привели.
— Я видел у него джунские штуки… Он назвал их «куриными богами».
— Как? Это гладкие шарообразные камни с дыркой внутри?
— Точно.
— Я такие у слободкинских мужичков видел. Говорят, достали на Кудыкиной Плеши.
Примчался Фома. Он быстро накрыл стол и тут же удалился.
— Долго ли мы ещё пробудим в Старой слободке? — поинтересовался Прутик.
— Время покажет… Я, вообще-то, жду одного человечка… друида… Да и разыскать надо кое-кого. Всё никак не соберусь… Сил нет, словно кто их высасывает, да и охоты нет… Говорю ж тебе, странно тут как-то. Мозг туманится…
Откуда-то возник худенький босоногий мальчишка. Он с некоторой опаской заглянул в трактир, внимательно огляделся, словно кого-то искал. И вот паренёк уставился на Бора. В глазах зажёгся огонёк, типа, нашёл кого надо. И мальчишка живо подошёл прямо к столу.
Северянин удивлённо откинулся в сторону. Обычно дети его сторонились.
