Владислава Сулина - Потаённых дел мастер
Их компания расположилась на втором этаже возле полукруглого, высотой от пола до потолка, окна. Заказ предоставили делать Такере, поскольку больше половины названий в меню вызывали у друзей какие угодно, но только не связанные с едой ассоциации.
— А ты уверен, что стоит обсуждать здесь секреты «вселенского масштаба»? — на всякий случай уточнила Кира, с неудовольствием оглядывая переполненный народом зал. — Здесь нас запросто подслушают.
— Вряд ли. — улыбнувшись, покачал головой Такере. — Люди слишком заняты едой (а готовят здесь лучше, чем в ином дворце), к тому же сюда приходят отдохнуть обычные добропорядочные горожане, им и дела нет друг до дружки. А теперь представь, что мы шушукаемся в каком-нибудь тёмном полупустом кабаке, под взглядами таких же подозрительных личностей, как мы сами.
— Хорошо, убедил. — кивнула девушка. — Возражения снимаются.
— Тогда я начну. — Такере понизил голос до драматического шёпота. — Есть одно предание, согласно которому Печать — некий ключ, точнее один из ключей. Всего их три (в том числе и Печать Династий), и, по легенде, они открывают дорогу к Истине.
— К какой истине? — немедленно переспросила Кира.
— Не «какой истине», а Истине. — внушительно поправил принц. — Самой сокровенной, ответу на всё.
— Не очень-то понятно…
— Чтобы сохранить тайну, — с нажимом перебил Такере, — ключи давны-давно разделили и отдали правителям самых могущественных государств. Много лет назад, когда пало горное королевство, его государь передал свой ключ антаканскому императору, поскольку счёл, что не может защитить ключ как полагается. Так что в Антакане стали храниться два ключа: Печать Династий и Печать Гор.
— Ах, да! — вспомнил Клауд. — Это её я крал когда-то по просьбе леди Лахесис из дворца в Антакане. Мэр Сорохгора пыталась вернуть реликвию, наверное, надеялась, что, имея Печать, как подтверждение императорской власти, сможет возродить горное королевство, объединив разрозненные городки под знаком былой славы.
— А в день моего побега оттуда ты выкрал её обратно. — закончила Кира, кивнув Такере. — Но разве не справедливее было бы вернуть Печать законным владельцам?
— А кто здесь говорит о справедливости? — искренне удивился убийца. — Горное королевство по-прежнему не способно защитить свою Печать, доказательство тому хотя бы то, с какой лёгкостью я её выкрал!
— Свою вы тоже проворонили. — невинным тоном напомнила Кира.
Такере нахмурился, но от комментариев воздержался.
— А что там за «Истина» такая? — вмешался Фарлок, возвращая разговор в прежнее русло. — «Ответ на всё». — он фыркнул. — Похоже на брехню.
— Вовсе не брехня! — возразил Такере, кажется, даже слегка обидевшись. — Это древний артефакт, его возраст едва ли не приравнивается к возрасту Мира. Книга, которая даёт ответы на любые, абсолютно любые вопросы. Вы только вдумайтесь, — Такере наклонился вперёд, глаза его лихорадочно заблестели, — мудрецы повторяют, что знание — это сила, а в данном случае их слова — безусловная правда, потому что, зная всё обо всём, можно стать повелителем всего сущего!
— Выходит, не ты один такой умный. — Фарлок выпустил в потолок колечко дыма. — Кто-то собирает ключи: затем-то и украли вашу драгоценную печать.
— Вот именно. — кивнул Такере.
Тут к их столу подошла разносчица с большим плоским блюдом, и компания замолчала с таким напряжённым видом, что окажись поблизости стражник, он тут же обвинил бы их в заговоре. Но разносчицу заговоры не беспокоили, и она, оставив блюдо, удалилась, даже не подняв глаз.
На блюде были разложены сразу несколько видов закусок, от чего оно напоминало разрезанную пиццу. Здесь были кусочки чего-то (то ли мясо, то ли фрукт, то ли овощ), обжаренного в тесте, длинные зелёные стручки, густо политые соусом, маленькие сырые рыбки (или гусеницы?!), белые, похожие на розы, цветы, покрытые сладкой карамелью, и ещё много всего подобного, заставляющего с грустью вспоминать о яичнице и макаронах.
Дождавшись, когда девушка уйдёт, Такере заговорил снова:
— Не то, чтобы я очень уж нуждался в помощи, но Ивори не так прост, а я всё-таки не всесилен, тем более, что теперь найти его будет труднее — у него было время спрятаться. Его нужно поймать, я должен знать, кто именно собирает артефакты.
— Коробейника вашего давно и след простыл. — кивнул Фарлок. — Я бы на его месте залёг на дно, а не ждал, пока убийца заявится ко мне среди ночи «поговорить по душам».
— Поэтому мне помощь и нужна. — заключил Такере. — Так я могу на вас рассчитывать?
Он вопросительно посмотрел на друзей.
— Да разве ж можно пропустить такую грандиозную кампанию? — Фарлок дружески хлопнул убийцу по спине, вернее попытался, но антаканский принц благоразумно вывернулся.
— Тогда нужно решить, что будем делать дальше. — подытожил он.
* * *Над городом только-только начинался рассвет, хотя из-за осенней небесной мути о появлении солнца можно было догадаться только по изменению тёмно-серого цвета облаков на светло-серый. Капитан возвращался из кабака. Он пребывал в несколько неустойчивом состоянии, причём во всех смыслах этого слова: во-первых, его шатало (или, всё же, шатало землю?), во-вторых, не смотря на то, что вечер капитан провёл в своё удовольствие, его не покидало ощущение, что к утру всё веселье даже не вспомнится, зато тошнота и головная боль никуда не появятся. С другой стороны, похмельем будет мучиться тот, будущий он, а настоящему «ему» жаловаться не на что (разве что на качку, почему-то разгулявшуюся на суше).
Однако вскоре капитан пожалеет, что не задержался в кабаке.
Дежуривший на палубе матрос мирно посапывал на импровизированной постели из свёрнутых канатов. Проходя мимо, капитан хотел, было, отвесить лентяю воспитательный пинок, но промахнулся и чуть не потерял равновесие. Философски махнув рукой, он спустился в трюм, едва не навернувшись с лестницы, и ввалился в каюту. «Кровать,» — подумал капитан, сосредоточенно уцепившись за эту мысль, опасаясь, как бы она не ускользнула. Добравшись до койки, капитан подчёркнуто осторожно присел на край постели и только тут заметил, что в каюте находится некий посторонний элемент. «Элемент» аккуратно закрыл дверь и повернул ключ в замке.
— Доброе утро. — вежливо улыбнувшись, поздоровался Зэйлфрид. — Вижу, что ночь у вас выдалась тяжёлая, так что не стану утомлять бесполезными расшаркиваниями — обойдёмся без знакомства и сразу перейдём к делу: вы отплыли из Умпорта с пассажирами на борту, куда они делись?
Капитан честно постарался сосредоточить взгляд на странном посетители, но ему всё равно показалось, что посетителя больше, чем один. Поскольку от него, видимо, ждали каких-то слов, капитан наморщил лоб, несколько секунд молчал, медленно краснея, а потом спросил, отчаянно борясь с собственным языком:
