Олаф Бьорн Локнит - Глаз Паука
Свиток перешел из рук в руки, и изрядно удивленный таким неожиданным поворотом событий Рекифес Рендер с раздражением понял: обитатели «Альнеры» взяли над ним верх. Подлинный фирман императора Илдиза Туранского, на редком и ценном белом пергаменте, с витиеватыми строчками туранской вязи и всеми положенными росписями. Каким образом, во имя Митры, иль'Ваххаби сумел заполучить такое сокровище? Неужели придется отступить? Вот чего ему еще не хватало, так это вызванной его действиями грызни между немедийским и туранским посольствами, отголоски которой непременно дойдут до обеих столиц! Слишком много для одного человека, пусть даже и Верховного Дознавателя…
Мельком Рекифес уловил полный нескрываемого презрения взгляд Младшего Тавилау: вот оно, ваше хваленое правосудие! Испугались, доблестный хранитель закона! Поражены собственным оружием – сводами уложений и предписаний!
Единственное, за что мог уцепиться месьор Рендер – беззастенчивая ложь Кари Сегевана касательно отъезда Теймураза иль'Ваххаби. Караванов в Коринфию в ближайшую седмицу не уходило, и Таможенная Управа не выдавала подорожного листа на имя иль'Ваххаби. Разве что тот отправился в дорогу не через ворота, как добропорядочный подданный, а выскользнул тайком. Слабая зацепка, но все же…
Немедиец уже приготовил достойную фразу, и тут в приемной зале особняка на Серебряной аллее произошло нечто из ряда вон выходящее.
Огромный дом содрогнулся. С жалобным звоном пролился водопад бьющихся разноцветных стекол. Лестничные ступеньки наискось пересекла длинная и глубокая трещина, с потолка посыпалась каменная крошка. Дверной проем перекосился, левая створка сорвалась с петель и вывалилась наружу, искусная резьба брызнула щепками. Одна из девиц вцепилась в раскачивающиеся перила и истошно завизжала, вторая, не удержавшись на ногах, упала на четвереньки.
Во дворе яростно загалдели, но все звуки с легкостью перекрыл чудовищный рев, исторгнутый кем угодно, только не человеческим существом. Рев исходил откуда-то снизу, из-под фундамента – а может, со всех сторон, облекая людей, как густая смола. Он длился и длился, забираясь под череп, сводя с ума и лишая малейшей способности здраво соображать. Оборвался чудовищный звук столь же внезапно, как и начался – его, точно острейшим ножом, перерезал короткий пронзительный свист.
Кари Сегеван с неузнаваемо исказившимся лицом устремился к боковой двери. Незваные гости и друзья более не имели для него никакого значения. Киннамон Кадоре, мигом отбросивший всю свою манерность, устремился было следом, но на плечах у него повис Адриеш. Тавилау-младший одним прыжком настиг удирающего Кадоре, схватил за глотку и принялся равномерно встряхивать, приговаривая:
– Где сестра, паскудник? Куда дели Юнру? Отвечай, пока я тебя не придушил!..
Красавчик изо всех сил брыкался и вертелся ужом, но хватка у взбешенного Адриеша оказалась железная. «Птенчик» уже начинал задыхаться.
Хисс, выставив перед собой короткий нож, растерянно озирался по сторонам.
Здание продолжало сотрясаться, мозаичный мраморный пол дрожал под ногами, разбегаясь трещинами. Тяжелые, мягкие толчки шли откуда-то из-под земли, словно под «Альнерой» собиралось раскрыться жерло огнедышащего вулкана или как если бы нечто огромное пробивало себе путь на поверхность сквозь толщи земли и камня. Одновременно на пороге появился один из немедийцев, обнаженный меч плясал в его руке:
– Ваша милость, уходите! Дом рушится, чернокнижники бегут, как крысы с дырявой посудины! С полдюжины мы уже повязали!
Странно, но именно в этот момент Верховный Дознаватель почувствовал какое-то особенное, ни с чем не сравнимое облегчение. Вот теперь все было правильно, все встало на свои места. Проклятый безумный городишко наконец показал во всей красе свою безумную сущность.
* * *
В кои веки заверения Ши Шелама оказались чистейшей воды правдой. Незваные гости из Нарикано без особых затруднений просочились сперва в Ламлам, а оттуда в Асмак – по задворкам роскошных дворцов и особняков. Владельцы сих великолепных зданий вряд ли догадывались, каковы на вид тылы их собственности, и уж точно никогда в жизни не удостаивали их личным присутствием.
Сборище получилось довольно пестрое. Собственно старшина Нарикано, Кодо Ходячий Кошмар, и призванный им десяток «пастуха» с многозначительным прозвищем Трижды Повешенный. Аластор Кайлиени, Ши и подросток-варвар, и вдобавок – неотлучный спутник Дурного Глаза, хорек Диззи. На границе Ламлама к отряду присоединились Хасти Одноглазый и сумрачный Рейф, старшина телохранителей пропавшей дамы диа Лаурин, вкупе с пятеркой своих подчиненных – доведя численность разношерстной армии до двух десятков. Рейф немедля облил молчаливым презрением всех без исключения спутников Кодо Сиверна и его самого.
Хасти же относился ко всему происходящему с живейшим интересом, не гаснувшим даже перед необходимостью пробираться помойками и закоулками. Для чего он сам напросился в этот опасный поход, большей части собравшихся было неясно – то ли чтоб извести под корень загадочную «пустоту», угнездившуюся в «Альнере», то ли заради возможности испытать в бою подаренный Рейфом боевой посох. Однако отговаривать такого великолепного бойца никому и в голову не пришло. Пусть будет.
Ограду «Альнеры» миновали через уже знакомую Малышу и Ши Шеламу укромную калитку.
– Хисса с немедийцами не ждем, – сумрачно буркнул Альс, хотя с ним и так никто не спорил. Половина отряда горела жаждой мести, другая половина – жаждой наживы. – Каждый миг на счету. Неизвестно еще, что там сейчас делают с Клелией.
– И с Юнрой, – поддакнул Ши.
Добравшись до особняка, вскрыли первое подвернувшееся окно и по очереди забрались внутрь, в пыльный полумрак, вскоре рассеченный тонкими лучами зажженных потайных ламп. Из-за пазухи Аластора вынырнул сидевший всю дорогу тише мыши Диззи, повертелся туда-сюда, определил направление и потрусил вперед.
– Ты бы еще целый зверинец с собой притащил, – высказал свое мнение Повешенный. На него дружно зашикали, а обернувшийся хорек оскалил мелкие зубки и свирепо фыркнул. Боец Кодо незамедлительно примолк.
На сей раз шли короткой дорогой, без плутания по заброшенным пустым комнатам. Дважды наткнулись на запертые двери, распахивавшиеся после короткой возни Аластора с замками. Спустились по громыхающей винтовой лестнице кованого чугуна и угодили в памятный коридор. Еще с полсотни шагов, поворот направо, двадцать шагов – и нахально поблескивающая в свете потайных фонарей медная дверь.
Кто-то восхищенно присвистнул. Хасти сунулся поглядеть на невиданное чудо поближе, зачем-то поскреб в некоторых местах выпуклость диска, украшенного диковинными цветами либо зверями, и отступил назад.
