Дэвид Геммел - Царь Каменных Врат
— Нет, все разные.
— Ты умеешь драться?
— Как ты любишь задавать вопросы, Сеорл!
— Я хочу все знать. Умеешь?
— Как тигр.
— Тигр — это большая кошка, да?
— Да. Очень большая и очень злобная кошка.
— Я тоже умею драться.
— Уверен, что умеешь, — но будем надеяться, что тебе не придется это доказывать. Ложись-ка ты спать.
— Я не устал. Я покараулю.
— Делай, что велят. Завтра покараулишь.
Мальчик лег рядом с остальными и тут же уснул. Басурман посидел немного, думая о доме, а потом подошел к детям. Мелисса спала, прижимая к себе тряпичную куклу, старую-престарую: у нее не было глаз, а от волос остались только две желтые нитяные прядки.
Муха поделился с Басурманом своими верованиями: боги, мол, так стары, что впали в детство. Вот они и тешатся тем, что шутят над людьми, путают их жизни и заводят их в безвыходные положения.
Басурман готов был поверить в это.
Далекий вой нарушил тишину ночи. К первому голосу присоединился второй, потом третий. Басурман тихо выругался и достал меч. Вынув из поясной сумки точильный брусок, он поплевал на него и наточил лезвие, потом отцепил от седла топор и наточил его тоже.
Ветер переменился и нес запах путников на восток. Басурман ждал, медленно считая про себя. Он досчитал до восьмисот семи, и вой стал громче. Если принять во внимание, что ветер дует с разной скоростью, полулюды находятся в восьми—двенадцати милях от них — слишком близко.
Милосерднее всего было бы перерезать всем детишкам горло, пока они спят, и спасти их от настигающего сзади ужаса. Но Басурман знал, что может посадить трех малышей на коня.
Он взял кинжал и подполз к спящим.
Но которых выбрать?
С ругательством он вернул кинжал в ножны и разбудил Сеорла.
— Полулюды близко. Буди детей — мы уходим.
— Совсем близко? — в страхе раскрыл глаза мальчик.
— В лучшем случае им до нас час ходу.
Сеорл принялся расталкивать ребят. Басурман посадил Мелиссу на плечо. Она уронила куклу, он поднял ее и сунул себе за пазуху. Дети собрались вокруг него.
— Видишь вон ту гору? — сказал он Сеорлу. — Идите к ней. Я вернусь.
— Ты обещаешь?
— Обещаю. — Басурман сел в седло. — Посади двух самых младших позади меня. — Сеорл повиновался. — А теперь, малыши, держитесь крепко — сейчас поскачем.
Басурман пришпорил жеребца, и тот понесся к горам. Мелисса проснулась и заплакала, но Басурман достал куклу и сунул ей в руки. После нескольких минут быстрой скачки он увидел справа скалы и направил коня к ним. Узкая, не шире пяти футов, тропка вела в мелкую каменную чашу, куда нельзя было попасть иначе, чем по тропе.
Басурман ссадил детей, наказал им ждать его здесь и вернулся на равнину. Пять раз проделал он этот путь, а на шестой Сеорл и еще четверо старших мальчиков почти уже добрались до скал. Басурман спрыгнул с седла и вручил поводья Сеорлу.
— Отведи коня наверх и жди меня там.
— Что ты хочешь сделать?
— Делай, что велят!
Сеорл отступил на шаг.
— Я только хотел помочь.
— Ну, извини. Держи кинжал наготове. Я попытаюсь задержать их, но если они прорвутся, избавь малышей от мучений. Понимаешь меня?
— Я не смогу, — дрогнул Сеорл.
— Тогда поступай так, как подскажет тебе сердце. Удачи тебе, Сеорл!
— Я... я не хочу умирать.
— Я знаю. Ступай-ка наверх и успокой их.
Басурман отвязал от седла топор, лук и колчан со стрелами. Лук был сделан из вагрийского рога, и только очень сильный человек мог натянуть его. Чернокожий разместился на тропе, глядя на восток.
Говорят, будто властители Опалового Трона всегда знают, когда приходит их срок.
Знал и Басурман.
Он натянул лук, скинул камзол, подставив тело ночной прохладе, и низким голосом затянул Песнь Смерти.
Ананаис и его офицеры, собравшись в условленном месте, обсуждали итоги дня. Скодийские силы, оттесненные из внешнего кольца гор, раскололись на семь отрядов и уходили все выше, устраивая по пути засады наступающему врагу. Эти налеты изматывали армию Цески и затрудняли ее продвижение, потери же скодийцев были на удивление легкими, если не считать отряда Парсаля, из которого никто не ушел живым.
— Они движутся быстрее, чем мы предполагали, — сказал Катан. — И их стало еще больше благодаря дельнохскому гарнизону.
— На мой взгляд, их около пятидесяти тысяч, — сказал Торн. — Нечего и надеяться закрепиться где-либо, кроме Тарска и Магадона.
— Будем по-прежнему наносить им удары, — решил Ананаис. — Долго ли еще вы сможете сдерживать этих проклятых Храмовников, Катан?
— Думаю, они уже нашли лазейки в нашей обороне.
— Если так, то наши набеги равносильны самоубийству.
— Я это прекрасно понимаю, Черная Маска. Но здесь мы имеем дело не с точной наукой. Битва в Пустоте идет беспрестанно, однако нас теснят.
— Сделай все, что можешь, парень. Хорошо — будем нападать еще один день, а после все отойдем за стены.
— Не кажется ли тебе, что мы плюем против урагана? — спросил Торн.
— Возможно, — усмехнулся Ананаис, — но не все еще потеряно. Свободна ли дорога, Катан?
Монах на несколько минут закрыл глаза и вдруг широко распахнул их.
— Там, на севере. Надо ехать немедленно!
Катан вскочил и, спотыкаясь, бросился к лошади. Ананаис устремился за ним.
— Торн, — крикнул он, — ты со своими вернись в отряд! Остальные — за мной!
Катан во весь опор скакал на север, сопровождаемый Ананаисом и еще двадцатью воинами. Уже светало, и вершины гор справа от них озарились багрянцем.
Катан нещадно погонял коня, и Ананаис, скакавший за ним, рявкнул:
— Ты загубишь лошадь, болван!
Монах, низко пригибаясь к шее скакуна, не отвечал ему. Впереди показались скалы. Катан осадил коня около них, соскочил с седла и побежал вперед по узкой расщелине. Ананаис с мечом наголо последовал за ним.
Поперек тропы лежали два мертвых полулюда с черными стрелами в горле. Ананаис двинулся дальше. Еще одному зверю стрела попала в сердце. За поворотом слышалось рычание и сталь лязгала о сталь. Миновав еще три трупа, Ананаис с поднятым мечом обогнул скалу. Здесь лежали еще два убитых полулюда, третий нападал на Катана, и еще двое бились насмерть с кем-то, кого Ананаис не видел.
— Ко мне, «Дракон»! — проревел он.
Один из двух полулюдов обернулся к нему, но Ананаис отразил его свирепый удар и вспорол зверю брюхо. Тот взмахнул когтистой лапой, но тут подоспели воины, рубя направо и налево. Зверь пал под градом их ударов. Катан с замечательной легкостью прикончил своего врага и бросился на помощь неизвестному, но в этом уже не было нужды: Басурман рассек своим топором шею полулюда и сам повалился на тропу.
