Анна Мичи - Шагни в Огонь. Искры (СИ)
Оторвавшись от книги, он нахально показал девчонке язык. И чуть не покатился с хохоту, увидев её изумлённую рожу. Она словно Огненную деву в притоне узрела, круглые и без того глаза расширились до размера двух мен и забегали, обращаясь то на Тенки, то на возвышавшегося за стойкой полного мужчину-хозяина.
– Ну, чего? – не переставая скалить зубы, спросил Тенки. – Убрать тебе надо? Так и скажи!
Девчонка, помедлив, кивнула, несмело тронулась с места. Подошла к столу, начала укладывать на поднос тарелки, стараясь не встречаться взглядом со странным посетителем. И в то же время, не умея сдержать любопытства, шарила глазами по столу, мешку на стуле, раскрытой книге и тенкиным рукам на страницах.
– Тебя как звать? – решил гость воспользоваться моментом, поговорить со сверстницей-нинъе – такого шанса в Королевской школе ему не выпадет никогда, даже если забыть о том, что она девчонка.
– Юнха, – коротко ответив, девчонка таки осмелилась посмотреть ему в глаза, заострённым язычком облизнула губы. Всё же она до ужаса смахивала на кошку.
– Юнха? Это же «любовь» по-элхески, – Тенки приподнял брови. Чего-чего, а страсти валиссийцев к использованию элхеских слов в качестве имён он до сих пор не замечал.
Девчонка фыркнула. Опять по-кошачьи.
– А тебя?
– Тенки, – как же это замечательно – никаких уровней вежливости, никаких реверансов и многоэтажных конструкций!
– Тебе сколько лет?
Новоиспечённый третьекурсник Королевской высшей школы слегка замялся. Показалось, стоит признаться, – и всерьёз его уже не воспримут.
– А тебе? – решил он прежде поинтересоваться возрастом собеседницы.
– Шестнадцать, – ответила она то ли с превосходством, то ли с небрежением.
– Хе-е, – с удовольствием протянул Тенки, – мне семнадцать.
– Велика разница! – она снова фыркнула, на этот раз точно – с пренебрежением.
– Велика-невелика, но она есть, – с достоинством ответил адепт магических наук.
Девчонка, Юнха, продолжала собирать тарелки, теперь молча. Тенки тоже замолчал, вернулся к витиеватым элхеским фразам на раскрытых страницах.
– Ты что, по-элхески понимаешь? – она заглянула в книгу.
– Немного, – расплывчато ответил будущий маг.
– Ты откуда?
– Из Аксе, – не говорить же, что из Огненного города, из Королевской школы.
– Аксе? Это где вообще?
– На берегу, недалеко от Йокола, – надо будет когда-нибудь наведаться и в Йокола, полюбопытствовать, обретается ли там ещё магик, служит ли тот парень-сторож, как же его звали...
– А-а! Такая глухомань?!
– Сама ты глухомань, – обиделся Тенки за родную деревню. – Ты лучше скажи, кто тебе волосы обкорнал!
– Сама обрезала, – девчонка насупилась, взялась за поднос обеими руками. Бросила на гостя независимый взгляд. В ответ Тенки ещё раз показал ей язык, чтобы не сильно задиралась. Она снова фыркнула.
– Ой, кто это такой хорошенький? – высокий девичий голос раздался неожиданно.
У стола остановилась красивая девушка с длинными светлыми волосами, концы которых завивались крупными полукружьями. Та же вздёрнутая верхняя губа, то же – симпатичное – круглое личико, только глаза продолговатые, с длинными пушистыми ресницами, и от этого взгляд слегка пугающий, будто просвечивает насквозь. Старшая сестра, без сомнений.
– Проезжий, – буркнула Юнха.
– Откуда? – полюбопытствовала девушка, загадочно улыбаясь Тенки.
– Аксе вроде. Да? – Юнха оглянулась на будущего мага, тот поспешил кивнуть.
– Вот как, – безразлично произнесла сестра, окидывая Тенки взглядом, от которого сильнее забилось сердце. – Какой миленький!
И, ещё раз улыбнувшись, ушла, оставляя за собой едва слышный аромат лаванды.
– Это чем я ей миленький, – пробурчал студиозус себе под нос, тщательно пытаясь согнать со щёк только элхе подобающий румянец, и уткнулся, как в единственное спасение, в книгу.
Юнха вроде не расслышала, гневно смотря вслед сестрице. Подняла нагруженный поднос, бросила в воздух, словно ни к кому не обращаясь:
– Опять начинается...
Следующая повозка подкатывала, по приблизительному деревенскому расписанию, минут через пятнадцать, и, чтобы не пропустить не столь уж частый транспорт, Тенки устроился на крыльце.
Солнце взбиралось в зенит – скоро полдень, времени ещё предостаточно. Может быть, он успеет даже съездить в деревню и к темноте вернуться в столицу. В Аксе не хотелось задерживаться надолго.
Сегодня ночью деревня захлебнётся в празднике святого Йани, древнего монаха, приручившего, по преданию, огонь. В его честь зажжётся множество костров, деревенские усядутся вокруг пламени и станут травить байки, страшные сказочки о сверхъестественных существах.
В ночь Йани, считается, можно найти клад. К нему приведёт легендарное существо хейва, маленький зверь, похожий на движущуюся травяную кочку. Если последовать за хейвой – только обязательно в полном одиночестве – и найти его нору, то клад в твоих руках – достаточно лишь раскопать жилище зверька.
Только никакого хейвы не существует, и Тенки это знал – в Королевской школе не зря читали лекцию о придуманных человеком сущностях.
– Ждёшь повозку? – на крыльцо незаметно ступила Юнха, избавившаяся от передника и подноса.
– Угу, – утвердительно качнул головой Тенки. – По расписанию минут через десять.
– А она вечно опаздывает! – Юнха явно колебалась, присесть ли рядом или не надо.
– Жаль, хотелось бы скорей до Аксе добраться.
– Боишься к началу праздника опоздать? – она всё-таки решилась, аккуратно поддёрнула длинную юбку, опускаясь рядом. – Не терпится хювика поймать?
– Кого-кого поймать?! – это слово он первый раз в жизни слышал.
– Хювика! – Юнха взглянула как на идиота, грозно шевельнула бровями.
– Хейву, что ли?
– Кого? – настала её очередь пожимать плечами.
– Хейву. Зелёный такой зверёк, с длинной шерстью дыбом.
– Хювик он, никакая не хейва!
– Хейва он, никакой не хювик! – забавляясь её яростным протестом, Тенки гадко смеялся. Он уже понял, в чём дело – всего лишь в разнице диалектов. Но было смешно наблюдать за девчонкиным упрямством.
– Хювик!
– А вот и повозка, – пылящее облако Тенки углядел издалека.
Встал, подбирая мешок, поправил ремень на бёдрах. Юнха тоже поднялась. Её голова едва доставала Тенки до плеча – и почему-то это приятно пощекотало самолюбие. В Огненном городе и девушки элхеские по большей части смотрели на подростка сверху вниз: мало того что нинъе, так даже среди своего народа невысокий.
