Максим Черепанов - Сказатели. Русский фантастический альманах фантастики и фэнтези. № 1, 2014
— Выходит, маяк — это я?
— Можно и так сказать. Сила, заложенная в вас изначально, пробудилась, когда вы переступили порог этого дома.
— Но ведь это обычная многоэтажка!
— Для всех, но не для вас. Зиккураты, пирамиды, башни смотрителей всегда строились в особенных местах. Раньше их называли местами силы, но теперь мы знаем, что это места пространственных разломов. Ваш дом стоит на одном из них.
— И оказаться на другой стороне способен лишь маг, — сложив два и два, заключил я. — А что такое «другая сторона»?
— Иной план бытия, связанный с нашим как части песочных часов, — загадочно ответил Борис Львович.
Я задумался.
— Наверное, я останусь, — спустя минуту сказал я.
— Наверное? — прищурился Борис Львович.
— Меня смущает… беспокоит…
— Что? Говорите, не стесняйтесь!
— Судьба Александра. Вы знаете, что его растерзали демоны?
В глазах Бориса Львовича проскользнуло секундное удивление, но потом он потупил взгляд и вздохнул:
— Если честно, я не знал, что его постигла такая ужасная смерть… Но как это случилось, ведь возле маяка безопасно?
— Это случилось, потому что он оставил маяк и ушел во тьму.
— Странный поступок… Вам кочевники рассказали? Бедный Александр… Так вы боитесь повторить его судьбу?
Я кивнул.
— Не бойтесь, на маяке и возле него вам ничего не грозит. Просто не уходите далеко, если вздумаете прогуляться.
— Не вздумаю.
— Значит, договорились? Будете работать?
— Буду, — согласился я.
— Не ходите туда слишком часто — такие визиты отнимают энергию. Если что-то понадобится или возникнут вопросы — звоните. И, пожалуйста, не отключайте больше телефон, а то вы заставили меня поволноваться.
— Я не отключал, просто он разрядился, — виновато ответил я.
— Следите за этим.
— Обещаю.
Борис Львович поднялся, сердечно пожал мне руку, и пентхаус вновь опустел.
6День пролетел незаметно: хотя мне было непривычно одиночество, я быстро нашел чем себя занять. Сперва созвонился с мамой, затем с друзьями, и они не усомнились в моей истории. Конечно, я рассказал им байку: мол, устроился давать уроки музыки сыну одного бизнесмена, и одно из условий моего внезапного трудоустройства — проживание с семьей в загородном доме. Зато деньги хорошие — и так далее, и тому подобное. С другой стороны, я часто устраивался на разные работы, иногда очень сомнительные, поэтому никто даже не удивился.
Закончив телефонные звонки, я какое-то время играл на гитаре, а потом уселся смотреть кино.
Ближе к полуночи стало как-то тоскливо. Я снова вспомнил загадочный Нинин взгляд и решил проверить, как обстоят дела на другой стороне. Также мне захотелось сделать девушке какой-то подарок и, не придумав ничего другого, я взял пакет с апельсинами. Неоригинально, во всяком случае в нашем мире, но там наверняка они не растут.
Выходя из подъезда, я на секунду засомневался — а вдруг пронести пакет не удастся? Но апельсины никуда не исчезли, и я, довольный, быстро зашагал к костру.
Дорога теперь виднелась отчетливей, и, оглянувшись, я удивился — маяк светил куда ярче, чем в прошлый раз. Мало того, с каждым новым шагом он разгорался сильнее, заставляя пятиться тревожную тьму.
Впереди горел костер. И еще один, и еще…
Я застыл, ошеломленный, и чуть не выронил апельсины — это же надо, сколько народа собралось! Неожиданное зрелище заставило сердце дрогнуть, ведь все эти жизни зависели от маяка. От меня.
Борис Львович был прав — я рассуждал как эгоист. И трус. К счастью, мне удалось сделать правильный выбор.
Разглядывая собравшихся, я насчитал девять костров и растерялся, не представляя, к какому из них идти. И тут увидел, что кто-то махнул мне рукой.
— Что, господин смотритель, не ожидали такого многолюдья? — с улыбкой спросил Нифрим, заметив мою растерянность.
— Не ожидал, — согласился я и посмотрел на Нину.
Девушка по-прежнему сидела рядом со старейшиной, но глаза ее были плотно закрыты, а лицо казалось застывшей маской. Теперь она походила на древнюю статую, искусно раскрашенную талантливым мастером, а неровный свет костра, играя на скулах, делал изваяние живым.
Я расстроился: Нина спала.
— Это вам, — сказал я, протягивая Нифриму пакет.
— Что это? — удивился он.
— Апельсины. Еда.
— О, это так любезно! Спасибо. Хотите присесть?
Я покачал головой:
— В другой раз.
Внезапно люди заволновались, некоторые даже привстали, с беспокойством вглядываясь в зловещую темноту. Нифрим тоже поднялся, и лицо его исказилось от изумления:
— Алик?!
Я резко повернулся и увидел невысокого человека, шагающего к маяку. Похоже, он торопился и поэтому игнорировал окружающих, но, приблизившись к нам, неожиданно сбавил шаг.
Выглядел Александр неплохо, совсем не так, как положено мертвецу: приятный, слегка за сорок, шатен, жилистый и живой. Правда, одежда его загрязнилась, местами даже порвалась, кончики пальцев заметно дрожали, а глаза лихорадочно блестели — по всему было видно, что он побывал в переделке.
Слова застряли в горле, и я уставился на прежнего смотрителя, совершенно не зная как быть.
— Так вы не погибли?! — пораженно воскликнул Нифрим.
— Как видишь, нет, — резко сказал Александр и схватил меня за руку. — Пойдем!
Он потащил меня за собой, как мать непослушного ребенка, и я подчинился, додумывая несказанное: «Ему срочно нужна моя помощь».
7Возле входа в маяк Александр остановился и посмотрел на меня, да так, что я задрожал.
«Неужели он злится, что я отнял его маяк? — пронеслось в моей голове. — Так что же получается — я больше не смотритель?»
Не знаю почему, но я ужасно расстроился. Хотя, наверное, это из-за Нины…
— Извините, — пробормотал я. — Все думали, что вы погибли…
— Почему ты извиняешься? — округлил глаза Александр.
— Ну… Я занял ваше место, а теперь вы вернулись…
Он нервно улыбнулся:
— Спокойно, парень! Я не вернулся.
— Не понимаю…
Но объяснения не последовало.
— Слушай внимательно: мне нужно туда войти и сразу выйти, — заявил бывший смотритель, указывая на дверь. — Поэтому, будь добр, отвлеки консьержа.
— Зачем? — опешил я.
— Не хочу, чтобы он меня видел, ясно? И сам не болтай!
До меня, наконец, дошло:
— Так вы бежите? Бежите в наш мир? Но почему? Что с вами стряслось?
— Это тебя не касается, — резанул Александр и взялся за ручку. — Готов?
— Стойте! — крикнул я. — Вы не можете так уйти!
— Могу и уйду, — возразил бывший смотритель.
