Юлия Григорьева - Искупление (СИ)
— Может, в парк хочешь? — спросил его сиятельство.
С этим я согласилась. И вновь дорога привела все в ту же беседку, и снова я сидела здесь до темноты. Найяр сидел радом. К нему прибегали с докладами, он уходил, возвращался, а я все сидела и смотрела на увядающую природу, еще зеленую, как глаза Ру…
— Госпожа, — я еле вытянула себя из омута и взглянула на Хэрба. — Я принес вам теплый плед и ужин.
— Спасибо, Хэрб, — блекло улыбнулась я.
Он присел рядом, вручил мне глиняную миску, в которой, будто насмешка над простотой, лежала изящная серебряная ложка. Юноша укрыл мне колени теплым пледом и замер рядом, ожидая, когда я начну есть.
— Совсем остынет, — напомнил он, и я вздрогнула, пролив немного мясной подливы на себя.
— Ну, вот, испортили такое красивое платье, — ворчал Хэрб, оттирая платком пятна. — Горе вы мое. Честное слово, Сафи, вы как маленькое дитя. Может, вам слюнявчик повязать?
Я удивленно взглянула на него, так себе этот юноша еще не позволял со мной разговаривать. А Хэрб все ворчал, отчитывал меня, грозил пальцем.
— Хэрб, я твоя хозяйка, — возмутилась я.
— Не вижу я тут никакой хозяйки. — Нагловато заявил он. — Дите беспомощное вижу, моей тарганны Сафи, нет. Так что терпи, маленькая грязнуля. Поросенок, настоящий поросенок, — парень не желал останавливаться, и я обиделась.
Вот просто взяла и надулась, показывая всем своим видом, что он ведет себя неправильно, фамильярно и нагло. А через минуту поняла, что Хэрб заставил меня почувствовать первую эмоцию со вчерашнего дня.
— Давай, давай, хрюшка, ешь, а то сам кормить буду, — грозно велел юноша.
Я послушно сунула в рот маленький кусочек уже остывшего мяса и почувствовала его вкус. И уже вскоре стучала ложечкой об дно миски под одобрительное хмыканье своего помощника.
— Так-то лучше, — важно кивнул парень. — Домой?
— Не пойду, — я мотнула головой.
— Может, позанимаетесь со мной? — вкрадчиво спросил Хэрб. — Третий день плюете на мое воспитание.
— Хорошо, что ты на мое питание не плюешь, — невольно улыбнулась я.
— Кто вам сказал? — и на лице парня расцвела такая нахальная ухмылка, что я вскочила, роняя плед.
— Что? Хэрб, фу, это мерзко! А ну иди сюда, паршивец!
Он еще некоторое время подначивал меня и, наконец, сорвался на бег, весело хохоча и уворачиваясь от прута, который мне спешно срезал один из наемников.
— Я пошутил, Сафи, пошутил! — кричал парень, петляя по парку, как заяц — Я бы никогда… Ай!
Моя охрана была опытней в деле погони. Дьол перехватил Хэрба, согнул его легким движением руки и сдавил голову коленями.
— Бейте, — кивнул наемник.
Замахнувшись, я сразу опустила руку.
— Не могу бить паршивца, — изумленно произнесла я.
— И не надо, — подал голос парень с задней стороны наемника.
— Я могу, — Дьол отнял у меня прут и пару раз с оттяжкой ударил Хэрбета.
— Оуо, — взвыл мой помощник.
Я обошла его со стороны головы, присела на корточки и заглянула в глаза. Затем обняла лицо ладонями и прошептала:
— Ты самый лучший друг, который у меня когда-либо был, Хэрб, — после поцеловала его в щеку, и мальчишка потребовал:
— Бей еще, Дьол. Если наша тарганна Сафи так будет меня жалеть, я вытерплю еще сотню твоих ласковых шлепков.
— Ласковых?! — взревел наемник.
— Отпусти! — крикнула я раньше, чем зад моего помощника не превратился в кровавое мясо.
Дьол выпустил голову Хэрба из плена, и он тут же попал под пару оплеух и один пинок от оставшихся охранников. Юноша жалобно посмотрел на меня, и я не удержалась от смешка.
— Ну, иди, пожалею.
— А меня? — появившуюся легкость и даже веселье, как ветром сдуло при звуках этого голоса.
Хэрб поклонился мне, я отпустила его. Наемники разошлись от меня подальше. Улыбка, мелькнувшая была на герцогских губах, померкла.
— Идем спать, — велел он, мрачно глядя на меня.
— Я буду спать…
— Со мной, — отчеканил Найяр, и я уныло побрела следом.
В покоях он первым ушел в умывальню, а, когда вышел, ненадолго приник губами к моим волосам и ласково шепнул:
— Спокойной ночи, мое сокровище.
Лег и, кажется, уснул. Я подошла к дверям, дернула их и поплелась к постели. Двери оказались закрыты. Зайдя в умывальню, я обнаружила вторую лохань с теплой водой. Отлично, обо всем позаботился. Усмешка на мгновение искривила мои губы. Нашла я и приготовленную ночную рубашку. Неожиданно мне на талию легли мужские ладони.
— Совсем забыл, прости, — сказал он, целуя меня в висок, и шнуровка на платье ослабла — Дальше сама?
— Да, — ответила я, делая шаг в сторону. — Най, — герцог остановился в дверях и выжидающе посмотрел. — Если снова запрешь двери, я выйду в окно.
— Третий этаж, — напомнил Найяр.
— Вот об этом я и говорю, — кивнула я и потеряла к нему интерес.
Он что-то пробурчал себе под нос, а вскоре я услышала, как скрипнула кровать под телом герцога. Закончив с омовением, я переоделась и тоже легла, максимально отодвинувшись к краю. Двери в наши покои на следующую ночь были открыты…
* * *Следующий день был похож на предыдущий. Найяр сам разбудил меня перед проклятым завтраком, снова хотел ухаживать за мной лично, но мы были в общих покоях, потому я его выгнала, предпочтя Габи. Сегодня держать себя в руках было сложней. Растормошивший меня вчера Хэрб, разбудил и острую неприязнь к герцогу. Я даже отказалась идти на большой завтрак, лишь бы не видеть его. И в кабинет с ним не пошла.
Отнекивалась всеми силами, чтобы только не остаться наедине. Герцог перемены заметил. Он злился, но держал себя в руках. Вдобавок, сегодня опять притащили свадебное платье. Мне смотреть на него было тошно, не то, что примерять. Оно было красивым, еще красивей, чем мое первое платье, сшитое для свадьбы с Ру, но я возненавидела его роскошь с первого взгляда.
— Прочь! — закричала я, выталкивая портного за дверь. — И эту тряпку забирай! Не надену, никогда не надену! Проводите тара до выхода из дворца, — уже спокойней велела я своим охранникам, сдувая со лба выбившуюся прядь.
Но вскоре вернулся герцог, подталкивая впереди себя оскорбленного портного. Платье полетело в меня.
— Одевай, — отрывисто велел Найяр.
— Не хочу, — я упрямо поджала губы и теперь мерилась с ним яростными взглядами.
— Плевать, одевай! — рявкнул герцог.
Я всхлипнула и бессильно опустилась на кресло.
— Тебе всегда на меня плевать. На меня и мои желания, — тихо сказала я.
— Вон, — теперь велел он портному. — Потом придешь.
Затем подошел ко мне и опустился на колени, приподнимая мою голову.
