Дмитрий Трояновский - Наследница проклятого рода. Книга III
Монстр ревел так, что воины вокруг побросали оружие, чтобы зажать уши руками. Он топтал всех вокруг без разбору и сносил целые скалы своими тремя хвостами. Наконец, Эзенгер оторвал от себя крылатого зверя и с силой швырнул его об землю, сломав дракону крыло. Несмотря на это, дракон попытался взлететь, но завалился на бок из-за поврежденного крыла, опустившись прямо на клыки Охотника. Тот подбросил Короля Драконов повыше и на лету откусил ему голову.
Трижды перевернувшись в воздухе, обезглавленный дракон пролетел над сражающимися и упал на землю, разнеся в щепки несколько десятков колесниц Смаргелла. Черная кровь, фонтанами хлеставшая из разорванной шеи вмиг образовала вокруг мертвого Алзангора целое озеро.
Сцену этой жуткой расправы видели все участники сражения, кроме Флиаманты, которая неподвижно стояла, замерев, как статуя, закрыв глаза и сложив руки для исполнения сложного магического жеста. Она читала заклинание, призывая в помощь силу предков, еще более древних, чем Остристринор — Итильгора Обездоленного и Мэйфлин Несломленной. Сила их любви была такова, что сумела повернуть вспять мощь любого враждебного заклинания.
Девушка медленно открыла глаза, словно пробуждаясь. Вокруг острия ее клинка кружил вихрь серебряных звезд. Неожиданно меч начал расти, удлиняться на сотни и сотни футов, сталь продолжалась сверкающим лучом, которым, кажется, можно было не только достать до неба, но и разрубить затянувшую его завесу дыма и тьмы.
Взмах бесконечным оружием — и на двух передних ногах Эзенгера остаются глубокие раны, еще один — и самая нижняя голова отделяется от шеи и ударяется о землю, сотрясая ее страшным ударом.
Охотник бешено закружился, топча всех вокруг. Чудовищные когти пропахали скалу в шаге от девушки. Бой переместился к самому краю рва, по которому, неистово бурля, несся поток раскаленной лавы. На вершине крепостной стены, окруженной пламенем и дымом, с четырьмя Старшими демонами сцепилось крылатое войско. В нем бились и немногие выжившие спутники воительницы — Греймунд, Рендаль и Струмир на драконах и Бальдус на верном грифоне.
Пять пар свирепых глаз уставились на Флиаманту. В них словно отражалась вся боль и страдания, пережитые десятками поколений ее предков. Но сейчас для всех для них настала пора возмездия. Они все вместе пришли своей наследнице на помощь. Звездный меч, описав исполинское полукружье, вонзился чудовищу прямо в сердце, пробив грудь насквозь и выйдя с другой стороны, после чего мгновенно распался мириадами искр.
Рев Эзенгера был таким, что сражающимся показалось, будто наступил конец света. Орошая все вокруг мерзкой слизью, которая текла в его жилах вместо крови, монстр рухнул с берега прямо огненную реку. Волна, похожая на расплавленное золото тут же поглотила чудовище, а его передние когтистые лапы в последний миг агонии взметнулись над кипящим металлом и откололи громадный кусок берега.
— Ну вот и все, — почти спокойно подумала воительница, чувствуя, как она вместе с гигантским пластом горной породы летит в бурлящую лаву. — Долг исполнен. Я умру наследницей уже не проклятого, но великого и славного рода, который… — как вдруг что-то прервало ее мысли, и это была явно не смерть.
Веревка, самая простая мокрая и потрепанная веревка, сброшенная откуда-то сверху, неожиданно хлестнула ее по плечу. Неужели судьба, и без того немало поигравшая с Флиамантой, продолжает интересоваться ею даже сейчас? Девушка, отдавшая все свои силы в схватке с чудовищем, едва успела зацепиться за самый конец каната, разодрав ладони в кровь. Обломок плато, обваленный когтями Эзенгера, рухнул в лаву. Огненные брызги пролетели совсем рядом. Нестерпимый жар обжег лицо и руки так, что воительница едва не разжала пальцы. Но тут веревка стремительно потянулась вверх, словно ее наматывали на ворот, вращаемый дюжиной человек. Потом кто-то подхватил ее и вытащил на край обрыва. Окровавленную, перепачканную копотью Флиаманту держал за руки человек в изорванной в клочья мантии с рыжей бородой и светлыми глазами.
— Я знала… — одними губами проговорила воительница. — Всегда, еще до того, как получила твое послание, знала, что ты придешь и поможешь…
— И я знал даже без дневника, — ответил Эстальд, обнимая девушку и заслоняя ее от идущего снизу нестерпимого жара, — что ты никогда не предашь нас. А сейчас позволь, тебе надо прибавить немного сил…
Изумрудно-зеленое облачко возникло над головой Флиаманты. Несколько мгновений спустя ее глаза открылись, и она немного неловко попыталась подняться. Маг помог ей, и вскоре воительница держалась на ногах уже вполне уверенно.
Двое огляделись. Происходящее вокруг захватывало своим величием. Они стояли на берегу огненного рва, лава в котором, словно гневаясь, с каждым мгновением кипела все сильнее. Позади, насколько хватало глаз, схлестнулись два войска. А на гребне стены, которая отсюда казалась подпирающей небо, продолжалась схватка с демонами.
Неожиданно снежно-белый грифон Флоритэйла оказался окружен шаром яркого пламени, и все маги, прилетевшие вместе с ним, вдруг замерли, словно забыв о противнике. Эстальд и Флиаманта не сразу поверили в происходящее, когда до их ушей, прорываясь сквозь звон стали и рев чудовищ долетели слова какой-то песни, звучавшей на неизвестном им языке. Но еще удивительнее было то, что вместе с ними родилась и музыка, хотя кто мог играть ее на этом поле брани? Невероятно сильная и величественная мелодия словно прорывалась откуда-то из бесконечного пространства и времени. Казалось, что еще до рождения этого мира, когда не было ни суши, ни моря, ни неба, ни солнца с луной, эта музыка и эти слова уже звучали.
— Песнь Света! — поразился Эстальд. — Сколько столетий ее никто не слышал! И откуда только Флоритэйл ее знает? Не зря, похоже, Меланрот пятьсот лет был лучшим! Что ж, Флиаманта, поможем им — запеть должны все!
— Но я не знаю как…
— Ты поймешь!
И вот величественная Песнь уже зазвучала на устах у всего войска Терлиса. Казалось бы, врагу сейчас ничего не стоило просто спалить всех осаждающих до единого, но время словно остановилось. И древняя мощь Нолдерхейма, принимая обличье исполинской серебристой волны, пронизанной мириадами молний, поднялась над полем боя и устремилась в одну точку — к поднятой руке Флоритэйла.
И верховный канцлер и правитель Меланрота направил сгусток магической энергии в Джиаданта. Светлый огонь испепелил плоть демона, оставив лишь голый скелет, который миг спустя рассыпался в пыль. Волны голубого пламени прокатились по земле и небу. Вначале сражающимся показалось, что они испепеляют всех, но на самом деле гибли лишь живые мертвецы. Рассыпались прахом зомби и скелеты, с воем обрушивались на землю и разваливались на мельчайшие части летающие мертвяки, которые раньше были драконами. Мощнейший вихрь, родившийся на месте гибели Замогильного, заставил всех, кто мог летать, броситься в стороны, а трех старших демонов отшвырнул куда-то вглубь города. Но в последний миг разъяренный Мальгерот успел взмахнуть кнутом, которым он не пользовался с момента уничтожения своей колесницы, и поразить Флоритэйла. До земли долетели лишь несколько окровавленных перьев его грифона.
