Дмитрий Трояновский - Наследница проклятого рода. Книга III
— Эзенгер! — хором произнесли все трое.
Издав рев, еще более мощный и торжествующий, еще бы — кругом столько добычи, тварь ринулась вперед, сотнями топча всех, кто попадался ей на пути, загребая передними лапами людей и коней, мертвых и живых и отправляя их в разверстые пасти. Капающая из них слизь легко прожигала сталь доспехов. К тому же монстр выдохнул ядовито-зеленое облако, которое отравило множество воинов, прежде чем Эстальд рассеял его заклинанием ветра.
— Теперь все здесь. Кроме главного, — мрачно произнес Маглинус, рывком выдергивая из туши поверженного огра покрытый кровью клинок.
* * *Кромфальд, Флиаманта и еще четверо уцелевших участников воздушной атаки на Инферос на мгновение возликовали, увидев, что им на выручку летят свои на грифонах и пегасах, но тут воздушный отряд неожиданно наткнулся на отливающую серебром магическую преграду, созданную демонами.
Девушка на мгновение зажмурилась, вспоминая заклятье из самых зловещих арсеналов темной магии — не только той, которой Остристринор успел научить ее, но и той, что с самого рождения была у Флиаманты в крови — тоже благодаря грозному предку. Призрачный кулак ударил в незримую преграду, отозвавшись страшной болью в висках, но пробив демоническую завесу. Возглавляемое Флоритэйлом и Элантором крылатое войско устремилось к твердыне Смаргелла.
Мгновенье спустя одна из тайных магических стрел Иблиссилата ударила прямо в грудь Алзангору. Король Драконов отчаянно заметался в воздухе. Заклятье Душесжигателя было способно порабощать разумных существ, а поскольку драконы в полной мере не относились ни к ним, ни к неразумным тварям, которыми правил Мальгерот, оно подействовало не так сильно, лишь ненадолго заставив огнедышащего зверя потерять контроль над собой. Тем не менее этого хватило, чтобы сорвать задуманную Флиамантой атаку. Над стеной уже вовсю метались разноцветные сполохи, горели и рушились башни, вниз сыпались обгоревшие туши монстров, пока воительница, чудом не сорвавшаяся наземь, приходила в себя.
Уши заложило от раздавшегося за спиной рева — позади, подобно черной скале, вдруг возникающей прямо перед летящим сквозь штормовое море кораблем, материализовался Эзенгер. Монстр мгновенно забыл про всех, увидев воительницу верхом на драконе. Быть может, почуял кровь того самого рода, ради истребления которого он пять сотен лет назад и был пробужден от многовекового сна? И теперь, когда с гибелью Остристринора утратил свою силу приказ оставить Флиаманту целой и невредимой, Охотник уже не мог остановиться?
— Держись, я сейчас помогу! — прокричал Кромфальд, устремляя своего дракона к месту схватки. Но тут в воздухе просвистели исполинские когти Эзенгера — и чешуя крылатого зверя, твердость которой воспета в стольких песнях, оказалась вспоротой по всей длине драконьего бока. Еще живой дракон начал снижаться быстрыми мелкими кругами, изливая потоки черной крови. И вот чудище ударилось брюхом о землю. Кромфальд, хотя и был почти оглушен, поспешил соскользнуть с шеи гиганта и отбежать в сторону, как оказалось, вовремя — взвыв как-то почти по-человечески, дракон перевернулся на спину, взбрыкнул всеми четырьмя лапами и испустил дух.
Ворота Инфероса, до этого наглухо закрытые, распахнулись, а подъемный мост опустился, причем все это произошло невероятно быстро, явно не без помощи магии. Через широкую арку на поле боя устремились сотни повозок с укрепленными на колесах искривленными клинками, за ними, неся на спинах боевые башни, шли монстры, слишком крупные, чтобы пролезть через тайные подземные ходы, а следом с гиканьем, хохотом и боевыми кличами из крепости волной выкатилась толпа солдат вперемешку с живыми мертвецами и разномастными визжащими бесами. Последними в бой бросились вызванные Эхлиоратом стихийные духи природы.
Черный клин рассек армию Терлиса пополам. Везде, где проезжали колесницы, воздух тут же наполнялся душераздирающими криками. От колес этих жутких повозок во все стороны разбрызгивались фонтаны крови и разлетались куски изрубленных тел. Была ли сталь укрепленных на них лезвий заговоренной или таково было мастерство кузнецов Инфероса, но самые прочные латы она разрезала, как теплое масло.
— Кромфальд, ты!? — воскликнул Вангерт, увидев волшебника, за мгновение до этого воздвигшего огненную стену на пути вражеского прорыва.
— Вангерт! — маг замер, уставившись на него. — Меч в твоей руке… Неужели это ты? Ну так возьми же! — с этим словами он одним движением достал из-за спины большой и плоский треугольный предмет и, сорвав с него чехол, передал Дерлфорст Носителю.
«Лишь несправедливо осужденному на великое одиночество, но не сломленному, мы будем верно служить», — сколько странствий и испытаний потребовалось, чтобы заново сложить этот выгравированный рукой древнего мастера девиз! Едва взяв щит, Вангерт почувствовал, какая необыкновенная сила, возможно, та самая, Связующая, струится по его жилам, объединяя два величайших артефакта между собой, а его, Вангерта, — с ними, тем самым превращая их в одно целое, направленное в самое сердце врага. Где-то внутри у него зазвучала грозная и величественная песнь. В ней не было слов, но они и не требовались, чтобы понять, куда она зовет его. Подняв меч, все еще сверкающий, несмотря на множество поверженных им врагов, и забыв об усталости и ранах, Вангерт вклинился в толпу противников, увлекая за собой боевых товарищей.
Вновь угрожающе взревел Эзенгер.
— Прыгай, воительница! Тебе сейчас не навредит прыжок с любой высоты, — произнес Алзангор.
— Что ты задумал? — не поняла Флиаманта.
— Я постараюсь атаковать это чудовище, в давние времена, еще до создания Талисмана Рангалаур, сожравшее немало моих славных сородичей. Помни — для последнего боя с Охотниками судьба избрала именно тебя, а я лишь постараюсь ненадолго задержать его, чтобы ты успела подготовить решающий удар.
— Сейчас не время вспоминать пророчества! Давай лучше попробуем напасть на него вместе!
— Нет, воительница, это наш единственный шанс! Ради возмездия за мой род я готов пожертвовать своей жизнью!
И девушка спрыгнула вниз, одновременно накладывая чары, замедляющие полет. Вскоре ее ноги мягко, словно высота составляла всего несколько футов, коснулись каменной площадки. Тем временем Король Драконов черно-золотой молнией обрушился на Эзенгера, на лету изрыгая столпы пламени в страшные морды чудовища. Охотник взвыл от невыносимой боли и взмахнул передними лапами, стремясь схватить нападавшего, но промахнулся. Более того, дракон еще успел весьма ощутимо полоснуть когтями по одной из этих жутких рук. Извергнув еще один сноп огня, на этот раз почти в упор, Алзангор впился своими клыками в крайнюю голову твари.
