Соннасарнова. Элит (СИ) - Моргот Эл

Она вновь приблизилась к повелителю теней, проведя рукой по струящейся по плечу прядке темно-фиолетовых волос. Потом заигрывающе посмотрела в глаза.

— Тогда чему же время сейчас? — невинно спросил Тейн, глядя ей в глаза через очки.

Глаза Морты азартно блеснули. Можно сказать, в предвкушении пиршества до пира.

— Что это здесь происходит?

Грозный голос принадлежал женщине, появившейся в конце коридора. Она быстро подошла и остановилась перед ними. Ее светлые волосы были собраны в тугой хвост, лишь на лоб падало несколько закрученных прядей. Бедра плотно облегала строгая юбка, а грудь скрывала светлая блузка с пышным жабо. Если бы добавить очки — ни дать ни взять, строгая учительница из сексуальных фантазий старшеклассников.

— Опоздала, сестрица! — смеясь, воскликнула Морта. — Этот, — она указала пальцем на Кэйна, — любовь нашей Верданди (хотя пока ее нет, можешь развлечься, я ничего не скажу). А повелитель теней — мой! — она обвила Тейна руками.

Женщина со светлыми волосами зло блеснула глазами, бровь над левым глазом нервно задергалась.

— Морта!! — зло воскликнула она. — Ты совсем стыд потеряла?!

Та ей лишь подмигнула.

Тейн стоял с самым невинным видом, лишь слегка улыбаясь уголками губ. «Я здесь совершенно ни при чем», — говорил его вид.

— Добрый день, меня зовут Фира Кэйн, — обратился тот к подошедшей богине.

— Жених пришел, — ткнув в него большим пальцем, рассмеялась Морта.

— Я — Клото, — величественно произнесла та. — И людям в Монсальваате делать нечего.

— Но мы здесь не на увеселительной прогулке, — возразил Фира.

— Вот как? А мне сказал, что туристы! — возмутилась Морта.

— Чего же вам искать в замке Монсальваат? — поинтересовалась Клото, сложив руки на груди.

Фира подошел к ней и, вынув из кармана френча, протянул сложенный надвое листок. «От соннасарветус к соннасарнове». Клото озадаченно уставилась на него.

— Это дала нам ваша сестра.

— Верданди? — удивилась Клото.

— Нет, другая.

— Другая?! — вот теперь мойры действительно были поражены. Морта даже перестала липнуть к Тейну. — Айса?!

— Не знаю, я вообще раньше думал, что вас трое, судя по мифам. С ализариново-красными волосами такая. Мойр вообще сколько?

— Первоначально нас было четверо… — протянула Клото, беря листик из рук Кэйна. — Но Айса покинула нас. И случилось это настолько давно, что в человеческих мифах всегда лишь три мойры.

— Вы слышали о ее предсказании?

— Айса сделала предсказание? — встрепенулись мойры. — У нее всегда были способности к этому.

— Оно не предвещает ничего хорошего.

— Что ж, впереди пир! Только пир! — запела Морта. — Надо собрать всех, там нам и расскажете!

— Об этом обязательно должен услышать Пифо, — задумчиво произнесла Клото. — Странно, что наш оракул пребывает в молчании. Поговорите с ним, пока будут накрывать на стол.

Ее тон не подразумевал возражений, и Тейну с Кэйном пришлось проследовать за ней в апартаменты местного оракула. К разочарованию Фиры, когда они проходили по замку, им не встретилась ни одна живая душа. Создавалось впечатление, что Монсальваат в основном пустует.

Клото толкнула золотую дверь и повела рукой, приглашая их переступить порог. Сама же сразу закрыла за ними дверь, как только они оказались в помещении. Жест повеял какой-то зловещинкой, будто их привели на пожирание минотавру.

Помещение представляло собой просторную круглую комнату. Окна в ней, высокие и узкие, были распахнуты настежь, закрываемые тонкой золотистой тканью, колышущейся на слабом ветру. В центре — полукруглый диван, золотой столик со стоящим на нем блюдом фруктов, богато расшитые подушки на полу, на шкуре пушистого зверя серого окраса.

На первый взгляд комната казалась пустой. Но стоило двери затвориться за спинами Кэйна и Тейна, как к ним приблизился человек. Откуда он взялся, в какой момент возник и как долго оставался незамеченным не смог бы ответить даже повелитель теней.

Оракул Пифо принял облик молодого человека с радужными волосами, топорщащимися, как хохолок заморской птицы. Он был одет в свободные красные шаровары, из-под которых выглядывали золотые носки тапочек. Сверху — не плотно запахнутый, расшитый золотыми нитями красный халат. По центру груди, на коже, то ли выжжен, то ли впаян золотом странный круглый рисунок, в самом центре которого символично изображен глаз.

— И кто же вы такие, наши новые гости? — насмешливо произнес парень, останавливаясь перед ними. Из его тона не было понятно: оракул действительно интересуется, или вопрос риторический, и, так как он оракул, он все уже знает.

Тейн, который искренне считал, что ему лучше не привлекать к себе излишнего внимания, ибо хватит одного того, что он порождение Нави, чтобы его попросили на выход, скромно пристроился за спиной Фиры.

— Привееет, — протянул Фира.

— Привееет, — внимательно наблюдая за ним, в тон ему отозвался оракул. — Я Пифо, оракул Монсальваата и Слави, — с достоинством добавил он.

— Ну а я… — Кэйн развел руками. — Доктор нейробиологии… Мастер игры на нервах и прекрасный… стихотворец.

— Неужели? — улыбнулся Пифо, жестом приглашая их присесть на диван. — Может, продемонстрируешь?

— Вы про стихи? — содрогнулся Фира, вместе с Тейном проходя к диванчику. — Пожалуй, не стоит. Я уж лучше на нервах…

Пифо рассмеялся, усаживаясь рядом с ним на диване. Его взгляд недвусмысленно выражал: «Я все знаю». Это немного смущало, было крайне интересно узнать, что именно он знает, потому что под этим взглядом Кэйн уже готов был начать рассказывать, как играл со спичками в детстве.

— Айса сделала пророчество, — вместо этого произнес Фира.

Он достал из кармана листок и положил его на стол. Пифо склонился над ним, внимательно читая переведенные Тейном строки.

Чем дальше читал оракул, тем выше поднимались его брови, а лоб собирался в складки. Фира переглянулся с Тейном. Когда брови почти могли посягнуть на вотчину волос, Пифо закончил чтение пророчества, отложил листок в сторону и перевел взгляд на Кэйна, задумчиво дотронувшись до подбородка. Фира, как заправский фокусник, вынул из рукава еще один листик, и звучно расправил его перед глазами Пифо. «От соннасарветус к соннасарнове».

— Это тоже написала Айса.

— Соннасарветус — это дурной знак, — задумчиво, то ли размышляя вслух, то ли поясняя Кэйну и Тейну, произнес Пифо. — Вероятно, именно он — суть предсказания Айсы. Он уничтожит мир.

— Сейчас должно возникнуть «но», ведь так? — произнес Фира.

— Миру свойственна двойственность вещей. И там, где есть одно, можно под другим углом найти и другое. Превратить плохой знак в хороший. Вот — наш шанс. Соннасарнова — это хороший знак.

— При чем здесь вообще какие-то новы и ветус? — спросил Фира.

— Думаю, это подсказка, что оставила Айса. Переделать плохой знак в хороший — только так мы сможем спасти мир.

У Фира на языке крутился вопрос, задавать который ему казалось опасным. Все же решив рискнуть и выяснить мучающее его несоотвествие, он спросил:

— Вы же главный мировой оракул. Почему Айса сделала пророчество, и вы ей беспрекословно верите, хотя сами до нашего появления не имели ни малейшего понятия о том, что происходит?

Пифо перевел на Фиру задумчивый взгляд. Его глаза, не моргая, долго смотрели на человека, заставляя того неуютно ежиться и отводить взгляд.

— Для человека ты чересчур храбр, — заметил оракул.

— Просто я психопат, — пояснил Кэйн, мысленно надеясь, что это была не угроза.

— Что ж, психопат, я вознагражу тебя за отвагу и поясню. На заре человечества, когда сила богов была велика, а ряды наши были не в пример больше нынешних, Айса являлась одной из богинь судьбы. У нее была важная задача — нанизывать души на нити жизни, что пряла ее сестра Клото. От того, кому достанется какая душа, зависело равновесие всего мироздания. И в правильности выбора ей помогала ее способность видеть череду судьбы каждого, кому доставалась душа. Три ее сестры еще понятия не имели, что ждет на роду того или иного человека, а Айсе уже были дарованы эти знания. Она никак не могла повлиять на судьбу, просто знала. Поэтому я думаю, что ее предсказанию можно верить. Точнее, возможно, это не совсем предсказание даже, а подсказка, как мы сможем спасти всех нас. Вернуть былое величие.