Соннасарнова. Элит (СИ) - Моргот Эл

Начатое как шалость, действо стало попахивать ссорой. Во всяком случае, Фира, возмущенный тем, что Тейн использовал свое теневое преимущество, сдаваться был не намерен. Он зло посмотрел на повелителя теней, силясь придумать какую-нибудь стоящую рифму. Как назло, мозг, отвлекаемый на уязвленное самолюбие, отказывался думать по теме.

— Сыпься, перец, жгись, корица, не давайте тьме глумиться!

Вокруг Тейна, не давая даже вдохнуть так, чтобы не засвербело в носу, закрутился вихрь из специй.

Тейн расчихался. Когда это ему надоело, его вместе с вихрем из специй укрыл теневой шатер. Когда он исчез, Тейн был в порядке. А вот на Фиру высыпались все специи, крутившиеся за миг до того вокруг Алкайдэ. Теперь расчихался Фира.

Он нырнул под кофе, спасаясь от специй. Вынырнув на другом конце кухни, Фира заявил:

— Алкайдэ, что тени так любит, пусть в свете теперь он побудет!

Вспыхнув яркой вспышкой, свет залил помещение. Этого хватило, чтобы Тейн, на мгновение растерявший все свои тени, рухнул прямо в «бассейн» кофе.

Отплевываясь, он начал медленно подниматься на ноги. Фира, занятый им, не заметил, как тень Тейна вынырнула у него за спиной. Она положила руки на плечи Фире, резким движением опрокинула его в кофе, потянув на себя. Тейн тут же перестал отплевываться и довольно улыбнулся.

Как только тень отпустила, Фира подскочил на ноги, взглядом кидая в Тейна убийственные молнии. Стоял он как раз возле плиты, поэтому, нашарив ее рукой, запустил в Тейна сковородой.

Перед Тейном возникла тень, загородив его, как щитом. Сковородка отлетела назад, пролетев над самым ухом Фиры. В кухне воцарилась полная тишина, только мерно покачивался на кофе перевернутый стол. Кэйн зло смотрел на Алкайдэ, но не делал новых попыток.

Между ними мелькнула огромная тень. Когда она исчезла, вместе с ней, точно впитавшись как в губку, исчез кофе. Пол был идеально чистый и сухой. Одежда на них — тоже. Только перевернутый вверх ножками стол да сковородка на полу за Фирой свидетельствовали о разыгравшейся баталии.

— Если ты думаешь, что я это так оставлю, то ошибаешься! — прошипел Фира. — Я просто рифму подбираю!

— А как же экскурсия в Правь?

— А это к делу не относится!

— Может, прекратим?

— А кто первым начал?!

— Обливаться? — уточнил Тейн.

— Не прикидывайся!

Тейн посмотрел на Фиру взором, полным ложного раскаяния. Но улыбка выдавала его с головой.

Фира все еще был крайне недоволен. То, что он так ничего и не придумал, чтобы противопоставить повелителю теней, страшно его бесило. Конечно, дерись они всерьез, у него были бы в запасе несколько козырей, но случайно хоть как-то навредить Тейну он опасался, а менее глобальных вещей не придумывалось. Вот как же это злит!!

— Рахат-лукума? — примирительно спросил Алкайдэ.

— Тоже перчиком посыплешь? — едко полюбопытствовал Кэйн.

Перед ним возник поднос с лакомством. Тейн показательно съел одну штучку, демонстрируя пищевую пригодность.

Все еще недовольный развитием сегодняшнего утра, Кэйн хмуро взглянул на него. А ведь говорят, утро задает весь день… Захотелось вернуться в кроватку и начать все сначала. Что Фира и не преминул сделать. Он лег на диван и накрылся пледиком с головой, стараясь представить, что только просыпается.

Тейн с любопытством следил за ним.

Кэйн откинул одеяло, зевая и потягиваясь. Потом хитро глянул на Тейна, перевесив голову через подлокотник.

— О, Тейн, ты уже встал! — довольно воскликнул он. — Тащи кофе в диван и горячие бутерброды!

— Доброе утро, Фира, — оценил его задумку Тейн.

Перед диваном появился маленький столик с кофе и горячими бутербродами. Вдобавок к ним Алкайдэ присоединил пирожные в виде кровавых цветов из Нави.

Фира радостно схватил бутерброд и пирожное, разрываясь в сомненьях, с чего начать. В конце концов, положил пирожное на бутерброд. Получилось недурно.

После завтрака Кэйн исчез в душе. Алкайдэ, оставшись один, рассмеялся. Его забавляла такая искренняя злость Фиры во время "кофейной битвы". И все же он не стал драться в полную силу. Несмотря на всю злобу и негодование. Тейн ни секунды не сомневался, что серьезных трудностей для него это не составило бы, но сама мысль о том, что Фира боялся навредить ему даже будучи очень злым (и даже заслуженно — не мог не признать Тейн в конечном итоге), — эта мысль была очень приятной. И гораздо более красноречивой, чем все глупые слова Кэйна, которые он быстро обрушивал на Алкайдэ, стоило чему-то пойти лучше, теплее, чем до этого.

Вечность промелькнула незаметно, и Кэйн, наконец, явился во всем блеске последушевой чистоты. На нем был его обычный зеленый френч. Тейн поднялся с дивана навстречу ему.

— Итак?

Фира кивнул. Алкайдэ положил руки ему на плечи и прикрыл глаза. Вокруг них заплясали в хороводе тени. На этот раз фиолетового в них было гораздо больше, чем черного. Фира почувствовал, как его тело словно распадается на длинные волокна, извивающиеся на бескрайних волнах эфира. Но это странное ощущение не пугало, оно скорее воодушевляло, дарило радость и легкость. Словно паришь на крыльях сна. Это длилось гораздо дольше обычной телепортации, но вместе с тем не настолько, чтобы к новому ощущению можно было бы хоть немного привыкнуть.

Словно этажи мимо поднимающегося лифта, проносились пространственные миры. Три надъявных мира: зеркальный, сказочный и звездный, — пластами пронеслись, перейдя куда-то под ноги, хоть ног и не чувствовалось, куда-то вниз, оставляя после себя лишь слабое ощущение присутствия. Внезапно «долгая телепортация» закончилась, ноги Фиры коснулись твердой поверхности. Через мгновение он осознал себя посреди бескрайнего космоса, как если бы космос все еще был вдали, но и под ногами теперь тоже. Они словно стояли на поверхности выгнутого зеркала, отображающего звезды. При этом над головой был голубой полог, но зеркало искрилось золотыми звездами на иссиня-черном полотне. Кэйн решил, что это прозрачный купол, отделяющий звездный мир.

Они пошли в какую-то сторону, трудно сказать, в какую. Направление здесь отсутствовало, никаких ориентиров не было. Фира взволнованно подумал, что в этом весь Верхний мир. Но как же он в тот момент ошибался.

Они шли по небосводу. Долгое время ничего не менялось, но вот вдали стало заметно движение. Они приглядывались, медленно приближаясь, не в силах понять, что видят. Осознание пришло, лишь когда они подошли вплотную. Кэйн и Тейн стояли перед звездным морем. Полог, по которому они шли, соскальзывал вниз, к волнам. И такая же темно-синяя субстанция, усеянная светом звезд, словно ковер, вышитый драгоценными камнями, волнами взмывала к небу. Она пенилась, оставляя на пологе ярко-синие, цвета сапфиров, разводы.

Кэйн завороженно присел на корточки, опуская руку в причудливую «воду». Она была ледяной по ощущениям и менее плотной, чем привычная ему вода. Он словил маленькую звездочку и вынул ее из моря. Та сверкала на его ладошке, окисляясь на воздухе и быстро приобретая синий цвет. Через мгновение на руке Фиры лежал маленький осколок сапфира.

Тейн все это время молча стоял рядом с Фирой. Он завороженно оглядывался по сторонам, от восхищения захватывало дух. Если у повелителя теней и была старинная слабость, так это звезды. И сейчас он с детским восторгом оглядывал этот новый, совершенно чуждый и невыносимо прекрасный для него мир. Он опасался яркого света. Но он и подумать не мог, что здесь повсюду будут звезды! Алкайдэ застыл, замер, боясь пошевелиться, боясь, что это чудное видение может оказаться лишь миражом. Он подумал, что будь у него такая возможность — он навсегда остался бы здесь, среди звезд. Вечность, проведенная среди них, казалась для него истинным раем.

— Но как же перебраться на ту сторону? — нарушил молчание Фира, крутя головой по сторонам.

Почему-то он был уверен, что нужно пересечь это море.

Тейн, казалось, не услышал его.

Фира понял, что Алкайдэ слишком восхищен окружающим, чтобы вернуться к реальности и размышлять. Впрочем, в обозримом пространстве все равно не было ничего, чем можно было бы воспользоваться для пересечения моря.