Тэд Уильямс - Марш Теней
— Капитан Вансен, — заговорила Бриони сухим и твердым голосом, — мой брат сейчас отдыхает, но он желает вам удачи. Пусть боги помогают вам в столь опасном деле.
На ее лице Вансен не увидел презрения, и это удивило его — впервые после смерти Кендрика Эддона он вызывал у Бриони какие-то иные чувства. Впрочем, он мог неверно истолковать ее вид, на самом деле выражающий усталость и скуку.
— Я вижу, ваши люди готовы.
— Да, ваше высочество. Простите мою дерзость: вы и в самом деле считаете, что нам следует выехать открыто, среди бела дня? Пойдут разговоры.
— Люди и так болтают. Прежде чем прийти в замок, Бек уже успел рассказать о случившемся многим, не так ли? Думаете, в Вафсайде или Тригоде найдется хоть одна живая душа, еще не слыхавшая его истории? Вы и ваши солдаты пойдете по Маркет-роуд, через дорогу, а затем через весь город. Пусть все узнают, что Эддоны не сломлены горем и страхом. Что они не беспомощны и никому не позволят грабить караваны и похищать женщин из благородных семей. — Она повернулась к Броуну, и тот одобрительно кивнул. — Мы не просто хотим продемонстрировать силу, Вансен. Мы с братом очень серьезно относимся к вашему походу. Я хочу, чтобы вы посылали нам известия с каждым путником, встреченным по дороге.
— Конечно, ваше высочество. У монахов действует почтовая служба, доставляющая почту по Сеттлендской дороге — туда и обратно каждые две недели. Это прекратится после наступления зимы, а пока у нас есть время. Я обещаю держать в курсе событий вас и лорда Броуна, но очень надеюсь, что мы будем отсутствовать недолго.
— Вы вернетесь лишь тогда, когда найдете ответы для нас, — заявила Бриони, и ее слова прозвучали резко, как удары хлыста.
— Да, ваше высочество.
Вансену больно было услышать такое из ее уст, но в выражении ее лица он увидел не гнев, а что-то более глубокое и странное. Словно за маской скрывался перепуганный пленник.
«Она боится!» — догадался капитан.
Им тут же овладели нелепые желания: ему страшно захотелось поцеловать принцессе руку, рассказать о своей мучительной любви к ней. В поисках спасительного выхода, потеряв ощущение реальности, Феррас упал на колени как безумец.
— Я больше не подведу вас, принцесса Бриони! — порывисто произнес он. — Я выполню то, что вы приказываете, или умру.
Голова его была низко опущена, но он чувствовал на себе изумленные взгляды гвардейцев и слышал, как Броун втягивает в легкие воздух.
— Встаньте, Вансен, — велела Бриони, и голос ее звучал необычно. Когда капитан поднялся на ноги, глаза принцессы снова сверкали искорками гнева, но вместе с тем в них стояли слезы. — Я уже видела много смертей, слышала много клятв, много рассуждений о чести и долге. И бесконечно устала от этого. Вы, должно быть, думаете, что я виню вас в смерти брата? Отчасти вы правы, но виню я не только вас. Я не настолько глупа, чтобы думать, будто другой капитан спас бы его. Возможно, вы полагаете, что это задание — ваше наказание. Здесь есть небольшая доля правды. Но главная причина вот в чем: вы опытный человек, и вам доверяют солдаты. Мне говорили, что вы рассудительны и хладнокровны. — Она подошла ближе и почти коснулась капитана пышными юбками. Сердце Вансена замерло. — Если вы погибнете, ничего не выяснив, смерть ваша будет напрасной. Если же останетесь живы, пусть даже не выполнив задания, вы еще сможете принести много пользы нашей стране.
Бриони сделала паузу. Вансен терялся в догадках, о чем думает принцесса.
— Но если безопасность кого-нибудь из членов моей семьи снова окажется под угрозой, — наконец заговорила она с улыбкой не то жестокой, не то усталой, — я позволю вам умереть, выполняя свой долг, капитан Вансен. — Потом она повернулась к гвардейцам. — Пусть боги защитят вас. Пусть сам Перин сделает ваш путь гладким и прямым.
Принцесса повернулась и пошла прочь. Броун и две фрейлины спешили следом.
— Не сказать, чтобы нас обласкали, капитан, — рассмеялся Коллум Дайер.
— По коням! — скомандовал Вансен.
Феррас так и не понял, что произошло. Но ему предстоял длинный путь, много дней в седле. У него есть время подумать об этом.
Та, которую называли Грозой Долины Страха, спускалась вниз от Шехена верхом на огромном черном коне. Ослабив поводья, она позволила коню самому выбирать узкие тропинки среди холмов, хотя с высоты круч было трудно разглядеть летавших внизу птиц. Ясаммез не спешила, но мысли ее, словно крылатые гонцы, неслись быстрее птиц и быстрее ветра.
Она спустилась с холмов и повернула в сторону древних земель — к великому городу, раскинувшемуся на берегу черного океана прямо у полярного круга. Там, в темной и безжизненной пустыне к северу от Кул-на-Квара, обитали существа из племени кваров. Эти существа были очень странными: они пели песни, стуча в такт пальцами по собственной замерзшей коже. Они так долго прожили в уединении, что у них не осталось ничего общего с остальными представителями своей расы. Они и не помнили о потерянных южных землях, где никогда не жили. Единственные из всего сумеречного племени, они не пострадали от рук смертных. Эти жители холодной пустыни никогда не служили леди Дикобраз. Ясаммез командовала войском Кул-на-Квара и армиями земель, простиравшихся к югу до трижды благословенной границы — смертные именуют ее Границей Теней. Но само племя кваров называет границу А'сиш-Ярит Са — «Бесшумный ураган» или, если произнести с другой интонацией, «Белые мысли».
Северян не беспокоили грабители из числа смертных. Когда Ясаммез появлялась, они поднимались из пещерных городов Кируш-а-Гата (Древней Пади) и приходили из деревень, скрывавшихся в дремучих лесах, чтобы посмотреть на воительницу. Излучавшие свет танцоры замирали на вершинах холмов, едва она появлялась. Те, кто не знал ее — слишком много времени прошло с тех пор, как Ясаммез в последний раз покидала свой дом в Шехене, — видели, как мимо них проносится мощная сила, страшная и прекрасная, подобная комете. И, хотя все боялись и уважали эту силу, никто не приветствовал леди Дикобраз. Все просто смотрели на нее, охваченные тревожным ожиданием.
Те же, кто знал ее в старые времена, отнеслись к ее появлению по-разному. Одни не желали иметь с ней ничего общего: леди Ястреб всегда прилетала на крыльях войны, а где война, там и кровь. Они говорили родным и соседям, что надвигается буря, что пора делать припасы и укреплять жилища. Другие присоединялись к Ясаммез и следовали за ней молчаливой толпой, словно шлейф невесты. Каждый из них знал: жених, к которому спешит Ясаммез, это Смерть. А Смерть не станет выбирать, кого взять себе. Но они все-таки шли. Целые века гнева и страха сплотили их, как пальцы соединяют в кулак.
