Максим Волосатый - Псы Клевера
Ланья замер. Тахор никогда не выдавал свои нравоучения просто так. Каждый его урок всегда находил применение в жизни. Зачастую спасая эту самую жизнь.
– Войны нельзя избежать, – глаза торка не отпускали взгляда Ирила. – Ее можно только оттянуть на благо противоборствующей стороны.
Торк замолчал, давая возможность подумать. Отвернул взгляд. Ланья нахмурился. Помолчал, укладывая в голове новое видение мира. И повернулся к Учителю.
– А мудрость заключается в том, – торк опередил раскрывающего рот Ирила, – чтобы понять, а что именно сейчас перед тобой: война, или все же ты сможешь договориться?
Тахор помолчал немного и вдруг хихикнул:
– Или убежать….
И вот сейчас, глядя на мерное шевеление паучьих ног, Ланья четко сознал, что убежать уже не получится. И что остается? Договориться? С кем? А если нет? Тогда….
Не меняя выражения лица (кто их знает, этих Пауков), Ирил громко и отчетливо произнес.
– Шаман, товарищ полковник, он нам не даст доделать. Атакуем. Шатун, твоя капля на три часа. Кащей, – на семь. Шаман, ваша на десять. Паук – мой. Швайцер, со мной. Остальные двое – к Кащею и Шатуну. Теренс, – вольды на твое усмотрение. Капли гасим и обратно за угол. На счет «три».
К чести магов, никто ни на секунду не усомнился в его словах. Все мгновенно подобрались. Что ж, всего лишь начнем еще раз.
Он набрал воздуха в грудь…. И тут Паук прыгнул.
– Трииии!!! – заорал Ланья, выпаливая перед собой весь арсенал узоров, который всегда готов к применению у любого боевого мага.
В помещении стало неимоверно тесно. Грохот выстрелов, шипение узоров, взрывающиеся капли, режущий уши свист вылетевшего из-за угла Баты. Все спрессовалось в один вязкий ком. Но Ланья видел только восемь светящихся точек глаз, летящего на него Паука. В этих глазах светилось что-то странное. Завораживающее. Настолько далекое и чуждое, что хотелось накрыть голову руками, скорчиться на полу и спрятаться. Спрятаться. Ни о каком сопротивлении речь уже не шла. Узоры не сработали.
Спрятаться…
И вдруг глаза пропали. Нет, не пропали. Просто полетели в другую сторону. Вернее это он полетел. Его спас Швайцер. Командир бойцов Красного Замка свой хлеб ел не зря. Свое движение он начал практически одновременно с Пауком. Паук прыгнул на Ланью. И Швайцер прыгнул. И тоже на Ланью. На лету разряжая в летящую Тварь автоматный рожок, Йохан врезался в Ирила, и покатился с ним по полу, уходя с линии атаки Паука.
Если бы кто Ланье сказал раньше, рассмеялся бы в лицо. Паук промазал.
Гулко шлепнувшись на пол, Тварь тут же подобрала под себя лапы для следующего прыжка.
– Уходи-и-им! – звенящий крик сорвал с места магов и бойцов.
Зал наполнился движущимися телами, но Ланье опять стало не до движения. Восемь глаз снова нашли его.
Спрятаться….
Паук одновременно всеми ногами дернул в сторону, и по полу покатился Тронд. Еще движение, похожее на судорогу, и Шаман валится на пол, как будто получил удар по лицу невидимой рукой.
Немигающие глаза не отпускают Ланью.
Спрятаться….
На сей раз, похоже все….
Знаменитый топор-франческа, известный по всем баронствам, начертил сверкающую дугу, и одна из лап Твари подломилась, немного сбив прицел. Пауку бы все равно хватило, но тут в Ланью, только вставшего на ноги, врезался каменный снаряд. Похоже, его сегодня будут пинать все, кто не лень. И ладно, лишь бы не ели.
– Уходим, – Теренс одной рукой, как щенка, за шиворот, потащил его за собой. Не было времени даже подняться. Ирил беспомощно тащился по полу, с каждой секундой теряя остатки воли: развернувшийся для нового прыжка Паук опять поймал его в зачарованный прицел.
Странные голоса зазвучали в голове у Ланьи. Странные. Прекрасные, тонкие, они как будто звали его куда-то. Куда-то, где будет хорошо. Так хорошо, как ему не было нигде. И не будет….
Спрятаться…
Черная стрела, оставляющая за собой в воздухе четко видимый темный след, перечеркнула удушающее очарование. Морок пропал. Ланья очнулся, и его пробил холодный пот: узор вытаскивал из него всю душу.
Свист Баты стал почти осязаемым. Он резал не хуже ножа. Паук дернулся. Остановился. И Ланья перестал быть для него хоть сколько-нибудь значимым, Ирил это почувствовал всем своим существом. Для Твари теперь существовал только маленький, носящийся в воздухе комочек. Спертый воздух зала наполнила почти физически ощущаемая ненависть. Паук замолотил в воздухе лапами, стараясь поймать маленького наглеца. Бата уворачивался. Но движения Твари становились все более четкими и быстрыми. Вокруг боно начала ткаться полупрозрачная паутина узора. И в ней все меньше оставалось места для черного комочка.
Теренс швырнул Ланью в коридор и развернулся, что-то судорожно нашаривая за пазухой. Свист Баты вдруг прервался, и у Ирила остановилось сердце. Неужели?
Нет, боно засвистел вновь. Уже не так громко и отчетливо. С перерывами. Но свистел. Сколько он еще продержится?
Ланья, скребя руками по полу, все же высунулся из-за угла, чтобы видеть происходящее. Все равно, если Бату поймают, им не жить. Паук оказался именно тем страшным противником, о котором рассказывали легенды. Но почему он им дал подойти так близко?
Теренс справился, наконец, с непослушной одеждой. Ирил вцепился взглядом в почти поймавшего боно Паука и пропустил начало. Когда он увидел, что делает Старший, у него, несмотря на всю серьезность ситуации, чуть не вырвался истерический смешок: неприемлющий ненадежного оружия глемм стоял, расставив ноги, и держал на вытянутых руках … пистолет. Примерно такой, какой был у Швайцера, он показывал его как-то.
Ирил моргнул. Чем может помочь пистолет?
– Шама-а-ан! Каще-е-ей! – гулким голосом, перекрывающим все звуки, заорал вдруг Теренс. Ланья опять моргнул, на сей раз еще и разинув рот. Кричащим Теренса он еще не видел. И даже представить не мог. Что ж, все когда-то случается впервые….
Кащей замахал руками, и пистолет в руках глемма вдруг полыхнул синим. Запульсировал…, и оделся уже в желтое свечение. Краем глаза Ирил отметил привалившегося к стене Распорядителя. Он творил какой-то узор.
– Давай! – выплюнул Шаман и свалился кулем на пол.
Бах! Бах! Бах! Выстрелы следовали один за другим. Пистолет в руках глемма дергался, выплевывая огненные сгустки. Выстрелы казались самыми обычными. Вот только эффект от выстрелов оказался неожиданным ни для кого.
Раздавшийся в тесном помещении грохот оглушал. Ударная волна заносила в коридор пыль, гарь и ошметки чего-то непонятного и скользкого.
Бах! Бах! Бах! Бах!
Пистолет замолчал. Патроны кончились.