Артем Тихомиров - Свиньи во тьме
– Чтобы нам набили рыла? – спросил я.
– Кто ж знал, что быки нас заметят? – протянул Грязнуля.
– Держи его, – сказал я Полтиннику. Тот схватил кота за шиворот. Доходяга не пытался сопротивляться. – Не показывай этим, отвернись! – Пришлось дать Полтиннику тычок в ребра. Котяра съежился, не издавая ни звука. Благоразумно.
Я жестом подозвал зайчишку, того, что обладал талантом исчезать и появляться.
– Получишь от меня два сантима, если немедленно побежишь в казармы за подмогой. Скажи, что у Вонючки проблемы. Может быть большая заваруха. Понял?
Официантик кивнул, дрожа от нетерпения.
– Одна лапа здесь, другая там.
Снова фокус с исчезновением. Не хило.
Произошло то, что должно было произойти. Быки узрели нас и то, что мы себя странно ведем. Странно по их представлениям.
Заварушка обещала быть жаркой. Большинство посетителей еще не подозревало о том, что готовится. Музыканты, взявшие паузу, первыми почувствовали неладное. Енот стал наигрывать на банджо, не замечая, что остальные не спешат поддержать его тему. Он остановился, вытаращившись в зал.
Один из быков, предводитель, судя по морде, украшенной белым пятном, затопал к нам. Я успел шепнуть парням, чтобы держали ухо востро. Грязнуля захрюкал от удовольствия. Полтинник засопел. Им не терпелось ринуться в бой, поразмять косточки.
Я поглядел на кота, которого держал Полтинник. Зеленые глазищи сверкали ужасом. На его месте я бы тоже боялся этих громил. Каждый из них величиной со стог сена, кулаки что твои булыжники.
– Эй, свиные рыла, я к вам обращаюсь! – промычал Белое Пятно.
Его приятели надвинулись стеной. Слева бык с обломанным рогом, справа – бандитская харя с одним глазом. Ото всех несло дешевым вином и самогоном. Нюхом чую – эти будут бодаться до конца. Понятно с первого взгляда – любители экстремального отдыха.
Еще два громилы остались позади главаря и, по всей видимости, караулили тыл. В кабаке стало тихо. Кто-то с удивлением присвистнул. Немыслимое дело – наезд на бойцов Свинской Бригады в городе, где свины были самыми желанными гостями… Похоже, доблестные паромщики никогда ничего о нас не слышали. На свое горе.
Нами бы только подкрепления дождаться. Впрочем, подумал я, чувствуя, как поднимается во мне неистовый кабаний гнев, мы способны справиться и вчетвером. Не такое бывало…
– Чего же дражайший хочет узнать? – спросил я у предводителя, улыбаясь.
– Чего? – проревел Однорогий. – Как ты его назвал?
– А вы, любезнейший, не вмешивайтесь. Я разговариваю с сим достойным господином.
Скрип извилин в башке Белого Пятна, пожалуй, мог и оглушить неподготовленного. Мне этот звук доставил большое удовольствие.
Справа от себя я услышал, как Грязнуля давится от смеха.
– Этот гаденыш! – Белое Пятно указал на кота, которого держал за шиворот Полтинник. – Он нам нужен! Отдайте, а то хуже будет!
– Хуже? – спросил Отрыжка. – Хуже, чем что?..
Опять скрипение. Ну прямо несмазанная дверь. Залитые по самое некуда глазки быка блуждали по нашим разлюбезным физиономиям, не понимая, к чему мы клоним. И шуточка Отрыжки была незатейливой, а поди ж ты – интеллектуальный тупик…
Мне это начинало нравится.
– Итак, какие у вас претензии к этому коту? – спросил я.
– Какие претензии, свиное дерьмо!? – проревел Белое Пятно. – Кончай словечки свои, пока я тебе хребет не переломал!.. Давай сюда котяру!
Грязнуля хихикал. Полтинник зацокал языком. Да уж, бычки явно родились под несчастливой звездой. Просто удивительно.
– Быстрее, дерьмодавы! – рявкнул тот, что с одним глазом.
За их спинами я услышал чье-то протяжное «уууу». Мои свины едва удерживались на месте.
– Хотелось бы узнать о причинах столь праведного гнева, – сказал я.
– Он перебежал нам дорогу! – замычал Белое Пятно. – Мы обошли квартал стороной, но потом увидели, что этот гаденыш снова возле нас. Вот! – Бык продемонстрировал мне кошель, висящий на кожаном ремешке. Ремешок был наполовину разрезан. – Мы видели, что ваши тупорылые притащили котяру сюда! Может, он ваш подельник, а!
– Точно! – грохнул Однорогий. – У них рожи такие! Вон! – Его палец ткнулся в меня. – А этот, рыло вонючее, похоже, главарь шайки!
Быки заголосили, потрясая кулаками. Мы проявили поистине свинское благоразумие и гуманность. Чтобы никто потом не упрекнул нас в поспешном построении выводов и безосновательном применении силы.
– А ты чего ржешь? – рявкнул на Грязнулю Одноглазый.
Грязнуля захрюкал – нарочно издеваясь над громилой.
– Господа паромщики, – сказал я, приняв, как мне казалось, дипломатический вид. – Я вижу, что вы настроены излишне агрессивно, что очень влияет на вашу способность вести диалог в мирном русле. Посему прошу вас всех пройти с нами для выяснения обстоятельств дела.
У быков отпали челюсти. Глаза полезли на лоб, благо, далеко им двигаться на пришлось, невысоко было.
Ну да, эти же парни считали себя круче некуда. А того не знают, что круче всех на свете – это свины.
– Какого еще дела? – спросил Белое Пятно.
– Они издеваются, – мыкнул Однорогий. – Взгреем их, если не хотят по-хорошему, дерьмо свиное!
– Странно слышать такое от фабрики по производству навоза, – сказал Грязнуля.
– Грязнуля, – ответил я. – Видишь, господа так стараются нарваться на неприятности, а ты им мешаешь!.. Так что там, дражайшие, насчет эпитетов, которым вы нас в обилии награждали в течение разговора…
– Я тебе покажу эпитет! – Однорогий поднял ручищи.
– Вы пройдете с нами по доброй воле, иначе нам придется применить силу…
Быки захохотали во всю силу бычьих легких. Я глянул в окно, нет ли там наших.
Не было. И Пегий куда-то запропастился. Ну и денек!..
– Это вы-то? Силу? Четыре поросенка!? – гоготал Белое Пятно. Я понимал чувства наших парней, но сейчас было не время. Мы должны подождать. С подкреплением будет лучше.
– С нами, дражайшие, – произнес я. – Именно с нами.
Пока шла наша высокоинтеллектуальная беседа, почти все посетители успели выскользнуть из «Пегги Сью». Правильно сделали. Еще бы кто-нибудь догадался позвать жаб-стражников.
– Да кто ж вы такие, чтобы мы с вами куда-то шли, а? – проревел, хохоча, Одноглазый.
– Мы – Свинская Бригада.
– Чего???
Новый взрыв смеха. Все ясно, я был прав – эти увальни ничего не знали о нас. Но незнание закона не освобождает от ответственности. Никому не позволено вытирать ноги о свина, такова правда жизни.
Я заметил хозяина кабака, Шмыгина, и его официантов. Все они сгрудились возле двери, что вела в подсобное помещение за стойкой. Сгрудились и дрожат.
– Вонючка, что делать будем? – шепнул Грязнуля. – Я терпеть больше не могу. Рискую забыть все слова, какими они нас обозвали.
