Артем Тихомиров - Свиньи во тьме
– А кот?
– Да мало ли? Что нам может сделать один котяра? Да я сяду на него – и мокрого места не останется.
– Матушка тебе говорила, что в мире существуют причины и следствия?
– Ага.
– Вот! Помни об этом.
Не знаю, что понял Пегий, но его морда приобрела глубокомысленный вид. С этим видом, ошеломляя встречных, он вышел из «Пегги Сью».
Я заказал еще пива, сходил отлить и сел обратно за стол, чтобы обдумать дальнейшие шаги. Ни на йоту мое расследование не продвинулось. Сидя на месте, многого не сделаешь. Даже с помощниками. Выходит, надо побегать самому.
Взяв лист бумаги, я выписал имена тех, кто давал показания по делу Чмока. Большая часть очевидцев находилась здесь. Это официанты-зайцы. Что они показали? Да ничего особенного. Компания из пяти свинов гуляла с самого утра. Накачалась вином и пивом, обожрала половину кладовой. Наши вели себя смирно. У Шмыгина не было причин жаловаться. Примерно в половине одиннадцатого сержант Чмок вышел из кабака и там его пришили.
В это время на улице никого не было. Все торчали на ярмарке в двух кварталах отсюда, в том числе и многие наши ребята. Давали цирковое представление, явление редкое для Похлебки, поэтому почти никто, включая приезжих, по улицам не бродил.
Как специально! Компания Чмока не посещала ярмарку потому, что просто была не в состоянии идти. О том, что сержанту пустили кровь, они узнали только утром.
Четыре собутыльника Чмока. Сержанты Потрох, Смердящий, Пузан и Паршивый. Давние приятели Чмока, прошедшие с ним не одну кампанию. С ними у него никогда не было никаких конфликтов. Впрочем, их наше свинское следствие не подозревало никогда. По словам зайцев и самого Шмыгина, как только Чмок вывалился на улицу, все четверо вырубились. Хотели провозгласить новый тост, но сил уже не хватило.
Могу вообразить. Шмыгин сказал, что пол вокруг их столика был залит выпивкой, объедки валялись везде, где только можно. Вечеринка удалась. Чудом, что наши не разворотили заведение. Может, оттого, что никого ко времени убийства в «Пегги Сью» не осталось.
Я поглядел на свои записи. Потом набросал отдельный список: осведомителей, которых знал я сам. Но чтобы идти к ним, мне нужны средства. Это серьезные личности, с ними просто так не поболтаешь и за шиворот не тряхнешь.
Но проблема не в средствах. Необходим хорошо сформулированный вопрос, который бы сразу дал мне правильную ниточку. Все упиралось в мотив убийства. Кому здесь нужна была смерть свина? Всего лишь сержанта. Покушаться на Черного – это одно, и совсем другое (бессмысленное) на командира взвода.
Я заметил, что посетителей прибавилось. Свободных столик почти не осталось. Музыканты, уходившие на отдых, вернулись, и концерт продолжился. Официанты сновали туда-сюда, словно мохнатые ушастые молнии. Сколько же я часов тут просидел? Выглянув на улицу, я заметил, что солнце катится к закату. Ничего себе!
Мои свины все не появлялись. Я сходил отлить. Пиво выветривалось слишком быстро. Наверное, кролики его разбавляют.
Какого пса, где они? Стоило начинать беспокоиться или нет?
Через полчаса, сомлевший от мерного гомона кабака и однообразных, хотя и энергичных мелодий оркестрика, я открыл глаза. Солнца уже не было видно. На улице начинали сгущаться тени. И ни одного свина в поле зрения.
В кабаке завели танцы. Затопали ноги. Пол затрясся. Овцы и козлы затеяли танцевальное соревнование. Психи ненормальные.
Едва я собрал бумаги, едва сунул их за пазуху и начал засовывать пистолет за пояс, как появились Грязнуля, Отрыжка и Полтинник. У них был мешок, в котором что-то шевелилось. Причем это «что-то» было, судя по звукам, очень разозлено.
Кого это, интересно, мои гаврики сцапал? Троица прошкандыбала к моему столику по краю танцплощадки. Вы бы видели их рожи! Ну прямо будто минуту назад им присвоили генералов!
Я упер руки в бока. В мешке, который держал Грязнуля, какое-то существо выло и брыкалось.
– Я зачем вас посылал, оболтусы? – спросил я. – Дело делать! А вы по ярмаркам околачиваетесь? Что это за такое? – Я указал на мешок. Грязнуля следил, чтобы мешок не развязался.
– Мы как раз и делали то, что было приказано, – сообщил Отрыжка.
– А именно?
– Мы нашли шпиона!
– Шпиона? – Я вытаращил глаза.
Грязнуля развязал мешок и вытряхнул его содержимое на табурет в углу. Я увидел бордовый плащ, а под ним яростный шипящий комок шерсти.
Котяра, о котором говорил Шмыгин! Вот так новость!
Потрепанный, разозленный, кот вскочил и прижался к стене. В его зеленых глазищах сквозь негодование проступил страх. Естественно – увидеть перед собой четыре рыла, подобных нашим.
Я загоготал. Ребята подхватили.
Через мгновенье кот изобразил, что ничуть не удивлен и не испуган. Оправив свой камзол, одернув плащ, он скрестил лапы на груди.
– Где вы его откопали?
– Да случайно, – сказал Грязнуля. – Мы опросили кучу народа, всех, кого смогли отыскать. И они нам повторили, что несколько раз видели этого доходягу. У некоторых он имел неосторожность спрашивать про нас. Мы подумали, что нам повезло. А потом…
Кот задрал голову. Я решил, что он хочет толкнуть речь, но тут его взгляд упал на дверь кабака. Вся гордость и самоуверенность спали с него в один момент. Кот сжался в комочек, набросил капюшон на голову, стараясь быть как можно меньше, слиться с табуреткой, исчезнуть.
Я обернулся. Обернулись остальные ребята.
Я понял, кто напугал нашего пленника, но не понял почему. В «Пегги Сью» протиснулись пятеро быков – здоровенные, квадратные, поперек себя шире, что называется. Увешанные оружием. Судя по взгляду и одежде – паромщики с порогов Разливнуина. Судя по глазам и выражению морд, все накачались вином и уже достигли стадии, когда возникает желание крушить и ломать.
– Вонючка? – прошептал Грязнуля.
– А?
Я все надеялся, что кот их с кем-то спутал, но мои надежды таяли. Быки успели перегородить выход и высматривали среди посетителей кабака свою жертву.
Я повернулся к столику. И вовремя успел схватить котяру за плащ. Тот собирался сигануть в открытое окно.
– Вонючка, это те типы, от которых кот убежал, – сказал Грязнуля. – У них к нему большие претензии. А теперь и к нам.
– А что он им сделал?
Пока наши туши загораживали кота от бычьего взгляда, но долго так продолжаться не могло. Я почувствовал, что пахнет жареным. Быки-паромщики вспыльчивы, сильны и не привыкли отягощать свои мозги посторонними мыслями.
– Полтинник видел, что кот собирался срезать у одного из них кошелек, – сказал Отрыжка. – А мы узнали кота по описанию и плащу. И решили приволочь сюда.
– Чтобы нам набили рыла? – спросил я.
