Стивен Браст - Иорич
Я хлопнул в ладоши и подождал. Потом хлопнул еще раз. Ничего не услышал, но дверь чуть-чуть приоткрылась, и из щели выглянула пара странных лиловых глаз; они изучили меня, потом Лойоша и Ротсу, потом опять меня.
— Да? — сказал, вернее, пропищал он. Голос у него был высокий и дребезжащий; и как такой может выступать перед судом? Судья, смеющийся над адвокатом — это как, поможет подсудимому? Впрочем, я не специалист.
— Могу я войти?
Он приоткрыл дверь чуть сильнее. Ростом он оказался лишь чуть выше Алиеры, которая сама лишь чуть выше меня. Плечи у Перисила были широкими, а сложение, как для драгаэрянина, почти коренастое. Одет небрежно, то есть шнуровка на дублете несколько ослаблена, а перчатки заткнуты за пояс не под равными углами. Для иорича — небрежно, ясно?
— Выходец с Востока, — проговорил Перисил. — Если вы пришли по собственному делу, либо в интересах одного из ваших сородичей, я никогда не имел дела с Правилами о расселении, хотя, конечно, и изучал их.
Кабинет за его спиной оказался крошечной квадратной каморкой, которую почти целиком занимал деревянный стол, на вид — старый и изрядно потертый.
Кроме стола, сюда едва поместилась пара стульев, металлических и уродливых. На стенах остались светлые пятна, следы от ранее висевших тут картин или чего-то в этом роде, а над стулом Перисила гордо висел официального вида документ в рамочке.
Я пояснил:
— Вас рекомендовала мне леди Ардвена. Меня зовут Владимир Талтош. Я здесь в интересах Алиеры э'Киерон.
— А. Тогда заходите, — он отступил в сторону, и еще раз посмотрел на Лойоша и Ротсу. — Занятные у вас зверьки.
«Поблагодари его за меня, босс. Обожаю, когда нас, зверьков, хвалят.»
Проигнорировав Лойоша, я шагнул внутрь.
— Новый кабинет?
— Да, мне лишь недавно позволили перебраться в Дом из городской конторы… — Тут он завис над собственным стулом. — А откуда вы знаете?
Я не ответил. Перисил сел, я устроился на одном из стульев. Мало что уродливый, так еще и неудобный.
— Алиера, — сказал я.
— От леди Ардвены в интересах Алиеры э'Киерон, — повторил он. — Интересное сочетание. Впрочем, кажется, я о вас слышал.
Я издал неопределенный звук и позволил ему продолжать. Все адвокаты, каких я прежде встречал, готовы болтать от забора и до обеда. А лучшие готовы даже слушать.
Перисил кивнул каким-то собственным мыслям.
— У вас есть бумаги?
— Никаких, — ответил я.
— Так. Вы записались как друг?
— Да, но подверждения не получил.
— Хммм, — проговорил он. — Она не хочет видеться с друзьями и не желает адвоката.
— Ну, вы же знаете драконлордов.
— Немногих и не слишком близко. Таких клиентов у меня раньше не было.
— Драконлорды считают, что всякую загвоздку можно решить двумя способами; первый — кого-нибудь прикончить.
Он кивнул.
— А второй?
— По большей части, он им не требуется.
Скрестив руки на груди, он откинулся на спинку стула.
— Сложный случай. Деньги у вас есть?
— Да.
Перисил назвал цифру, составлявшую заметную часть суммы, которую я обычно запрашивал за убийство кого-либо. Одолжив у него перо, чернила и лист бумаги, я написал расписку в свой банк и передал ему. Иорич внимательно изучил записку, подул на чернила, отложил в сторону и кивнул.
— Где вас можно найти?
— В Черном замке.
— Знаю такое место, — он сплел пальцы и уставился в пространство. — Прав ли я, полагая, что вы не знаете, почему она отказывается от адвоката и от посетителей?
— Могу предположить, зная Алиеру, — пожал плечами я.
— Она в ярости, оскорблена и пыжится от гордости больше, чем ее отец за час до того, как уничтожил мир?
— А, так вы ее знаете?
— Слышал о ней, конечно.
— Драконы, — вздохнул я.
— Точно так.
— Можете объяснить законы, которые тут применяются?
— А объяснять нечего. Древнее волшебство запрещено имперским эдиктом.
— Ага. Но что это значит?
— Что это не кодифицированная традиция. С кодифицированной традицией забавнее.
— Забавнее?
— Для адвокатов. Мы всегда можем измыслить интересные способы альтернативного истолкования традиции, или поднять исторический контекст создания таковой и показать, что он изменился, или поставить под вопрос порядок кодифицирования. Широчайший простор для забав. Но я работаю в основном с эдиктами.
— Ага. А почему?
— Не знаю. Так сложилось, наверное. Но мне подходит. Будь я драконом, я сказал бы, что они бросают более сложный вызов умению адвоката. А в общем, наверное, мне больше нравится не интерпретация законов, а установление фактов и прения сторон. С законами основная масса работы — подробности и правомерность интерпретаций. А эдикты — просто да или нет.
В нашем случае — да, подумал я.
— И раз это эдикт, то что это в точности значит?
— Это значит, что однажды император объявил «да будет так». Вроде статута, только за эдиктом вся сила Империи. Этот конкретный эдикт существует столько же, сколько сама Империя.
— И что это значит для нас, с практической точки зрения?
— Это значит, что закон не подлежит сомнению. Единственные вопросы — совершила ли она то, в чем ее обвиняют, и если да, то сколь суровым будет приговор.
— И никакого простора для интерпретаций?
— Откуда? Ведь императрица может просто связаться с Державой и уточнить формулировку.
— Ну да. И максимальный вариант — смерть?
— Да.
«Согласись, босс — забавно, если на Звезду Алиера попадет раньше тебя.»
«Угу, буду смеяться до колик.»
— А минимальный какой?
— Минимальный? Полагаю, императрица скажет «больше так не делай».
— Ясно. А что, по-вашему, будет?
— Тут не угадаешь. Ведь императрица знает Алиеру, верно?
— Да.
Он покачал головой.
— Если они дружат, императрице куда сложнее проявить снисхождение.
Я кивнул. Политика.
Он проговорил:
— И если она не будет сотрудничать, дело обернется совсем трудно.
— Понимаю. Думаю, я смогу убедить Алиеру сотрудничать, если только сумею с ней увидеться.
Перисил провел ладонью по волосам.
— Возможно, это я и смогу обеспечить.
— Внимательно вас слушаю.
— Погодите пока, мне надо подумать.
По мне, нет проблем. Думать он мог сколько угодно. После недолгого разговора голос иорича уже не казался таким странным.
Вскоре он проговорил:
— Да, может сработать.
— Хм?
— Первый вариант — послание от вашего имени, чтобы ее признали недееспособной, а вы вели бы ее дела.
