Лада Лузина - Каменная гостья
— Приветствую вас, Ясная Пани, — сказал он.
— Ты чего здесь? — удивленно спросила Чуб.
— Мне показалось, что вы, уважаемая Дарья Андреевна, намерены вступить в связь с первым встречным.
— А почему бы и нет, если он мне понравился? — отрубила она, отметив, однако, что Демон никогда раньше не величал ее «уважаемой». Хоть было и не ясно, о чем свидетельствовала сия перемена — об уважении или крайнем его раздражении.
— Потому, — сказал он, — что с недавних пор все на Киеве знают вас как мою будущую жену.
— И что из того? — вопросила она, превосходно понимая: ответом на вопрос было само его появление здесь. — Так что мне теперь вообще ни с кем не спать никогда?! — возмутилась Землепотрясная Даша. — Я сделала тебе предложение потому, что хотела спасти. И готова выйти замуж, раз надо. Но чем-чем, а целибатом за твою жизнь я платить не готова.
— Я не просил вас ничем платить, — сухо заметил он. — И не намерен оплачивать свою жизнь позором. Уверяю вас, она мне вовсе не так дорога.
— Ясно, — прочирикала Чуб. — Не стоит благодарности. Это была такая мелочь, спасти тебе жизнь…
Демон бесстрастно посмотрел на настенные часы:
— Я не неволю вас ни в чем, моя Ясная Пани. Достаточно вам, не сходя с места, сказать: «Я отказываюсь брать его в мужья», — и вы снова будете свободны…
— А ты казнен? Я купила твою жизнь за свою свободу! — Даша вдруг ощутила приступ отчаяния. До сего дня она не понимала, в какой логический угол загнала себя.
— В противном случае, — он не собирался вступать с ней в споры — он словно не слышал ее, — у вас есть всего пять минут, чтоб уйти. Ваш друг скоро вернется…
— Хорошо, я уйду! — сказала Чуб, чувствуя, что заводится с каждым словом оттого, что не знает, как ему возразить, чуть не плача от осознания, что угодила в ловушку собственного подвига. — Но мы еще поговорим об этом!..
— Несомненно.
— И не только с тобой!
* * *— Вы когда-нибудь слышали, чтоб кто-то говорил такое девице, с которой даже не собирается спать? — проговорила она двадцать минут спустя на всю Башню.
— Но откуда ты знаешь о его намерениях? — взволнованно спросила Маша. — Он тебе так сказал?
— А если и собирается, я еще тоже подумаю… — отбрыкнулась Чуб. — И скажу ему «нет»! Привет от старых штиблет! Он мне во-още больше не нравится. Он вообще любит не меня, а тебя. И что теперь?..
— Поставь себя на его место, — жалостливо вздохнула Маша.
— Да я уже там стою! — топнула ногой Даша Чуб. — Что я — дура и не понимаю? Баба, которая спит с другими, — паршивая невеста и паскудная жена. Для него лучше смерть, чем такой позор… Я другого не понимаю — что мне теперь делать?!
— А что ты собиралась делать, когда делала ему предложение? — бесстрастно справилась Катя. — О чем ты думала?
— Думала, что, если не я, это сделает Маша и разрушит жизнь себе и своему парню. Ну почему, почему я всегда думаю после того, как сделаю?! — затопала Чуб сразу двумя ногами.
— Нет, — стремительно утешила ее Ковалева, — ты думала. Просто не о себе, а о других. Обо мне, о Мирославе. Спасибо тебе за это!
— Пожалуйста. Хоть ты оценила… В любом случае один несчастный человек, — Даша ткнула себя в грудь, — то есть я, это лучше, чем два — ты и Мир. Но что мне делать? Что? Вы не представляете, как мне тот парень понравился!..
— Амор? — вопросительно мявкнула сидящая на диване Изида Пуфик.
— Удар любви? — присовокупила Белладонна.
— Да, если хотите знать, это вообще, может быть, любовь с первого взгляда! — огласила Даша. — Так сразу… Он такой… вообще замечательный. И я его так хочу… Я хочу…
— Чего именно? — деловито спросила Катя. — Его или замуж за него?
— Скорее первое…
— Тогда не вижу проблемы, — восседающая в кресле с высокой спинкой Катерина с царственным видом возложила руки на поручни кресла. — Веди его в Прошлое и любись там сколько угодно. Если кто-то застукает вас, к примеру, в 1905 году, как он узнает, когда ты пошла туда — до предложения Демону или после? А до помолвки с ним у тебя могло быть сколько угодно любовных связей.
— И было… А ведь это хорошая идея! — воскресла духом Землепотрясная Даша. — Но как это сделать технически?
— Держи, — Катерина встала и достала из сумочки крупный ключ. — Адрес на брелке. В 1880 — 90-х годах у меня там квартира. Ведешь в нее своего Руслана, говоришь: твоя хата. Заходя в подъезд, читаешь заклятие… и он даже не узнает, что побывал в позапрошлом веке. Главное — не открывай занавески.
— Катя, спасибо! Обожаю тебя, когда ты не стерва! Придумано здорово!
— Не благодари, — отказалась от ее обожания Катя. — Я сугубо из чувства самосохранения. Если б я не придумала здорово, боюсь, не поздоровилось бы нам всем… Ты б наверняка изобрела что-то похуже.
— Да ну тебя. — Даша выхватила из ее рук спасительный ключик, едва не поцеловала его, ликуя, подбросила вверх, ловко поймала и положила в карман. Схватила Пуфик, подняла над головой и закружила по комнате — кошка мужественно выдержала испытание; как и Даша, она предпочитала быть в центре внимания любой ценой. — Ой… как же он мне понравился! И я ему — сразу… Я сразу почувствовала! Мне кажется, что он классно целуется. У него такие классные губы…
— Классные зубы, классные уши. Все ясно, — саркастично сказала Катя.
— И зубы, и уши у него тоже нормальные.
— А что ты еще узнала о нем? — спросила Маша.
— Ой, много… — Чуб закатила глаза. — Он симпатичный. Высокий. Очень приятный. У него классная улыбка. Волосы русые. Глаза серые. Ресницы длинные. Губы… в общем, мне такие нравятся очень. А когда он смотрит вот так, — Даша изобразила взгляд, — я готова сразу отдаться в хорошие руки. Руки у него тоже красивые…
— Даша, я не совсем об этом, — прервала студентка. — Что ты узнала о деле?
— А я о чем говорю? Он чудесный. И умный. Занимается компьютерами… Только очень усталый. Невыспавшийся. Осунулся весь. Мешки под глазами. Ему три дня снилась какая-то баба. Но это фигня. Он даже не знаком с ней — так, видел мельком…
— Баба? — спросила Катя. — Это был эротический сон?
— А если и так, что с того? — взъерепенилась Даша. — Мне как-то снилось, что я занимаюсь жесткой эротикой с ведущим шоу «Кони и кролики». А меня от него вообще по жизни тошнит. Иногда тебе снится секс с людьми, которые в жизни даже не нравятся. Не знаю уж, как это дядя Фрейд объясняет…
Маша и Катя переглянулись — Чуб явно была уже безнадежна.
— Подожди-подожди, — попыталась сыскать пусть небольшое, но здравое зерно в ее любовной повести Маша. — У него были мешки под глазами. Он плохо выглядел, казался усталым…
